Тор

– Вот-вот. Ладно, хорош лясы точить. Идем, – скомандовал Крепыш, делая шаг вперед.

Чем ближе они подходили к станции, тем отчетливее слышали вой сирен, крики людей, крепкую ругань. Дышать становилось все сложнее.

Крепыш остановился, скинул рюкзак и достал из него ткань, в которую был замотан прибор, переместивший их сюда. Разорвав ее пополам, обильно смочил оба куска водой из фляги. Один оставил себе, а второй протянул Антибиотику. Столь примитивных фильтров хватило ненадолго. Уже спустя несколько минут едкий дым без труда просачивался сквозь подсохший материал.

Спасением стало открытое пространство, на которое вышли путники. Позади остался лес, неестественно для этого времени года окрашенный в рыжий цвет. Впереди возвышалась Чернобыльская атомная электростанция, вернее, ее Четвертый энергоблок, а если еще точнее, то, что от него осталось. Огромное белое здание с развороченной крышей. Из нее, как из жерла вулкана, вверх поднимался мерцающий столб, состоящий из огня и дыма. Вокруг него сновали пожарники, которые прямо сейчас ценой собственных жизней спасали миллионы ничего не подозревающих людей.

Около полуразрушенного блока народу было не меньше. Врачи, облаченные в белые халаты, перемещались от машин скорой к зданию и обратно. Одни оказывали помощь пострадавшим прямо на месте, другие перегружали с носилок «тяжелых» в белые «рафики» с красной полосой на борту и крестом того же цвета на капоте. После чего кареты с визгом сирен уносились прочь – в Припять, где их уже ждал персонал медсанчасти № 126.

– Нужно припрятать рюкзаки, – выдал дельную идею Антибиотик.

Петрович согласно кивнул. Осмотревшись по сторонам, он заметил густой кустарник у самой стены леса. Место неприглядное, а самое главное – безлюдное.

– Складываем вещи туда, – указывая на заросли, произнес Крепыш. – Затем двигаем на станцию. Предупреждаю: помочь мы ему не сможем. Нельзя что-то менять в прошлом. Это может привести к удручающим последствиям в будущем. Но в конце концов ты сумеешь узнать, что на самом деле произошло.

Озадаченное происходящим лицо Антибиотика вмиг сделалось грустным. Он сжал губы так, что те побелели и заиграл желваками. Сведя брови к переносице, он уверенным шагом направился к кустарнику.

Уложив рюкзаки, часть снаряжения и оружие в импровизированный схрон, сталкеры зашагали к станции. С каждым метром, приближавшим путников к развороченному блоку, сердце Антибиотика начинало колотиться все сильнее. Сдерживая нахлынувший шквал эмоций, сотканный из обиды, страха, непонимания происходящего и надежды на спасение отца, он сильно сжал кулаки, поскрипывая зубами.

Петрович держался молодцом. Не зря ему Зона подарила имя – Крепыш. Глядя на четкие выверенные движения спутника, Антибиотик понимал, что не так тот прост. И сталкерское прошлое Петровича здесь ни при чем. «Это что-то другое. Слишком отточены действия. Манера держать все под контролем. Приказной тон, побуждающий к действию. Вояка. Сто процентов. Даже если так, его навыки и знания пойдут нам на пользу. Сейчас главное – помочь отцу. Вывести его из этого ада. И плевать на все эти предрассудки, на запреты что-то менять. Каждый человек хозяин своей судьбы, но иногда, если появляется такая возможность, нельзя проходить мимо. Нельзя поддаваться всяким суевериям. Тем более, когда речь идет о родном человеке. А о прошлом Крепыша разузнаю позже», – перебирал мысли Антибиотик.