Тор

Глава 17. Наши пути расходятся

«Не быть полезным никому —

Значит ничего не стоить». Рене Декарт

– Ай, мля! – донесся крик подстреленного бандита, – пацаны! Меня продырявили!

– Перезаряжаюсь, – произнес я, сменяя магазин. – Какого хрена их так много?

– Шакалы, – отозвался Тихий, дав короткой очередью в сторону противника, – передвигаются и охотятся стаями. Маклауд, ты как?

– Как выразился наш оппонент – меня продырявили, – жмурясь от боли, ответил «независимый». – Ничего, прошла навылет. Уже проще, Склифосовскому не придется ковыряться в моей туше в поисках нескольких граммов свинца.

Град пуль обрушился на кустарник, растущий на вершине насыпи, за которой мы укрылись, превращая его в торчащие из земли обрубки.

– Ты посмотри, какие настырные, – усмехнулся Маклауд, – сейчас папочка вам покажет, где раки зимуют! – С этими словами он затянул повязку на раненой ноге, схватил винтовку и довольно шустро для подстреленного вскарабкался наверх. – Ловите свежую порцию маслин, сучата! – заорал «независимый», выжимая спусковой крючок.

В ответ донеслись вопли бандитов. Но из-за грохота выстрелов разобрать, что именно они орут, не получилось.

– Ух, как перепугались! – выпалил довольный собой Маклауд, скатываясь к нам. – Какая же прекрасная вещь этот «подорожник»! – приложив ладонь к ранению, усмехнулся он. – Только одна беда – жрать очень уж теперь хочется.

Переждав очередную атаку, наверх полез Тихий. Проводив его взглядом, я почувствовал, как мозг словно пронзили иглой.

– Черт! – схватившись руками за голову, заорал я. – Кукловод! Где-то совсем рядом!

– Нет, братан, – отозвался спустившийся Тихий. – Приближается Всплеск. Посмотри на небо. Валить нужно отсюда, да поскорее.

– И поглубже, – резюмировал «независимый».

– А как же эти? – поинтересовался я, когда боль немного отступила. – Высунемся – и нам хана.

– Не переживай, малой! – расплылся в усмешке Маклауд. – Им уже не до нас. Бандосы хоть и тупые в массе своей, но инстинкт самосохранения не утратили. Думаешь, они не заметили, что скоро начнется пипец масштаба всей Зоны?

– Хорош распинаться, – нахмурившись, произнес Тихий. – Валим, пока не накрыло.

– О-о-о, – протянул «независимый». – Этот снова включил ворчуна. Хотя… Хотя сейчас я с ним категорически согласен! Руки в ноги – и уносим свои задницы. Знаю местечко неподалеку. Должны успеть.

Схватив лежавшие на земле рюкзаки, мы помчались вслед за бегущим впереди Маклаудом, окончательно позабывшим о ранении и боли.

Мертвенно-серое небо Зоны наливалось алым цветом. Свинцовые тучи словно насквозь пропитывались кровью, угрожая в любой момент обрушиться на бренную землю. Боль, возникшая в голове, начала подобно яду распространяться по всему телу. Дыхание сбилось. Ноги наливались тяжестью, а руки противно задрожали.

Вскоре мы приблизились ко входу не то в бункер, не то в подвал. Бетонная коробка возвышалась над землей неподалеку от развалин какого-то здания. Грохнул выстрел. Тяжелый замок, висевший на дверных петлях, с лязгом упал на отмостку. Отпихнув его в сторону, Маклауд рванул дверь. Пахнуло сыростью и гнилью. Вниз вели бетонные ступени, утопающие во мраке помещения.

– Нашел! – радостно воскликнул «независимый», доставая из рюкзака файер. – Знал же, что пригодится! Добро пожаловать в один из самых отвратительных отелей Чернобыльской зоны отчуждения и клана «Независимых»! – воспламеняя источник света, протарахтел он.

Внизу оказалось достаточно просторно, но, как и сказал Маклауд, хреново – мягко говоря. Спертый, тяжелый воздух, пропитанный гнилостными испарениями и чем-то еще более омерзительным, чем вонь разлагающегося трупа в сорокаградусную жару. Каждый вдох вызывал непреодолимое желание вывернуть желудок наизнанку. Стены покрыты черной плесенью, с потолка свисали ошметки побелки, ими же был усыпан влажный пол.

– Ох ты ж, яйца спрута! – морщась, выругался Тихий. – Сколько лет брожу по Зоне, в какое только дерьмо мне не посчастливилось падать, но более отвратительного места я еще не встречал.

– Я предупреждал, – хохотнул Маклауд. – Отель «минус пять звезд».

Тихий не выдержал. Резко развернувшись к стене, согнулся. Напарника жестко стошнило.

«Независимый» посмотрел на него, а затем перевел взгляд на меня. Приподняв правую бровь, спросил:

– Жрать хочешь?

После его слов не выдержал и я. Полоскало знатно. Складывалось ощущение, что желудок решил эвакуироваться сначала из меня, а потом и из этого помещения. И не удивлюсь, если желудок прав! Что уж тут за токсины скопились, никто без лабораторных анализов не скажет, но травануться можно и обычным угарным газом, а в «отеле» проживало явно что-то поядренее оного. Так что еще бабушка надвое сказала, где бы нам сейчас предпочтительнее быть – здесь или наверху. Нет, то есть, разумеется, лучше быть где-то в третьем месте, где тепло, сухо, не воняет, не грохочет и не плещет аномальными энергиями, как из брандспойта. А так – еще неизвестно, где быстрее и безболезненнее можно подохнуть, снаружи или внутри.

– Божечки мои! – издевательски комментировал «независимый». – Вот смотрю я на вас и диву даюсь. Сталкеры. Черствые мужики. Крови пролившие в Зоне как своей, так и чужой. А ведете себя как барышни! Неженки вы, а не бродяги. Хотя… – «Независимый» запнулся, его лицо скривилось и позеленело. – Черт возьми, я думал, треп поможет. Ошибся. – С этими словами Маклауд присоединился к нашему хору блюющих бродяг.

Сверху загрохотало. С потолка посыпались остатки побелки. Земля под ногами, стены – все задрожало. Всплеск начал свое разрушительное шествие по Зоне. Потоки аномальной энергии, обрушившиеся на эту проклятую землю, адскими жерновами перемалывали все, до чего могли добраться.

Сквозь вой и грохот доносились чьи-то крики. Внезапно появляясь, они так же резко пропадали, тонули в бушующем хаосе.

Кто-то настойчиво начал ломиться в дверь бункера. Или это очередные галлюцинации? Наваждение, вызванное Всплеском? Но в тот же миг я услышал жалобный крик:

– Я знаю, что вы здесь! Откройте, братцы! – взмолился неизвестный. – Будьте людьми! Помогите!

Утерев рот рукавом куртки, я ринулся к ведущим вверх ступеням, но Тихий преградил путь.

– Остановись! – корчась от боли, произнес он. – Откроешь дверь – мгновенно погибнешь. А следом и мы.

– Но…

– Во-первых, – вмешался Маклауд, – мы не знаем, кто он. Во-вторых, Тихий прав. Открыв, ты впустишь Всплеск в наше укрытие. Я думаю, дальше объяснять не нужно?

– В конце концов, – снова заговорил напарник, – ни один человек не смог бы протянуть так долго на открытой местности. Наверняка по ту сторону двери находится какой-нибудь мутант или очередной призрак Зоны.

Новая волна боли пронзила мое тело. Она пришла так неожиданно, что я, согнувшись, упал на колени. На внутренней поверхности зажмуренных век один за другим вспыхивали ярко-красные круги. В ушах свистело и стучало. Внутренности словно завязали в тугой узел. Последнее, что я услышал, перед тем как отключиться, был крик неизвестного:

– Вы будете умирать! Долго! Мучительно! Я обещаю! * * *

– Где их собаки носят?! – недовольно пробурчал Степанович. – Четвертые сутки идут и никак не дойдут. – Придвинув к себе КПК, он посмотрел на экран, однако, кроме помех и надписи «no signal», ничего не увидел. – Чертов Всплеск, мать его! Еще и Антибиотик куда-то пропал. Что вообще происходит?! Эй, Лемур! Ты не знаешь? – рявкнул торговец.

Сталкер, мирно дремавший на стуле у решетчатой стены, от неожиданности вздрогнул. Поднял голову с заспанным лицом и, точно ослепленный дневным светом филин, захлопал глазами.

– А? Что? Кто? – восклицал он спросонья, не понимая, чего от него хотят.

– Да-а-а, – протянул Степанович. – Ни хрена ты не знаешь.

– Что случилось-то? – все еще не понимая, что происходит, спросил Лемур.

– Спрут у храпуна родился! – огрызнулся торговец.

Сталкер удивленно выкатил глаза, так, что они стали похожи на два блюдца. Кстати, именно из-за этой привычки он и получил свое прозвище. Вообще человеком он был неплохим. Пришел в Зону около трех лет назад, никогда ни с кем не конфликтовал, готов был поделиться последним куском хлеба. Такой вот рубаха-парень. Единственное – Лемур был чрезвычайно доверчив, чем без зазрения совести и пользовались многие. Но парень никогда не обижался на них. Он всегда говорил:

– С меня не убудет. Им, наверно, нужнее.

– Тихий с Андреем четыре дня назад ушли из бара и до сих пор где-то блуждают, – поделился Степанович. – Да еще Антибиотик. Пошел проверить, что за кипиш в окрестностях случился, и как сквозь землю провалился. Его КПК пропал из сети неделю назад.

– Да, дела, – отозвался Лемур. – Давай поступим так. Как только Всплеск закончится, я отправлюсь на точку, где Антибиотик находился в последний раз. Может, что-то получится выяснить.

Степанович одобрительно кивнул. Он, хоть и казался многим тем еще бакланом, по факту очень переживал за своих ребят. Шесть лет назад, когда пропал Странник, его старинный друг, торговец поднял на уши всю Зону. Все кланы разыскивали этого сталкера. К тому же была назначена довольно высокая награда тем, кто найдет его. Но все поиски оказались тщетны. Шесть месяцев подряд шерстили территорию, обнесенную Периметром. Поговаривали, что некоторые смельчаки даже к Станции ходили, но это больше похоже было на обычные сталкерские байки, нежели на правду. Вряд ли кто-то это действительно проделал, учитывая, насколько опасно в том районе. И не только из-за изобилия радиации, мутантов, аномалий. Самая большая опасность – это фанатики. Смертоносная армия Хозяев Зоны, поклоняющихся «Обелиску» – волшебному камню, который якобы имеет неземное происхождение. Эти «идолопоклонники» искренне верили, что именно он и стал причиной возникновения Зоны, а также источником ее силы.

Лемур снова оперся на стену и мирно засопел. Взглянув на него, Степанович усмехнулся. Торговца поражало, с какой легкостью этот мальчишка переносит Всплеск.

– Так и поступим, – шепнул Степанович, вставая из-за своего стола и направляясь к кровати. – Устал я. Нужно тоже вздремнуть. А вернутся эти двое, задам им знатную трепку. Будут знать, как заставлять меня ждать. – С этими словами торговец лег и тут же провалился в сон. * * *

– Рота! Подъем! – заорал Маклауд. – Пора, господа! Или вам уже нравится наш отель?

Разлепив глаза, я не сразу сообразил, где нахожусь, но гнилостная вонь быстро освежила память. К горлу снова подкатил ком. Справившись с ним, я поднялся на ноги и поспешил покинуть подвал.

Выскочив на поверхность, замер, скованный ужасом. Впереди, всего в паре метров от входа в бункер, воздух казался неестественно густым, будто кисель.

– Ну, чего застыл?! – недовольно бросил Тихий. – Сам дышишь, дай и нам выйти.

– Выходите, но очень осторожно, – ответил я, выпуская спутников и указывая рукой перед собой. – Там какая-то хрень.

– Опа! – произнес Маклауд. – Таких огромных «пузырей» я еще не встречал.