Будни нелепой войны

Глава 17

Харон ещё нежился в постели, купаясь в зыбком предутреннем сне, когда в комнату с криком вбежал Ваха:

– Харон, русские идут!

Главарь с трудом разлепил глаза.

– Какие ещё русские? И сколько раз повторять тебе, – перешёл он на крик – меня зовут Андроник!

– Вставай быстрее. Из крайнего дома наблюдатель Юнуса на связь вышел – к селу колонна русских подходит, как будто бы большая. Наши поднимаются уже, юнусовских тоже сейчас предупреждают, пацаны хозяйские по домам побежали.

– Ты чего так разволновался, Ваха? – неспешно выдавил из себя Харон – Мало ли колонн по трассе проходит? Даже если по нашу душу, то что страшного в этом? Здесь только из нашего отряда тридцать человек, да из других отрядов нашего же полка две сотни…

Объясняя, вахаббит по очереди стал загибать пальцы на левой руке. Стараясь придать спокойствие голосу, он продолжил:

– И ещё не забывай бойцов из других полков, их с нашими в селе ближе к тысяче будет. Русские… – он скривил губы в презрительной усмешке, – пусть идут. Нас неделю назад чуть больше десятка было, а какой бой полусотне этих свиней дали? И дагестанца этого, хвала Аллаху, куда ему следует отправили, и ранили скольких!

Ваха, оперевшись о косяк двери, молча слушал разглагольствования своего предводителя: «Может ты и святой, только в том бою Мусе это не помогло. Да и Арсаеву Магомеду ковылять ещё долго придётся. Сидишь тут на кровати, кудахчешь как курица ощипанная!» Ваха неожиданно улыбнулся своим мыслям: действительно, видом своим раздетый Сугатиев, с важностью объявлявший свои соображения, очень походил на ощипанную курицу. Общее впечатление дополняли торчащие над заспанным лицом слипшиеся волосы. Харон обратил внимание на еле заметную улыбку Эдильбиева, но расценил её по своему.

– Ну, успокоился? Давно бы так! Даже если русские из города и соседних районов свои войска сюда подтянут, всё равно в селе увязнут. Если даже наших бойцов мало будет, любой мужчина в селе автомат достанет и при первой удобной возможности в солдат стрелять будет. И потом: ты не забывай людей из наших отрядов, разошедшихся по ближайшим сёлам. Ты что же, думаешь, они отсиживаться в это время будут?… Я не всё сказал! – повысил голос главарь, заметив нетерпение Вахи – самое главное то, что русские снарядами ни в коем случае стрелять не будут. Им в населённых пунктах пушки применять строго запрещено. Так что бэтээры их всего-навсего куски бесполезного железа, легко пробиваемого их же гранатомётами…

В комнату, оттолкнув Эдильбиева, стремительно вошёл командир одного из местных отрядов Гухаев Юнус. При виде восседавшего на кровати раздетого Сугатиева, глаза на его широком лице сузились.

– Ты почему сидишь? Русские с трассы свернули, в нашу сторону движутся. Хаджимурад, наблюдатель мой, сообщил о девяти бэтээрах и одном бронированном «Урале». Вторая половина дальше поехала, видимо, в другой район села.

Сугатиев проворно вскочил и судорожно принялся натягивать на себя одежду и снаряжение.

– Что делать будем?

– Посмотрим. Если в наши дома полезут – стрелять будем. Впрочем, если в другие – тоже. Здесь в пяти домах подряд по обеим сторонам улицы, кроме твоих тридцати, моих два десятка. Через квартал – ещё с полсотни. С двух других сторон ахмадовцы подпирают, так что будет случай развлечься!

С улицы утреннюю тишину нарушил всё нарастающий рокот моторов. Прислушавшись, главари поняли, что военные двигаются двумя параллельными улицами – той, к которой примыкали их дома и тыльной, расположенной сразу за огородами… Второй отряд, разделившись надвое, вышел на исходные позиции.

Через считанные секунды забор из листового железа потряс мощный удар.

Под натиском бэтээра ворота завалились наземь и с разных сторон одновременно загрохотали пулемёты. Разрывы гранат перекрыли треск автоматных очередей.

– Вперёд! – услышали чеченцы отчётливую команду на русском языке.

Юнус, сорвав с плеча автомат, выбежал из комнаты Харона и, миновав зал, шагнул на ведущее во двор крыльцо. Автоматная очередь, выпущенная перемахнувшим забор русским пареньком, не дала ему осмотреться. Грузное тело бандита рухнуло на асфальт двора вслед за выпущенным из рук «тюльпаном». Русские пошли вперёд. Вот уже пять спецназовцев от правого угла по диагонали пересекали просторный даже по чеченским меркам двор. Непрерывно ведя огонь, они при приближении к дому забросали окна и распахнутые двери гранатами. От левого угла забора отделилась только что преодолевшая его группа бойцов, доселе прикрывавших атаку своих товарищей. «Сокол» махнул бежавшему рядом бойцу в сторону находившейся впереди летней кухни. Тот рванулся к ней и в несколько прыжков достиг постройки, взявшись свободной от автомата рукой за ручку двери. Изнутри, прошивая дерево, защёлкали пули. Одна из них кувалдой толкнула его в грудь, погнув пластину бронежелета, вторая скользнула по незащищённой шее. Густо брызнула кровь и паренёк, теряя сознание, осел на землю. Одновременно упали два бегущих за «Соколом» бойца. Первый, обхватив руками бок и стиснув зубы, корчился от боли, второй лежал неподвижно, навалившись всей грудью на выроненный из рук автомат. Откуда-то из глубины кухни застрочил РПК, поддержанный треском автоматных очередей. Уцелевшие после решительного натиска чеченцы возобновили стрельбу. Дружный огонь спецназа в первые же минуты навсегда успокоил большую часть засевших в здании бандитов, но три недобитка ещё требовали к себе внимания, и залёгшие солдаты открыли по окнам и двери плотный огонь. «Сокол» повернул лицо к гранатомётчику и, стараясь перекричать грохот выстрелов, отдал приказ на открытие огня. Тот кивнул, положил на землю автомат и, перевалившись на бок, стащил перекинутый за спину гранатомёт. Через десять секунд разорвавшиеся одна за другой две гранаты угомонили засевшую в кухне троицу. Ворвавшиеся внутрь два автоматчика довершили начатое. И всё же о спокойствии с левого фланга атаки говорить не приходилось. Отделение «Шмеля», направленное с началом штурма в соседнее домовладение, также натолкнулось на ожесточённое сопротивление оказавшихся в нём бандитов. Впереди, в комнатах, увязли в перестрелке ворвавшиеся в дом бойцы «соколовской» группы. Сзади, на сбитых с петель, опрокинутых наземь металлических воротах, застыл, подбитый залпом бандитских гранатомётов, бэтээр. Судя по несмолкающим очередям и грохоту разрывов за отгораживающим соседей кирпичным забором, группе «Верного» тоже приходилось потрудиться. Но больше всего настораживала усиливающаяся стрельба за спиной. Похоже, бой кипел не только в зачищаемых адресах, но и по всему, напичканному добротными строениями, кварталу.

На связь вышел командир. Узнав о ходе атаки, поторопил:

– Сдерживаем чехов с противоположенной стороны улицы. По ходу движения колонны тоже долбят. Гасите этих козлов быстрее и с разведкой – в обход. Атакуйте их с тыла с северо-запада. Ты старший.

Надо было поторапливаться. Судя по густой трескотне стволов за спиной, на оставшихся с командиром два десятка бойцов ичкеров навалилось порядочно, и каждая минута промедления стоила дорого. Оставив двоих солдат помоложе для оказания первой помощи раненым, «Сокол» с другой парой рывком достиг ступенек, ведущих в дом. Он вбежал внутрь и споткнулся о ногу растянувшегося на полу трупа. «Не мой!» – с радостью отметил он, бросив короткий взгляд на чеченца. Среди валявшихся здесь же, в коридоре и примыкающей к нему комнатушке, безжизненных тел своих бойцов он тоже не увидел. Впереди в комнатах громыхнул разрыв гранаты. От последовавшего за ним второго разрыва снесло с петель приоткрытую доселе дверь. Пролетая, коротко прошуршали осколки. Прижавшиеся к стене, выжидавшие по обеим сторонам от дверного проёма бойцы рванулись вперёд.

Бандиты никак не ожидали от военных такой отчаянной наглости. Вместо того, чтобы как обычно в таких случаях, прилипнуть к своим бэтээрам, занимая круговую оборону на простреливаемой со всех сторон улице, русские продолжили атаку. И ещё как продолжили. В первую же минуту дружный огонь прикрывающих друг друга групп выкосил полтора десятка «борцов за свободу». За свободу грабить и убивать. Но только в двух зачищаемых домовладениях оставалось свыше двадцати засевших в них бандитов. И если атака группы «Верного» со стороны огородов домовладения, штурмуемого с фасада «Смелым», увенчалась успехом, то поддерживающим «Сокола» разведчикам пришлось нелегко. С первой же минуты боя они залегли под плотным огнём крупнокалиберного пулемёта.

Укрывшись за колодцем, Изотов из ПК поливал свинцом вдоль простиравшегося перед ним огорода. Рядом из обращённого в ту же сторону окошка в кирпичном сарае защёлкала СВД. Как и следовало ожидать, пострелять новоявленному «снайперу» пришлось не долго. Две гранаты вылетели из спецназовских РПГ почти одновременно. Одна ударилась в стену семьюдесятью сантиметрами ниже и правее окошка с торчавшим из него стволом. Вторая точно попала в цель. Грохот разрывов сменился воплем уцелевшего из четверых одного раненного бандита. «Хорошо воюете, землячки!» – со злостью подумал Игорь и выпустил длинную очередь по двум приподнявшимся над землёй фигурам. Оба солдата упали, но в том, что пули достигли цели, уверенности у него не было. Неотвязно свербила в мозгу тревожная мысль: «Только бы свои обкурившиеся шахиды в спину не шарахнули». Свежеиспечённый Хизир потянулся к пулемётной планке для изменения прицела и тут же завалился на пулемёт всем телом. Пуля спецназовского снайпера угодила в левое плечо. Стиснув зубы, бандит снова надавил на спусковой крючок, но немеющая рука потянула подрагивающий ствол автомата вверх. Ещё одной пули хватило на то, чтобы успокоить предателя навсегда.

Бой продолжался. «Вепрь» подозвал двоих бойцов, контролировавших преодолённую недавно колонной часть дороги. С того направления до сих пор ни одного выстрела замечено не было, и командир решил воспользоваться этим обстоятельством.

– Пройдёте до первого перекрёстка вдоль дороги, разведаете наличие противника. Если никого не обнаружите, занимайте позицию и ожидайте прибытия бэтээра с подкреплением. В любом случае выйдете на связь.

Командир вручил бойцу повыше «Мотороллу» и хлопнул его по плечу:

– Вперёд. Мы вас прикроем.

Под прикрытием усилившегося огня своих товарищей спецназовцы побежали вдоль заборов по разные стороны дороги. Через три дома она стала плавно забирать влево и вскоре бойцы, оглянувшись, не могли более видеть сражающихся за их спинами ребят. Из-за сплошных туч на минуту выглянуло солнце. Осветив землю на миг, оно снова скрылось за серой сырой завесой. Парни молча топали по безлюдной улице. Пройдя ещё десяток метров, они увидели спокойно стоявших у распахнутых ворот мужчину и женщину. На голове мужчины лет сорока красовалась норковая шапка, руки засунуты в карманы удлинённой кожаной куртки. Рядом жалась к нему молодая женщина лет двадцати пяти. Повязанный цветной платок скрывал волосы, просторное одеяние не бросалось в глаза. Солдаты остановились перед ними.