Родина – за нами!

Глава двадцать седьмая

'Командир РДГ должен быть уверен в своих подчиненных,

В их морально-волевых качествах и психологической надежности'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

Ветер бил в лицо, заставляя отворачиваться от него. Еще минут десять назад казался незаметным, но сейчас перерос в настоящий шквал. Плюс— скорость состава стала практически критичной. Наплевав на осторожность, Гречишина встала сама за «штурвал».

Сейчас локомотив, такой неказистый с виду, пер вперед, разрезая металлической грудью сплошное белое полотно перед ними. Прожектор, такой нужный, включать нельзя. Куминов всерьез опасался прибытия к месту недавнего боя еще нескольких коллег винтокрылой машины. Снег, поваливший так вовремя, внезапно оказался большой проблемой. Скорость сбрасывать нельзя, а вот двигаться вперед без света, стало не просто опасно… стало смертельно опасно. Куда не кинь — всюду клин. Куминов выматерился, да так, что Саша покосилась на него. Но не с неодобрением. Скорее с невольным уважением к таланту капитана.

Он перескочил на сам локомотив, оттолкнувшись от борта своей платформы. Металл покрылся скользким тонким слоем снега. В какой-то момент капитан качнулся, и вцепился в поручни, чтобы не улететь под грохочущую громаду. Было слышно, как сзади охнула от испуга за него Венцлав. Самому Куминову вдруг стало жарко, всего на мгновение. Странная реакция организма на неожиданно подступивший страх перед падением вниз. Ведь еще чуть и все… для него операция уже закончилась.

Капитан оглянулся назад, но ничего не увидел. Понятное дело, когда с неба валит и валит, вставая сплошной пеленой перед глазами. С минуту назад ему показалось, что с той стороны долетел громкий отзвук взрыва, но ведь могло и показаться. Хотелось верить, что парни смогли оказаться живыми и даже выбрались, отправившись назад, к своим. Очень хотелось, несмотря на опасность, исходившую от них в случае поимки немцами. Куминов тряхнул головой, отгоняя прочь сейчас такие ненужные и неуместные мысли.

Надо дело делать, а не думать о несбыточном чуде. Капитан пошел вперед, решив не рисковать возможностью упасть на скользком металле и крепко взявшись за поручень. Круглые, нетолстые штыри с ребристой поверхностью, были облеплены снегом, влажным и густым. Перчатки, чья ткань сразу намокла, скользили по густой каше и сжимать пальцы пришлось изо всех сил. Локомотив крепко тряхнуло на невидимом повороте, капитану пришлось вцепиться в железо еще крепче, двигаясь вперед мелкими шажками.

Но локомотив того типа, на котором неслась вперед РДГ, все же не корабль, даже не океанский большой катер. Скоро Куминов оказался рядом с кабиной машинистов. Внутри, в темноте, в которой светились лишь приборы на доске, сидела хмурая Гречишина, и точно такой же Воронков. На ввалившегося капитана они обернулись одновременно и недоуменно.

— Прожектор включай. — Куминов сел на металлический ящик для инструментов, крепко привинченный к стенке. — Давай, давай…

— А светомаскировка? — Гречишина чуть приподняла брови.

— Да хрен с ней, светомаскировкой. — Капитан скинул снег с автомата. — Под откос уйти похуже будет. И это, Лех, сходи за Сашей, нечего ей на ветру делать.

— Хорошо. — Сержант встал. — Сам с Андреем останусь. Он же на платформе?

— Да. Осторожнее там, Леш, скользко.

— Хорошо.

Воронков подхватил оружие и двинулся в сторону задней части локомотива. Куминов выглянул, стараясь хотя бы проконтролировать то, как сержант доберется. Потом с досадой стукнул кулаком по железной стенке машинисткой и пошел следом. Ну не дурак ли, прости Господи? Сам еле дошел, и предложил Саше сделать то же самое, только самой. Видно ветер и морозец все-таки подвышибли соображалку, чем еще такое объяснить. Куминов прикрыл глаза рукой, жалея, что нет его очков, прозрачных и широких, с плотной маской вокруг. Его разбились во время лыжной гонки, а на базе, откуда они вышли к железнодорожной ветке, таких не нашлось. Мечты, мечты…

Он успел в аккурат к моменту, когда Воронков страховал девушку на подъеме.

— Хватайся! — Куминов протянул Саше руку.

Девушка крепко вцепилась в ладонь и прыгнула. На какое-то мгновение, совсем короткое, капитан понял, что стоит и крепко прижимает ее к себе. Всего на мгновение, такое длинное-длинное. Два взгляда, друг напротив друга, серые глаза в карие, почти черные. Саша кашлянула, положив руку на его ладонь:

— Может, пойдем уже, товарищ капитан.

— А, ну да… — Куминов отпустил ее. Если быть полностью правдивым, то очень даже нехотя. Покосился в сторону тактично отвернувшегося Воронкова. Тот, видно почувствовал взгляд, повернулся. Ухмыльнулся и выставил из кулака большой палец. Капитан сплюнул, погрозил сержанту кулаком и пошел за Сашей, которая, цепляясь в поручни, уже прошла около трети пути по дрожащей под ногами «палубе» их сухопутного корабля. Состав снова тряхнуло, Куминов подпрыгнул, и чуть было не прикусил язык.

В кабину машиниста они ввалились практически одновременно. Ветер бросил вдогонку несколько добрых горстей мокрого снега. Гречишина хохотнула, глядя на них.

— Ветерок за бортом, а, капитан?

— Разговорчики, старпом… — Куминов сел на холодную лавку, рядом с Сашей. — Идем по приборам, или что-то видно?

— Видно? — Юля пожала плечами. — Да нет, практически. Но двигаться вперед осталось около километра. Там стрелка, переведем и вперед, к окончанию пути.

— Хорошо. — Куминов откинулся на стенку. Представил себе, как там ребята на платформах. Поежился.

— Чая хочешь? Горячий… — Юля открутила крышку термоса, налив Саше кружку горячего чая с лимоном. Венцлав вцепилась в нее крепко, обхватив пальцами, хотя та и точно была очень горячей. Пальцы, обтянутые плотной шерстью, чуть дрожали.

— А откуда? — удивился капитан.

— Пчелкин прибегал, принес термос и заварку. Тут кипяток есть, дело техники, особенно с термосом. Будешь?

— Буду. — Куминов сел на лавку. Вытянул ноги, поняв, что устал, очень устал.

— Ну, так бери и наливай, тоже мне, — Гречишина улыбнулась, — барин нашелся, принеси-подай… Некогда мне, стрелку бы не проехать.

— Действительно. — Куминов отхлебнул чаю. Зажмурился от удовольствия, чувствуя, как горячая сладкая жидкость побежала вниз. Как мало иногда надо для ощущения всей прелести жизни, всего-навсего свежий, только что заваренный, крепкий чай. С густым ароматом полностью развернувшихся листьев и лимона… сказка просто. Пусть настоящего лимона и не было, а был только сухой концентрат из пакетика. Это как раз неважно.

— Так… — Гречишина плавно потянула на себя рычаг, одновременно нажав несколько тумблеров. Скорость локомотива ощутимо, пусть и не сразу, начала спадать.

— Приехали? — Куминов торопливо отставил кружку, зашипев, когда недопитый чай плеснул на пальцы от толчка останавливающегося состава.

— Почти… — Юля выдохнула и прищурилась, глядя через стекло перед собой. — Вроде не промахнулась.

За дверью отчетливо лязгнул металл, и чуть позже появился Хрусталев, похожий на белого медведя.

— Стрелку переводить будем? — Лейтенант шмыгнул носом. — Вот буржуи, в тепле устроились. Плюшками не балуетесь акроме чая?

— Балабол. — Куминов пожал плечами. Хрусталев был неисправим.

— Эйхвальд оставался сзади, командир? — Голос лейтенанта стал жестким, ожидающим. — Один или с кем-то еще?

— Сафин с ним остался. — Капитан вздохнул и посмотрел на товарища. — Вдвоем они там были.

— Да… — разведчик почесал подбородок. Куминов понимал его как никто другой. Их группа славилась своей удачей и тем, что возвращалась вся, чаще всего вся. А сейчас? Их осталось восемь, всего восемь. А задача так еще и не выполнена. И ребят не вернуть…

— Хватит лирики. — Гречишина подошла к выходу. — Лейтенант, стрелку переключишь?

— А как-то еще можно? — Хрусталев посмотрел на девушку. — Вот и я думаю, что никак больше и не выйдет.

Он повернулся и пропал в темноте. Куминов вышел следом, понимая, что снег начал падать медленнее. Во всяком случае, не так быстро и густо, это точно. Теперь тяжелые хлопья валили вниз почти горизонтально, спрессовываясь под собственным весом и быстро создавая небольшие сугробчики. В голову пришла мысль о том, что лишь бы не занесло пути впереди, вот что может быть плохо.

— Не должно — Гречишина возникла рядом бесшумно.

— Может, хватит мысли читать, товарищ чекистка?

— Да какие мысли? — Юля непонимающе уставилась на него. — Ты стоишь, смотришь на небо, потом вниз. Что еще можешь подумать?

Из кабины донесся тихий смех. Саша, которая прикорнула на лавке, рассмеялась.

Из темноты донесся звучный щелчок. Немного позже возникла белая фигура Хрусталева.

— Готово. И это… — разведчик повел головой по сторонам, — поедемте быстрее. Не по себе мне как-то. Показалось, что следит кто-то за мной.

Куминов не стал пытаться проверять слова разведчика. Слишком много видел за последние дни непонятного и страшного. Поднял автомат, положив ствол на поручень, и уставился в темноту, ставшую чуть светлее. Или это только показалось? Хотя утро уже через пару часов наступит. Очень хотелось надеяться, что за эти пару часов они, наконец, уберутся куда-то, где их сложно будет отыскать.

Локомотив качнулся, уходя направо, по еле заметной ветке. Куминов, стоя на борту и держась за поручни, посмотрел назад. Стало заметно светлее, солнце на востоке скоро должно было пробиться сквозь низкие снеговые тучи. Но с неба все еще валило, помогая разведчикам, забрасывая еле заметную колею. Капитан понимал, что поисковики гансов пройдут по ней, но хотя бы надеяться хотелось. Хотя это было глупо, стрелка сразу показывала наличие двух путей. Оставалось лишь дождаться приезда в конечную точку, и понять, почему Гречишина так спокойна.

Состав тихо поехал вперед, набирая скорость и торопясь убраться от наползающих лучей солнца с той стороны, откуда он приехал.

Состав прокатился мимо небольшой станции, с деревянным, перекошенным зданием вокзала. Куминов знал от Гречишиной, что станция была промежуточной, разводя линию от соседней, крупной узловой, к Ставрополю-на-Волге. Тут же, рядом, был поселок с бывшим пороховым заводом. Оборудование части РККА при отступлении взорвали, ветку привели в негодность. Единственный путь, которым и проехали разведчики, выныривал из глубины громадного пакгауза, одного из десяти, находившихся на территории бывшего завода. Пути у станции были заставлены грузовыми составами, в свое время не отправленными по назначению. Пустые платформы, с которых немцы давным-давно поснимали все более-менее ценное. Теплушки, в которых вывозили эвакуированных жителей и раненых бойцов из-под Москвы. Локомотивы, «овечки» и «сталинцы», со снятыми котлами и остальным оборудованием, ржавели на рельсах. Поезд разведчиков тихо продвигался вдоль них, крадучись и неторопливо. Оставшиеся бойцы настороженно водили стволами оружия по сторонам, опасаясь засады. Но вроде бы было тихо.

— Вон в тот тупик едем. — Гречишина выглянула из кабины. — Тут совсем медленно надо, видишь, капитан, как тесно составы стоят? Отправь пару человек откатить ворота, прибыли уже почти.