Восставшая из пепла

7

Мешеди помогли Суппилулиуме снять праздничное одеяние и облачиться в легкую воинскую одежду.

– Наконец-то праздник закончился, и все Боги довольны, – со вздохом облегчения произнес повелитель. – Фазарука, как дела у нас в войсках?

– Основные силы выдвинулись к подножью Бычьих гор. Все дни праздника шла усиленная подготовка к походу.

– Вот и хорошо. Нечего медлить. Сегодня же едем к войскам. Много ли серебра ушло на праздники?

– Много, мой повелитель, – с сожалением ответил Фазарука, – но старались расходовать только на самое необходимое.

–Праздник – есть праздник, – пожал плечами правитель. – А что скажет Иссихасса?

– Вести разные, мой повелитель, – ответил вельможа, слегка покраснев. Суппилулиуме это не понравилось. – Аласия отказалась дать нам флот.

– Дальше! – мрачно попросил Суппилулиума.

– Из Вашшуканни постоянно летят гонцы в столицу Та-Кемет, Ахйот. Мне удалось узнать, что Тушратта просит у правителя Эхнейота золота и воинов. Но правитель Обеих Земель отвечает лишь обещаниями, хотя того и другого у него достаточно.

– В чем причина?

– На берегах Хапи неспокойно. Жрецы Амона и других запрещенных богов, которых изгнали из храмов, объединились и подбивают население севера, особенно невольников каменоломен на вооруженные мятежи.

– Это еще не значит, что правитель не прикажет номархам66 выдвинуться в Митанни. Кадеш – северный форпост Та-Кемет – не так далеко находится от Вашшуканни, – возразил Суппилулиума.

– Ассирия же, – продолжал свой доклад Иссихасса, – заняла странную позицию: Ашшурбалит не отвечает на наши щедрые посулы и не желает нам продавать колесницы; но, в то же время, не боится угроз Митанни и не посылает подкрепление Тушратте.

– Что ж, Ассирия выжидает: кто окажется сильнее, к тому и присоединится. Может, так и лучше. Но за Ашшуром нужен глаз, да глаз. Теперь, пусть позовут Старшего кантикини и колдуна, – приказал повелитель.

Привели прорицателя Киру и немого брадобрея Янарри.

– Что скажет великий прорицатель и служитель Бога Грозы? – обратился лабарна к кантикини.

– Солнцеподобный, – неуверенно начал Кира, покачивая седой бородкой, – будь осторожен. Не совсем удачное время ты выбрал для похода. Твоя звезда на небе тускло светит, находясь возле кровавой звезды Бога Войны – Правителя вселенной. А звезда Тушратты горит ярко. Надо дождаться, когда звезда Бога Войны закроет звезду Тушратты совсем, а твоя разгорится.

– Не могу я ждать! – сокрушался Суппилулиума. – Что скажет маг?

Немой начал жестикулировать руками, а Фазарука объяснял:

– Внутренности жертвенного козла показали мне сражение, где люди Хатти маленькие с хрупким оружием, а люди Митанни большие с крепким оружием.

– Я понял твои толкования, – вздохнул Суппилулиума, – идите с миром.

Повелитель погрузился в глубокие раздумья. Никто не смел ему мешать.

– Боги предвещают неудачу, – наконец вымолвил он. – Тяжело идти в бой, зная об этом.

– Солнце наше, подумай, – вмешался Фазарука. – Ведь ты идешь на верную гибель, и войско обречено.

– А мне, великий приснился сон, – пролепетал сладким голосом Иссихасса, и его глазки засветились, – что ты мчишься на боевой колеснице, обращая жалких врагов в бегство. А рядом с тобой стоит Бог Грозы и мечет огненные стрелы.

– Хороший сон, – согласился повелитель.

– Да и что толку верить гадателям, – распалился вельможа. – Просто, Боги хотят проверить твою решительность и твердость.

– И все же, повелитель! Подумай! – Не отступал Фазарука.

– Что скажет Цула? – обратился лабарна к старшему над мешедями.

Великан пожал плечами.

– Мое копье заточено. Рука дрожит, как перед битвой, – ответил он неопределенно.

– А ты, Хемиша, что думаешь?

– Если армия Митанни пойдет через горы, я смог бы задержать их на перевалах.

– За это время мы попробуем совершить обход, через Хайасу, – настаивал Фазарука.

– А если не успеем? – спросил Суппилулиума. – Пропустят местные вожди нас к Евфрату?

– Нет! – Хемиша покачал головой. – Хайасы нам друзьями никогда не были. Я этот подлый народ слишком хорошо знаю. Тушратта наверняка им уже заплатил. Они нас без боя не пропустят, а в горах с ними сладить тяжело.

– Решено! – отрезал повелитель. – Идем через Бычьи горы. И, да помогут нам Боги!

Два десятка колесниц и конный отряд Хемиши выехали из Хаттусы на рассвете. Их видели только стражники у ворот. Город спал. Лишь на высокой башне одиноко стояла женщина и провожала тревожным взглядом удаляющиеся огни факелов. Утренний ветерок пытался сорвать головную накидку, озорно подкидывал подол хасгалы, оголяя стройные икры. Отряд уже давно скрылся за холмами, а таваннанна все еще не уходила, посылая вслед воинам оберегающие заклинания.

С верхней террасы дворца открывался вид на прекрасный цветущий город Вашшуканни. Белели храмы со стройными рядами колонн. По площадям сновал народ в пестрых одеждах. Зеленели чудные сады и священные рощи. Слабо доносился разноголосый шум базара.

На самой террасе дворца, в куче мягких подушек, полулежал властитель всемогущественной Митанни – божественный Тушратта. Он ленивыми движениями брал с золотого подноса куски сырого мяса и кидал ручному леопарду. Зверь с жадностью хватал мясо на лету, впивался зубами в мякоть, урчал, смачно чавкал и тут же проглатывал. Эта игра забавляла правителя. Двое крепких слуг, с обнаженными по пояс бронзовыми телами, обмахивали правителя пушистыми опахалами из павлиньих перьев. Четверо мешедей с длинными копьями охраняли спокойствие повелителя. Бдительные стражи замерли среди пахучих цветников. Музыканты выводили грустную мелодию на дудочках и сестерциях.

Тушратта только что сытно пообедал и вдоволь выпил слабого охлажденного вина. Он находился в чудесном настроении. Солнышко грело ласковыми весенними лучами. От цветников исходил нежный аромат. Нега разливалась по телу властелина, сковывала движения, расслабляла все члены. Непослушные веки сомкнулись, тяжелая голова опустилась на грудь. Правитель сладко задремал…

– О Великодержавный! – раздался чересчур громкий голос. Слуга вбежал на террасу и грохнулся перед властителем на колени.

Тушратта вздрогнул всем телом. Его черные брови сердито подпрыгнули вверх.

– Что ты так орешь! – недовольно прошипел он, лягнув слугу ногой.

– О величайший повелитель вселенной, – пролепетал слуга, не поднимая головы, – прости меня, недостойного, что нарушил твой божественный покой.

– Говори! – гневно крикнул Тушратта. Ему хотелось вновь погрузиться в приятную дремоту.

– Прибыл тайный гонец из Хатти, – сообщил слуга.

Сон мигом улетучился.

– Позвать немедленно! – завопил он. – Наконец-то!

На террасе появился длинный худой человек в пыльной одежде. На заросшем неприятном лице с большим горбатым носом сверкали хищные бесцветные глаза. Сам он был жилист, с крупными суставами в коленях и локтях. Широкий нож висел на поясе.

Тушратта взглянул на посланника, на его нож. Правителя почему-то передернуло от вида этого нескладного человека. Что-то в нем было отталкивающее, наводящее ужас.

Посланник упал на колени и на четвереньках приблизился к властителю. Недремлющие телохранители выскочили из цветников. Острые копья уперлись в плечи и голову посланца, не давая близко подползти к правителю. Ручной леопард присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Зверь прижал уши и злобно оскалился, показывая белоснежные острые клыки. Но Тушратта сделал чуть заметный жест, и слуги удалились, уведя с собой огрызающегося леопарда.

Посланник стукнулся лбом о землю у ног правителя, не смея поднять лицо.

– Ну! Кто такой? С какими вестями? – спросил грозно властитель, пристально осматривая скорохода.

Тот поднял голову. Из его пересохшего горла послышалось еле различимое клокотание на шумерском языке. Этот язык хорошо знал Тушратта, но мало кто из его окружения. Поэтому, никто не мог сейчас подслушать и понять их разговор.

– О, всемогущий, да будешь ты счастлив и прославлен во все века. Нетленное имя твое пусть потомки повторяют с глубоким уважением и любовью. Я – прах у ног твоих. Мой господин послал меня к тебе с вестью. Мое имя Ибиссаха. Я вождь одного из племен Хауси. Мой народ изгнали с благодатных земель…

– Дальше! Какое мне дело до твоего народа, – нетерпеливо перебил Тушратта.

– Известный тебе человек передает глубокий поклон…

– Что мне до его поклонов. К делу! – торопил властитель.

– Хорошо, солнцеподобный, – вынужден был прервать вступительную речь Ибиссаха. – Суппилулиума стоит с войсками у подножья Бычьих гор и скоро попытается пройти через перевалы.

– Когда?

– Как только с вершин сойдет снег.

– Успел все-таки раньше меня, – с досадой проронил Тушратта. – Войско большое? – деловито спросил он, разглядывая дорогие перстни на холеных пальцах.

– Большое, – ответил посланец. – Много колесниц и пехоты. Но сута немногочисленная. Есть еще всадники, но они будут только охранять лабарну и обоз.

– Обоз велик? – Оживился Тушратта.

– Велик, очень велик. Суппилулиума хочет пройти войной по всей Митанни.

Тушратта хрипло рассмеялся:

– Пусть попробует. Вот что, Ибиссаха, отдохни у меня в халентуве: поешь, повеселись. Но с рассветом спеши обратно и передай своему господину: пусть попробует поднять вражду среди племен в войске. Хорошо бы устроить повальную болезнь среди воинов. Пусть подумают, что это гнев Богов. Вообще, придумайте что-нибудь такое, чтобы подорвать боевой дух.

– Я понял тебя, о мудрейший из мудрейших.

– А теперь – иди!

– Слушаюсь, мой повелитель. Но как же…

– Я помню, – утомленно произнес Тушратта. – пусть мой друг будет спокоен. Как только покончим с армией Суппилулиумы, он станет лабарной великой Хатти. Но пусть сам свергнет тирана, я только ему помогу.

Посланник удалился. Тушратта бодро поднялся с подушек, довольно потянулся, мягко прошелся по террасе, шурша тонкими одеждами, затем, резко остановился и громко хлопнул в ладоши. Тут же вбежал слуга и упал на колени.

– Повелеваю всем тысячникам готовить войско в поход – и немедленно! А также, пусть первыми идут ассирийцы – эти чумазые бездельники. Посмотрим, на что они способны: так ли хороши в бою, как их расхваливает Ашшурбалит. Передай мудрейшему жрецу из Та-Кемет, Эйе, что его воинов я тоже намерен пустить в дело. – Когда слуга выбежал исполнять приказания, Тушратта довольно промурлыкал себе под нос: – Эх, славно поохотимся!