Родина – за нами!

Глава тринадцатая

'На физические показатели в условиях боя

В большой степени влияет психологический фактор'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Да-а-а… Коля, вот ты только посмотри на это! — Восхищённый взгляд Саши заставил Куминова оторваться от собственных мыслей и повернуться в её сторону.

Пожав плечами, ничего не сказал, глядя на неё, держащую зажимом какой-то очередной внутренний орган. Таких случаев попалось уже не меньше чем три, и удивляться её реакции Николай перестал. Если такой запал у неё от подобного ковыряния сейчас, то страшно представить, что случается в какой-нибудь оборудованной лаборатории. Право слово, как ребёнок с новой игрушкой возится. Не оторвать, хорошо хоть, что делает всё быстро, знающе и уверенно.

Только теперь это уже не важно. Он принял решение о переходе в ночной режим похода. Сегодняшний день следует полностью посвятить разведыванию округи и отдыху. А стартовать сразу по наступлению темноты. Можно было бы из-за этого отложить научно-необходимое вскрытие на потом, но Саше не терпелось. Ему самому спать тоже расхотелось. Да и за окном уже начало светлеть, ночь закончилась.

Два с половиной часа назад Саша приступила к тому, что хотела сделать. Куминов, в первые минуты стоявший рядом с ней, не выдержал очень быстро. Отошёл, сел на поставленный на попа ящик, и начал просто слушать. Благо, что учёная комментировала всё, что происходило вслух. Сидел, слушал, воспринимал, не забывая поначалу коситься на распяленное поверх досок верстака мёртвое тело. Но нет, всё было тихо и спокойно, никаких признаков шевеления или попыток ожить тело не предпринимало.

Поняв, что у капитана вновь обнаруженное нечто восхищения явно не вызвало, Саша тыльной стороной ладони убрала волосы и вернулась к своему занятию. Куминов только было откинулся на стену, когда она позвала его помочь. Прикурил девушке сигарету, вставив её в чистый зажим, встал рядом, стараясь не коситься на распластанную вдоль и поперёк грудину с брюшной полостью. Саша торопливо курила, опустив маску вниз, Куминов молчал и вспоминал всё, что она успела сделать, наговорить и заставить его задуматься. Крепко задуматься.

— Ой, как со светом ты хорошо придумал. Так, что у нас вместо стола… ну, в принципе ладно, фиксированные конечности, это хорошо. Коль, ты мне не завяжешь вон тот фартук, который на крючке висит. Грязный? Да и ладно, мне в нём не ватрушки печь, в конце концов. Зафиксируй лампу, пожалуйста, сюда посвети, ещё чуть, да. Бака или бочки пустой нет? Есть? Хорошо… поставь вот сюда, пожалуйста. Ага. Вот так, спасибо. Поехали…

Натянула до локтей высокие перчатки, щёлкнув плотной резиной по пальцам. Вооружилась длинным ножом с широким лезвием. Несколькими уверенными движениями разрезала разлохмаченную попаданиями в упор одежду. Куминов помог девушке повернуть тяжёлое, закостеневшее тело, выдернуть материю из-под спины. Пинком отправил грязную кучу в дальний угол.

Лязгнула скоба двери, пропуская Воронкова, затащившего ведро парящей горячей воды и несколько чистых тряпок, найденных на кухне. Саша добротно намочила одну из них, начала отмывать желтоватую, с восковым оттенком, гладкую кожу. Красная от крови вода немедленно потекла вниз, звонко застучав по холодным доскам. Куминов решил помочь Саше, чтобы не тянуть до того момента, когда всё это внизу замёрзнет, превратившись под ногами в тонкую ледяную корку. Не хватало ещё получить нелепую и ненужную травму сейчас, в самом начале пути. Работы хватило обоим, Шутяк, стреляя в тётку через окно, постарался на славу. Нашпиговал её так густо, что вся передняя часть и половина спины была сплошь покрыта тёмными потёками.

— Торопиться надо? — Саша закурила, выпустив дым колечком. Капитан уже обратил внимание на то, что после недавней пробежки курить она стала заметно меньше. Говорить, правда, ничего не стал.

— Не обязательно. — ещё раз провёл мокрой тряпкой по деревяшке под руками, ещё недавно бывшей живым… существом. Человеком её Куминов считать не мог. — Пойдём вечером.

— Почему? — девушка недоумённо посмотрела на него.

— Знаешь, какое любимое время разведчика, и какая любимая погода?

— Нет…

— Холодная дождливая ночь. Снегопад, как вчера, тоже подойдёт. Просто мы бежали весь день, время ещё позволяло. А сейчас мы на другой стороне от линии фронта. Теперь будем передвигаться только ночью. Так что как закончишь — иди, отдыхай, силы понадобятся.

— Хорошо. О, смотри, видишь? — она показала пальцем на подмышку, наклонилась и постаралась развернуть руку.

Куминов пригляделся. На синюшно-бледной коже чётко выделялись несколько букв с цифрами, нанесённых очень аккуратно чёрной тушью. Сделано было на совесть, Николай мог поклясться, что, судя по цвету, татуировка сделана не меньше пяти лет назад. И при этом все линии были чёткими, не размазанными или расплывшимися.

— Вот так дела… — Саша присвистнула. — Знаешь, что это?

— Конечно. — Куминов пожал плечами. — Метка концентрационного лагеря, что удивительного?

— Нет. — Девушка отрицательно мотнула головой. — Метка лагеря — вот здесь, на руке, так? А это клеймо из того самого места, куда мы идём.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Их клеймение отличается от лагерного, я его хорошо помню.

— И что?

— Да то, что это может многое объяснить. И то, что ночью случилось, в первую очередь. Сейчас и попробуем что-то узнать. — И она взялась за дело.

Чавкало, скрипело, задевало металлом по кости. Когда большие ножницы с острыми краями мягко вошли в жёлтую кожу на впалом животе, выпустив в воздух первую порцию очень неприятного запаха, Куминов понял, что занятие не для него. Именно тогда капитан отошёл в сторону и принялся слушать Сашу. Девушка комментировала собственные действия голосом, напомнившим Куминову разговоры хирургов в госпитале во время операции. Также ровно, бросая специальные термины, сосредоточенно. Капитан внимательно улавливал все нюансы, стараясь не перебивать.

— Внутренние органы повреждены, но хорошо заметны отличия от органов обычных людей. В первую очередь странная структура самой задней части эпидермиса, той, что непосредственно прилегает к мышечной ткани. Скорее всего, что кожа более упругая и прочная, позволяющая подобным существам делать вещи, на которые мы с тобой точно не способны. Гарантирую, что они абсолютно не побоялись бы передвигаться через лес без одежды. Количество ссадин, ран и обычных подкожных гематом отличалось бы от полученных любым из твоих разведчиков кардинально. О как…

Девушка вооружилась вытянутым узким предметом, напоминающим скальпель, только увеличенный в пару раз:

— Мышечная ткань также отличается и серьёзно. Это было понятно ещё по тому, как наш добрый хозяин передвигался тогда в комнате. Наверняка что суставные сумки тоже подверглись изменению. Отсюда такая пластика в движениях, ускоренные реакции и быстрота. Но знаешь, что, Коль, странно как-то. Такое впечатление, как будто ей закачали в мышцы раствор, приведший к таким изменениям. А мышцы в это время были уже в состоянии окоченения… но такое же невозможно, просто невозможно. Если эта женщина находилась в таком состоянии, то ведь тогда получается, что она труп. Бред какой-то…

Саша недоумённо посмотрела на Куминова. Тот лишь пожал плечами. Нет, а чем он мог бы ей помочь в такой ситуации? Да ничем, оно же просто и понятно. Кто тут целый профессор непонятно-неизвестных наук и научных дисциплин, он, что ли, Куминов Николай Саныч? Нет, в чём-то подобном капитан не разбирался. Поняв, что от него она не добьётся даже простого и понимающего покачивания головой, Саша вернулась к своему занятию, вооружившись зловещего вида ножницами на длинных ручках.

— Так, перехожу к грудине…

Лучше бы она этого не говорила, хотя толку-то? Хруст, раздавшийся вслед за этим, заставил Куминова пожалеть о том, что напросился присутствовать. Он отвернулся, уставившись в стену напротив. И лишь когда неожиданно возникшая тишина зависла непозволительно долго, оглянулся.

Саша стояла, уставившись куда-то внутрь тётки. Оглянулась на него, хлопнула ресницами, удивлённо изогнув брови:

— У неё сердца нет, Коль.

— Конечно, нет, Саша. — разведчик невесело усмехнулся. — Было бы, так разве полезла бы она нас жрать, а?

— Я серьёзно, ты посмотри только.

Куминов подошёл, сглотнув слюну. Глянул на поблёскивающее всеми оттенками красного нечто на верстаке. Его знаний в медицине хватило понять удивление девушки. Орган, находившийся в грудной клетке, напоминал сердце очень отдалённо. Да и то расположением. Больше всего это было похоже на раздувшийся огурец пурпурного цвета, покрытый сверху какими-то бляшками. От него в стороны отходили четыре толстых пучка сросшихся сосудов, тёмных, с заметными узловатыми наростами.

— Мне бы сейчас это в нормальную лабораторию… — Саша огорчённо вздохнула. — Тут исследований месяцев на пять, это минимум. Пищеварительная система тоже изменена до неузнаваемости, взгляни на желудок.

— На что?

— Ну, вот же — нож ткнулся в тёмно-сиреневый шар, напоминающий губку. — Это… это просто немыслимо, Коль.

— Да? — разведчик дёрнул уголком рта. — А медведекрокодилы мыслимы, что ли? Я вот удивляюсь тебе самой. Ладно, нам нужно за голову хвататься и охать от удивления, но не тебе же, Саш. Мы идём в место, где творится чёрт знает что, через районы, где тоже много непонятного. И про это мне говорил твой же начальник, командир или кто он там.

Девушка вздохнула. Капитан вполне понимал то, что она сейчас чувствовала. Одно дело быть готовой к встрече с существами пусть и странными, но созданными такими же, как и она, людьми в белых халатах. А тем более знать многое и ждать чего-то понятного. Здесь же, сразу, без подготовки, им встретились существа, о которых только сказки рассказывать. Суеверные, наполненные страхом сказки. Про упырей и прочих вурдалаков. Как такое воспринимать, особенно когда ты сама проводишь вскрытие и видишь, насколько существа, с которыми вместе сидели за столом, отличаются от них самих?

— Я…

— Что, Саш?

— Я не знаю, что дальше-то предпринимать? Знаешь, Коль, давай вот что сделаем. Вон там, в моём рюкзаке, во внутреннем кармане чехол с фотоаппаратом. Достань, пожалуйста, плёнка заряжена. Надо будет только присоединить вспышку и запитать от аккумулятора автомобиля. Пользоваться умеешь?

Куминов посмотрел в её глаза с застывшим в них вопросом, и чуть было не расхохотался. Вспомнил самого себя летом прошлого года, на пузе исползавшим не меньше ста километров за неполный июнь месяц, и свои, постоянно затекавшие запястья. Уставали руки от пускай и небольшого, но всё-таки веса специального фотоаппарата, полученного у командира разведроты. Оперативная съёмка передислокации 7-ой танковой дивизии с пехотной бригадой обеспечения и прикрытия. Умеет ли он пользоваться техникой фотосъёмки? Оставалось только понять: что Саша имела в виду под «вспышкой».

Аппарат в кожаном кофре был хорош, очень хорош. «ФЭД», один из тех немногих образцов техники для съёмки, что делали на эвакуированном производстве. Металлический прямоугольник был дополнительно утоплен в специальном прорезиненном корпусе. Мягкое и гладкое, матово-чёрное покрытие закрывало даже часть широкого цилиндра объектива. Куминов провёл по нему кончиками пальцев, внимательно присмотрелся к небольшой пластинке с загнутыми краями, что выступала поверх резины сверху. Залез в один из двух боковых карманов кофра, но наткнулся на ещё один объектив. Зато во втором, судя по всему, оказалось именно необходимое устройство. Небольшой прямоугольник с длинным шнуром, прозрачной поверхностью впереди и большой лампой, спрятанной за стеклом. Дальше было дело техники.