Будни нелепой войны

– За последние годы многое в селе поменялось. Кто-то уехал, кто-то наоборот, здесь поселился. Но в основном жители те же остались, а у меня в этих журналах на многих записи есть. Если вам нужен кто, вы мне сразу скажите – я подскажу.

Велиев переглянулся с Корнеевым, но имеющиеся у него данные бандитов оглашать не стал. Он ещё не знал, что именно из себя представляет этот чеченец в действительности, и «раскрывать карты» перед ним не торопился.

– Никого мы не ищем. – заверил он и напомнил – Нам бы с улицами разобраться, а то село обслуживаем, а названий их до сих пор не знаем.

– Это правильно. – одобрительно кивнул хозяин дома – Вы почаще появляйтесь здесь, чтобы всякие негодяи поменьше хозяйничали. Как надоели эти бандиты! Думают, что раз автомат в руки взяли, так всё дозволено теперь! Жизни сами и не видели ещё, а уже судьбы человеческие решать берутся! Какая вот разница: чеченец ты или русский? Все люди, все одинаково устроены. Я считаю, что в первую очередь надо не на национальность смотреть, а на самого человека. А сволочей, как и хороших людей, у любого народа хватает.

Секретарь замолчал и, перебирая журналы, стал внимательно перелистывать страницы.

– Карта села у меня была где-то, – пояснил он – не найду её что-то.

Он поискал её ещё, но она так и не нашлась.

– Может, вы нам по памяти улицы назовёте? – спросил опер, раскладывая на столе свою карту.

Чеченец склонился над ней и стал диктовать наименования, водя указательным пальцем по листу бумаги. Глеб тут же производил пометки, и вскоре большинство улиц были обозначены.

– Вы подождите ещё, я в других стопках пороюсь, должна же эта карта лежать где-то! – предложил хозяин, но майор запротестовал.

– Спасибо, но мы и так слишком долго задержались, как бы внимание боевиков к вам не привлекли.

– Мне всё равно! – без всякого бахвальства заметил мужчина – Никакой бандит мне не страшен, а они моё отношение к ним давно знают. Пусть они боятся лучше – если убьют меня, то среди моих родственников всегда найдётся, кому отомстить.

Велиеву и Корнееву чеченец понравился, но данное обстоятельство тем более торопило их покинуть гостеприимный дом. Договорившись, что они заедут за картой в следующий раз, офицеры возвратились к спешившимся у бэтээров бойцам. Начать обход домов решили с улицы, на которой предположительно и был обозначен один из бандитских адресов, ближе всех расположенный к отмеченному на схеме ориентиру. Нельзя сказать, чтобы жители этой улицы встречали милиционеров и военных с энтузиазмом, но откровенного недоброжелательства никто из них тоже не высказывал. Дома проверяли двумя группами. Та, в которой старшим был Велиев, шла по левой стороне улицы. У первого же дома на скамейке с безразличным видом сидели старуха и молоденькая девушка лет шестнадцати. Участковый Гульченко подошёл к ним, поздоровался и попросил предъявить паспорта всех проживающих в доме. Старуха отвечала, что у них с внучкой паспортов не имеется вовсе, а что до остальных, то в доме никого больше нет: муж давно умер, а сын с невесткой свыше года проживает где-то в России. Василий переписал названные старухой данные жильцов, а Глеб и солдаты тем временем осмотрели дом и хозяйственные пристройки. Много времени на эту процедуру не потребовалось, так как большими объёмами «мазанка» не отличалась. Утвари в ней также было немного и всё находилось в крайне запущенном состоянии. Было заметно, что женщины в самом деле проживали здесь одни. В следующем домовладении вся семья была в сборе. Хозяин вынес паспорта и милиционеры, заглянув в комнаты, пошли дальше. В третьем, довольно благоустроенном доме, хозяин неожиданно пригласил на чай. Уже осмотревшие дом и хозяйственные пристройки солдаты ожидали во дворе в готовности переместиться к следующему объекту, но Велиев предложение хозяина принял. Он вовсе не был голоден, но как опер понимал, что составлять разговор с незнакомым человеком лучше всего именно в процессе неторопливой беседы. Ситуация складывалась благоприятная: чеченец мог свободно разговаривать с силовиками у себя дома, не опасаясь вызвать подозрений со стороны соседей – русские, проверяя адреса, заходили ко всем подряд. Глебу данное обстоятельство тоже было на руку: он не рассчитывал при первом же знакомстве получить исчерпывающие сведения о бандитах, но услышать хотя бы информацию общего характера надеялся. Сопоставляя результаты таких бесед, можно было в итоге иметь более-менее реальное представление об интересующем предмете разговора, оброненные разными людьми фразы вырисовывали картину, позволяющую всматриваться в отдельные детали сюжета.

– А почему именно в вашем селе вахаббиты укоренились? – задал вопрос майор, отхлебнув глоток – Ведь вы по их концентрации первыми в районе считаетесь!

Хозяин дома ответил не сразу. Подумав, он поднял взгляд на собеседника.

– Не знаю, первые мы или последние по этой части, но в селе их действительно много. На иного смотришь – вроде бы нормальный человек раньше был, а прошло время – и он тоже в вахаббисты подался. У нас столько столкновений с ними было! Да и сейчас спокойно с ними не живём, но что мы поделаем, если сила на их стороне? Вот недавний случай взять. За рекой по ту сторону мужик живёт, который в своё время племянника к себе принял. Тот ещё ребёнком без родителей остался, так что рос у дяди. Вырос и вахаббистом стал. Дальше – больше: мало того, что в доме человек живёт, у которого руки по локоть в крови, так там ещё и сходки всякие происходить стали. Ну однажды не выдержал дядя, стал всех вон выгонять, а племянник в ответ ему пулю в ногу. До сих пор в гипсе ходит, наверное.

– Неужели у вас оружия своего нет? Собрались бы, да перебили всех, чтобы всякие уроды воду не мутили.

– Как перебьёшь? – вздохнул чеченец – Тут почти у каждого среди близких или дальних родственников вахаббисты имеются. Тут не то что убивать – мстить приходится при его смерти. Да и много их очень. Вы, кстати, много рискуете, всего на двух бэтээрах по селу раскатывая. Мало сил у вас очень, нельзя здесь так…

Велиев был доволен, что мерный ход беседы ничем не прерывался. Василий молча пил чай с поставленными на стол лепёшками, солдаты же терпеливо дожидались снаружи. Уже одно то, что чеченец делил с ними хлеб, говорило о многом. Здесь таковым врагов не угощали и наличие его служило добрым знаком. Беседа уже принимала непринуждённый характер, когда с улицы открылась дверь и в комнату заглянули другие опера – Моргунов с Кругловым.

– Вы ещё не закончили здесь? – спросил Виталий, подходя к столу и бесцеремонно усаживаясь на свободный стул – С чем лепёшки?

Следом за ним придвинул стул и Сергей.

– Там Пещерин торопит! – сообщил он – Наша группа уже вперёд вырвалась, разрыв большой образуется, и военные силы свои разъединять не хотят.

При виде вошедших, хозяин вскочил на ноги и подал на стол ещё две чашки с блюдцами. Но не успел он снова занять своё место, как вошли участковые. Узрев перед собой накрытый стол, Кужевлёв с Коробковым радостно загомонили:

– Вы время здесь не теряете! – воскликнул старший участковый.

– Вкусно пахнет, – вторил ему Игорь – а мы как раз аппетит нагуляли!

Чеченец, не выказывая на своём лице никаких чувств, послал сына в другую комнату за дополнительными стульями и табуретами, тут же крикнув жене, чтобы та принесла ещё лепёшек и чашки. Через минуту мест за столом не хватало. Теснясь, все принялись усиленно жрать. То и дело в приоткрытую дверь заглядывали солдаты и майор, в раздражении покусывая губы, поднялся со своего места.

– Спасибо за угощение, хозяин, пора нам.

В течение часа вся улица была пройдена, но отмеченных на схеме наиболее активных боевиков не обнаружили.

– Ну что, время к обеду, пора и заканчивать. – сказал подполковник Корнеев, подойдя к Велиеву – Есть у тебя ещё что-нибудь?

– Есть. – отвечал тот – Прошедшей ночью на один адрес нападение произведено было. Известна фамилия хозяина дома и то, что он в советское время депутатом был, но причины и с чьей стороны нападали – нет. Мне бы побеседовать с ним да посмотреть, что за человек. Если с бандитами не поделил что – можно контакт установить, если же наши спецы его в прошлую ночь не застали, то нам он тем более интересен.

Комбат согласился, и вскоре все участники операции, погрузившись на борт бронетехники, выдвинулись в указанный опером район. Точного адреса Глеб не знал, и поэтому колонна пару раз останавливалась, пока он, спрыгнув на землю, не уточнял его у жильцов ближайших домовладений. При последней остановке звать хозяев пришлось долго. Переулок словно вымер и Глеб, открыв дверь металлического забора, прошёл внутрь. Далеко он не углублялся и, остановившись, громко прокричал:

– Хозяева, есть кто-нибудь?

Наконец дверь в доме открылась и на пороге показался плотного сложения мужчина с пиассой на голове.

– Вы хозяин? – спросил Глеб и, получив утвердительный ответ, продолжил – Тут где-то Арцуев проживать должен, он раньше депутатом был ещё.

– Так вы его ищете? – обмяк лицом чеченец.

Он приблизился к распахнутым воротам и показал милиционеру на видневшееся невдалеке домовладение. Поблагодарив, Велиев снова вышел на улицу и направился к нему пешком, рукой показав на искомый объект комбату. О том, что только что он и восседающие на бэтээрах бойцы служили мишенями для четырёх десятков засевших в доме бандитов, майор узнал гораздо позже. В этот день у одного из отрядов была сходка и собравшиеся негодяи решили, что облепившие борта двух бэтээров бойцы, отчётливо возвышающиеся над кромкой забора, это всего лишь часть блокирующего данный адрес отряда. Обнаружив, что прибывшие солдаты их дом штурмовать не собираются, чеченцы замерли в ожидании у окон, но на открытие огня первыми так и не решились.

Бывшего депутата опер на месте не застал. Перепуганная жена его какого-либо внятного ответа дать не смогла, да признаться, на него он из уст женщины и не рассчитывал. Развернувшись, майор направился к выходу, бросив на ходу двум бойцам, занявшим позиции во дворе:

– Уходим!

Втроём они достигли бэтээров и заняли свои места среди так и не покидавших броню других милиционеров и солдат. Завелись двигатели, и колонна выдвинулась на базу.

По возвращении Глеб остановил Резвана и сказал:

– Ты объясни ребятам, что если я с кем-то из чеченцев чай распиваю, то вовсе не затем, чтобы желудок набить. А я в свою очередь нашим в доступной форме довести попытаюсь.

Дагестанец кивнул и направился к себе. Он был вовсе не глуп, и растолковывать ему такие вещи нужды не было.

За ужином Велиев, стараясь не выглядеть слишком категоричным, попытался довести до своих коллег то, что было и так понятно любому здравомыслящему обывателю.

– Мужики! Вы не обижайтесь, но у меня просьба ко всем! – Объявил он, опустошив содержимое своей миски – Когда увидите в следующий раз, что я или кто-то ещё из оперов с чеченцами чай распиваем, то не спешите к столу, дайте наедине переговорить. Я если подобное увижу, то точно так поступлю, иначе при большом количестве собеседников никакого откровенного разговора не будет – два наших максимум.