Восставшая из пепла

11

Хемиша прислушался, затем обернулся и подал знак. Два горца выросли, как из-под земли, схватили зазевавшегося митаннийца и поволокли в заросли. Он попробовал закричать, но ему тут же заткнули рот. Пленника усадили на землю и, для острастки, приставили нож к горлу.

– Тоопека, – позвал Хемиша. – Ты знаешь их собачий язык. Я местного наречия не понимаю.

– Попробую.

– Спроси: куда идет эта дорога, и как нам лучше проскользнуть к перевалу.

Перепуганный митанниец рассказал, что дорога идет наверх в горы. Но по ней идти нельзя. Путь закрывает сторожевая крепость. Мимо нее не проскользнуть. Туда недавно выслали отряд копьеносцев. Если пойти по дороге в другую сторону, а через десять данн свернуть на запад, то можно проскочить через слабую заставу в Киццуватну.

– То, что надо! – обрадовался Хемиша.

Но путь не такой уж легкий: надо будет преодолеть реку в двух местах. Все мосты охраняются. На ближайший мост, только что отправили подкрепление. Скоро перекроют и эту дорогу.

– Надо их опередить. Спроси: есть ли здесь другая дорога к мосту?

Где-то поблизости есть, но очень крутая. Даже не дорога, а пастушья тропа, узкая и опасная – можно в темноте сорваться в пропасть.

– Выбора нет. Надо раньше митаннийцев попасть на мост, – решил Хемиша.

Отряд направился по узкой горной тропе. С одной стороны, возвышалась отвесная стена рыжего песчаника, с другой зияла пропасть. Из-под копыт, то и дело, предательски срывались камни. Но кони, привыкшие к таким опасным тропам, быстро и уверенно двигались вперед. Вскоре долетел шум бурлящего водоворота. Тропинка вывела в долину. Показался изгиб широкой голубой ленты реки. Несколько телег с грохотом катилось по прочному деревянному мосту. Два десятка копейщиков охраняли переправу. Примерно в двухстах шагах от моста Хемиша заметил колонну воинов. Это подкрепление для охраны моста неспешно двигались по дороге.

– Вперед! – скомандовал вождь.

Всадники легли на холки коней и отпустили поводья. Кони пустились в бешеный карьер, а наездники на ходу готовили оружие. Охрану смели и растоптали. Подкрепление так и не подоспело. Хауси вылетели на другой берег. Свернув на запад, дорога вновь пошла вверх к голубым вершинам, но, поднявшись высоко, к серым скалам, где вьют гнезда орлы, вновь побежала вниз. Хемиша приказал спешиться и дать лошадям отдохнуть. Вперед выслали разведчиков. Ждать пришлось недолго. Вскоре разведчики вернулись. С собой притащили связанного пленника.

Пленник сказал, что впереди стоит большое войско, около трех тысяч пеших. Еще есть колесницы. Войско направляется в Киццуватну. Проскочить нет никакой возможности. Горцы долго совещались. Решили попробовать прокрасться пешими мимо постов, а Хемиша, под видом табунщика, перегонит лошадей.

Дождавшись темноты, горцы выкинули с обрыва все лишнее, сняли с коней уздечки и чепраки. После, цепочкой бесшумно заскользили вниз, в долину. Хемиша и Тоопека погнали лошадей дальше по дороге. Впереди показалось множество костров.

– Стой, бродяги! – окликнул их дозорный. – Кто такие?

– Мы слуги достопочтенного Муруддиша, смелого военачальника, который возглавляет сотню колесниц из армии бесподобного и лучезарного правителя Тушратты, да будет он счастлив, – ответил Тоопека. – Земли нашего господина находятся недалеко, всего два дня ходьбы. В сражении наш господин захватил этих коней и приказал перегнать табун.

– А этот, второй, тоже слуга? – недоверчиво спросил митанниец, подозрительно оглядывая Хемишу.

– Да, он тоже слуга достопочтенного Муруддиша.

– Что-то рожа у него какая-то дикая. И одет он не по-местному, – усомнился другой стражник. – Я знаю почтенного Муруддиша. Он таких дикарей не держит.

– Это новый слуга – аккадец, – пояснил Тоопека. – Кто же лучше аккадцев умеет обращаться с лошадьми: лечить их приручать, объезжать?

– Аккадец? Больше на кассита похож, – оценил первый стражник. – Я понимаю аккадский язык. Пусть сам про себя расскажет.

– Не трудитесь. Он немой, – продолжал упорно врать Тоопека.

–Хватит болтать, – оборвал их спор подошедший старший воин. – Веди табун за лагерь. Ночью вы никуда не пойдете. Приказано через мост никого не пускать. С рассветом вновь двинетесь в путь. Наше войско направляется в Киццуватну. Погоните лошадей позади. Не хватало нам еще по вашему дерьму шагать.

– Но нам нужно срочно проехать, – умолял Тоопека

–Ты слишком много говоришь! – рявкнул начальник. – Веди табун туда, куда тебе я велел, не то прикажу надеть колодку на твою шею и отходить палками по спине. Если бы ты не был слугой Муруддиша, я бы тебя тут же изрубил на куски и скормил шакалам.

Всадники подчинились. Они отвели табун за лагерь. Лошадей оставили в загоне для скота, сами сели возле костра в круг копьеносцев. Им дали по чашке горячего бульона с чечевицей и по черствой ячменной лепешке. Хемиша незаметно толкнул спутника и тихо спросил:

– Кто такой Муруддиша?

– Один из сановников Тушратты. Я его когда-то лечил. Но он наверняка сейчас находится при дворе правителя, и нам нечего опасаться разоблачения.

После скудного ужина Хемиша пошел к лошадям, а Тоопека принялся осматривать раненых, которых всегда бывает много после сражений. Хемиша окинул взглядом лагерь. Заметил восемь новеньких колесниц. Легкие, на двух ездоков, по виду – ассирийские. Такими повозками легко править, и мчаться они быстро. Узкий корпус с высокими бортами защищал возничего по пояс, а сзади небольшая площадка, на которой удобно умещался лучник. Колеса высокие прочные с восемью точеными спицами. Видать, недавно пригнали. Он хотел подойти ближе. Можно было перерезать крепления или еще чего-нибудь испортить. Но колесницы охраняли, и Хемишу прогнали.

– Эй, немой! – сзади его кто-то грубо пихнул. Хемиша оглянулся и увидел перед собой митаннийца, державшего под уздцы гнедого коня. Конь еще не остыл от быстрого бега. От него исходил запах пота, и веяло теплом. – Посмотри, что у него с ногой. – Митанниец указал на переднюю ногу животного.

Хемиша кивнул головой и поднял ногу скакуну. Конь фыркнул, недоверчиво покосился на человека, оскалил зубы и пощипал Хемишу между лопаток. Но кусать не стал, почувствовав сильную руку. Бабка оказалась сбита почти у самого копыта. Небольшая, но глубокая рана забилась грязью и распухла. Хемиша подвел коня поближе к костру, бросил на угли нож и достал глиняную флягу с вином. Разбавив вино с водой, он осторожно промыл рану. Животное слабо заржало. Оно дико вскрикнуло, когда лекарь прижег рану раскаленным ножом. Хемиша крепко держал коня и не дал ему вырваться. Целебная трава и тугая повязка успокоила боль.

– Ну что с моим конем? – спросил высокий сухой человек у митаннийца.

– Им занимается ассирийский колдун.

Хемиша обмер. К нему медленно приближался Ибиссаха. Если он его узнает – это конец. Хемиша спрятался за круп коня. Рука крепко сжала нож. Можно будет всадить лезвие в шею Ибиссахе, вскочить на коня и попробовать скрыться. Но конь хромает. На нем далеко не ускачешь. Будь, что будет! Хемиша напрягся, готовый ринуться на Ибиссаху. А предатель подходил все ближе, припадая на одну ногу. Кровавые отблески костра отражались в маленьких злых глазах. «Почему он хромает?» – удивился Хемиша, но тут вспомнил, что подстрелил его в ягодицу на перевале. Еще шаг, – и надо будет наброситься.

– Где посланник к Иссихассе? – окликнул кто-то сзади.

Ибиссаха обернулся.

– Я здесь. Кто меня ищет?

– Тебе приказано спешить в Тувануву, не теряя времени. Иссихасса ждет.

– Но мой конь хромает. К тому же, я должен отвезти пленника, – возразил Ибиссаха.

– Бери любого другого коня и скачи быстрее. Пленника оставь в лагере под охраной.

– Пленник очень ценный. Я везу его лично Иссихассе, – спорил Ибиссаха.

– Завтра войско двинется в Киццуватну. Твой пленник последует в обозе. Никуда он не денется.

Ибиссаха выругался и ушел куда-то в темноту. Хемиша с облегчением вздохнул и вложил нож обратно за пояс. Хоть он плохо понимал по-хурритски, но два услышанных слова: Туванува и Иссихасса, зажгли в его душе тревогу.

Где-то в ночи послышался слабый крик встревоженной птицы. Это горцы подавали сигнал. Значит, благополучно миновали заслоны митаннийцев. Ужами проползли у них под ногами или барсами прокрались по скалам над головами. Хемиша никак не мог вырваться из лагеря, и даже опасался подать ответный сигнал отряду. Ничего не оставалось, как только ждать утра. Горец завернулся в плащ, склонил голову на грудь и сидя задремал.

Тоопека помогал раненым. Отрядный лекарь из местных жрецов плохо разбирался в ранах. Он даже толком не умел накладывать повязки. Все были ужасно рады появлению настоящего врачевателя. Лекарь бегал за Тоопекой по пятам, с рвением выполнял все поручения: кипятил воду, подавал инструменты, вытирал кровь. К Тоопеке подошел воин в богатых доспехах.

– Ты костоправ? – высокомерно обратился он к нему.

– Да, мой господин, – смиренно ответил Тоопека.

– Пойдем со мной, – приказал воин тоном, не принимающим возражений.

– Но, господин. Я еще не всех раненых осмотрел

– О чем ты говоришь? – возмутился воин, топнув ногой. – Наш командующий, славный Артатама ранен в бою. Он даже не смог поехать на пир в Вашшуканни, так он сильно страдает. Брось лечить простых воинов и иди за мной.

Тоопеке пришлось подчиниться. В просторном добротном шатре чадили масляные светильники. Войдя, Тоопека увидел могучего военачальника, лежавшего на мягких шкурах. Он раскинул руки и закатил глаза. Слабый стон доносился из горла. Побледневшее лицо выражало невообразимые муки. Лоб блестел от испарины. На правой ноге, выше колена зияла черная дыра, из которой слабо сочилась кровь. Рана сильно набухла и побелела по краям. Люди из свиты со скорбными лицами суетились вокруг господина. Женщины, сопровождавшие военачальника в походе, противно и жалобно ныли, словно воин уже умирал.

Тоопека внимательно осмотрел рану, затем попросил выгнать всех ноющих и плачущих. Остались несколько воинов. Он им приказал держать своего господина и не давать ему шевелиться. Потом достал из сумки инструменты, подержал их над пламенем светильника и принялся за дело. Военачальник дико заорал, напрягая все мышцы, когда Тоопека извлек из раны острый костяной наконечник стрелы. Он остановил кровотечение, прижег рану раскаленным ножом и перевязал ногу.

Артатама сел, выпил огромную чашу вина и, удивленно вытаращив глаза, воскликнул:

– Ты спас меня!

В шатре поднялся невообразимый шум. Все благодарили Тоопеку и возносили до небес его умение врачевать. Он же попросил разрешение удалиться.

– Нет! Ты никуда не пойдешь! – упрямо сказал Артатама. – Садись. Будешь моим гостем.

Он велел подать Тоопеке лучшего вина и хорошего мяса, а женщинам приказал развлекать лекаря. Как не объяснял Тоопека, что ему нужно еще осматривать раненых – ничего не помогло. Лекарь вынужден был остаться.

Двое воинов ввели в шатер связанного по рукам пленника и усадили в дальнем углу.

– Кто это такой? Зачем вы привели ко мне в шатер эту падаль? – возмутился Артатама.