Родина – за нами!

— Для первого раза? — капитан посмотрел на нее более внимательно. — Сколько таких разов у тебя, Саша?

— Достаточно… — профессор еле заметно улыбнулась. — Достаточно для того, чтобы иммунитет выработался. Мой организм воспринимает только положительные его стороны.

— А почему ты не воспользовалась им и не дала нам сделать этого раньше?

— Побочный эффект не самый лучший.

— Какой?

— Да какая разница. Если нам повезет, то сам поймешь. Если нет — так и…

— Действительно, и что это я…

— Нам вон в то здание. — Гречишина, неслышно оказавшись рядом с Куминовым, показала на то самое красивое здание, украшенный всякими излишествами, как верхушка кремового торта. — Бывший театр, то, что осталось. Спускаемся в подвал и все, практически на месте.

— Все так легко и просто… — Куминов покачал головой. — Андрей!

Снайпер отлепился от развалин и колобком подкатился к ним.

— Останешься здесь. На всякий случай, прикрыть сможешь? Хотя бы пока минут пятнадцать не пройдет?

— Да, командир. — Шабанов покрутил головой. — Вон там засяду. Просматривается хорошо. Батареи к прицелу я с собой взял. Так что не переживай, будет у вас больше, чем даже двадцать минут.

— Дай Бог, что бы тебе этого делать не пришлось. — Куминов посмотрел на недоуменно наблюдавшую и слушавшую Гречишину. — Что такое?

— Зачем?

— Что-то имеете против, товарищ старший лейтенант госбезопасности?

— Не понимаю, просто не понимаю. Какой смысл, если нам вряд ли позволят выйти обратной дорогой?

— Все верно, смысла в этом случае нет. А вот в том, чтобы никто не помешал нам пройти по ней куда надо — есть. Юлия, это моя операция и моя ответственность, ты же не будешь возражать?

— Нет, капитан. — чекистка пожала плечами, всем видом показывая, что не понимает непонятной блажи такого вроде расчетливого, опытного и все понимающего капитана. — Твое дело, хотя лишний боец внизу лишним не будет.

— Возможно. — Куминов согласно кивнул. Что-то, заставившее его это сделать чуть усмехнулось внутри. Интуиция? Все возможно, тоже чувство, которое подсказало, что Пчелкину нужно остаться там, позади. Хотя капитан видел его ногу после осмотра на месте прибытия и понимал, что тот самый стимулятор, который им вколола Венцлав, помог бы встать бойцу на ноги за считанные минуты. Но внутри толкнуло, и он сделал именно то, что посчитал нужным на тот момент.

В стороне негромко зарокотало, слух безошибочно определил два, а то и три мотоцикла, вероятнее всего БМВ, которыми должны пользоваться внутренние городские патрули. Маршрут, приблизительный, Куминов знал. Если звук донесся сюда, то сейчас они двигаются с перекрестка бывших улиц Куйбышева и Ленинградской, сейчас вновь ставших Дворянской и Офицерской. И времени у группы значит совсем немного. Ждать пока патруль проедет мимо, было нельзя. Кто его знает, что случится, если немцам вдруг захочется остановиться. Куминов мог, при желании, даже увидеть их. Да, именно два широких и низких БМВ, оба с люльками. На каждой, закрепленный на вертлюге, стоит МГ, старый и добрый МГ-50 в укороченной модификации, чтобы стрелку было удобнее. Сам стрелок, плотный, с короткой полоской жестких рыжеватых усов, виднеющихся в разрезе маски, в плотной зимней куртке. Водитель — его полная противоположность, длинный, с широкими плечами и одетый в теплую шинель, перехваченную на горле и груди плотным шерстяным башлыком. Вторую пару капитан представлять не стал, полностью проникнувшись неожиданно свалившимся видением.

Посмотрел на Гречишину, та понимающе мотнула головой и приготовилась выдвигаться в сторону пряничного домика бывшего театра. Но, все равно, для начала выждала, пока Андрей уйдет на позицию, так нужную при входе. И лишь потом РДГ двинулась вперед. Один небольшой отрезок по старой площади, который не обойдешь. Прячась, вжимаясь в рыхлый снег, липнущий к коленям, локтям, голове, когда лоб упирается, вдавливается в него. Чекистка шла первой, стараясь промелькнуть как можно быстрее, не дать возможности врагу проследить за ней. Разведчики двинули следом, пытаясь добраться до темной дыры вестибюля как можно быстрее и наследить поменьше. Хорошо, что падал легкий снежок, вновь помогающий скрыть их присутствие. Куминов бежал и про себя надеялся только на него. Дома немцы не спешили восстанавливать, но вот от обломков и мусора весь открытый кусок вычистили основательно, оставив ровную площадку, на которой заметить протоптанную цепочку следов проще некуда.

Через быстрые удары пульса, отдававшиеся в ушах стуком озверевшего молотобойца, стало практически невозможно слышать звук моторов, но капитан четко знал, что времени мало. Темный провал входа становился ближе с каждым отчаянным шагом-прыжком. Они должны успеть, просто должны, как делали все время, что были в пути.