Восставшая из пепла

Фазарука вынес женскую накидку и серебряное зеркальце на длинной ручке.

– Пусть станут женщинами мужчины, изменившие присяге, – сказал он. – Пусть вместо воинских плащей носят женскую накидку, а вместо меча – зеркало.

– Да будет так! – воскликнули воины.

Перед строем вывели двух нищих бродяг: слепого юношу и глухого старика, одетых в лохмотья.

– Пусть оглохнет и ослепнет тот, кто изменит присяге! – прогремел Цула.

– Да будет так! – ответили воины.

– Беру в свидетели всех Богов, – вступил Суппилулиума, – что не буду прятаться за вашими спинами. Если всем нам суждено умереть, умру вместе с вами, но не покину поле битвы. Если нарушу клятву, пусть имя мое будет забыто навсегда, а душа никогда не найдет покоя на небесных пастбищах моего отца.

– Аха! Аха! Аха! – дружно прогремело войско, приняв клятву полководца.