Восставшая из пепла

12

Отряд Хауси подходил к Тувануве. Впереди показался большой город с высокими крепостными стенами и множеством сторожевых башен. В Тувануву решили не заезжать. Город отвоевала себе Арцава еще при лабарне Тудхалии. Неизвестно, как их встретят. Всадники остановились возле реки попоить лошадей. Но место показалось неудобное для стоянки. Решили отойти подальше от города. Хоть арцавцы и не посмели бы напасть на неустрашимых горцев и воинов Суппилулиумы, но приветливой встречи от них, так же, не стоило ждать.

Горцы медленно поднимались на холм. Вдруг Хемиша резко осадил своего скакуна и схватился за копье. Фазарука подскакал к нему и увидел в трехстах шагах впереди лавину всадников. Конница двигалась прямо на них, перестраиваясь на ходу в боевой порядок.

– Ассирийцы! – изумился Фазарука. – Как они успели нас догнать?

– Видать, шли по пятам, – предположил Хемиша. – Уйти не успеем. – И обернулся к своим воинам: – К бою! Мы не посрамили честь свою на земле врагов, сумеем со славой погибнуть на родной земле.

– Не спеши умирать, храбрый воин, – остановил его Тоопека. – Приглядись получше. Неужели ты не замечаешь над их головами знамя Еникея? Это всадники Хауси.

Действительно. Как он сразу не увидел высокий шест с оленьими рогами. Хемиша всегда был зорким и внимательным, но напряжение последних дней давало о себе знать.

Всадники грянули боевой клич. С другой стороны, ответили тем же. Потрепанная сотня Хемиши встретилась с пятью сотнями горцев, успевших уйти вместе с армией Суппилулиумы. Всадники спрыгивали с коней и бросались в объятия друг друга. Радости не было конца.

Вскоре запылали яркие костры, зазвучали песни. Из города сразу же набежали пронырливые торговцы. Они принесли вино, фрукты, медовые лепешки, мясо. Воины не скупились и особо не торговались.

– Мы разослали гонцов во все стороны, – рассказывал Хемише один из вождей, – но перевалы закрыты митаннийцам. Войска разошлись по городам. Суппилулиума с частью армии ушел к Хаттусе, а нам разрешил остаться под Туванувой. Мы ждали тебя долго. Уже отчаялись. Никаких вестей. Наконец решили, что ты погиб или попал в плен. Начинали подумывать, как набрать серебра для выкупа. Еникей молчал и не давал никаких знамений, сколько бы мы к нему не взывали. Наконец, сегодня снялись с места и решили ехать к Хаттусе, как вдруг увидели вас.

Хемиша и его несколько товарищей наперебой рассказывали о своих злоключениях. Кое-где приврали, кое-что пропустили. Но стыдиться было нечего – все горцы проявили нечеловеческую выдержку. А отваги у каждого хватило на десятерых. Слушатели только охали, да ахали и смеялись над растяпами – митаннийцами.

Маленький старикашка ходил между горцев и, тряся седой козлиной бородкой, предлагал волшебные корни от всех болезней. Все вокруг веселились, охотно покупала вино и хлеб, но никто не обращал внимание на лечебные снадобья. Старик совсем отчаялся и уже собирался уходить обратно в город с непроданным товаром, как вдруг заметил воина, сидевшего отдельно от всех. Воин дремал, подтянув колени к груди. Старичок мелкими шажками засеменил к нему и писклявым голосом пропел ему над ухом:

– О могучий и смелый воин, не знающий равных в бою. Я вижу, что тебя одолела печаль. Может быть ты ранен, или болен? Я тебе помогу. У меня есть хорошие средства от всех недугов: от сглаза, от злых духов, от неудач, от бессилия. Только я знаю, где растут волшебные растения. Давным-давно их посадила сама мать Сауска…

Воин неожиданно схватил старика за бороденку и, насмешливо строго закричал:

– А-а! Старый шарлатан! Все торгуешь, никому не нужными корешками! Тебя еще не искупали в канаве с дерьмом за такое знахарство?

– Мудрейший Тоопека, – взмолился старичок. – Отпусти меня, великий врачеватель. Прости, что не признал тебя сразу. Не гневайся на меня. Я старый, бедный, весь больной.

– Больной! Почему же не лечишься? Ведь у тебя снадобья от всех болезней.

– Отпусти мою бороду, – плаксиво завизжал старичок. – Мои снадобья помогают только другим, на меня они не действуют. Так велели Боги.

–Ладно, садись. – Тоопека отпустил бороду и принялся рассматривать корни, заодно поучая старика: – Вот этот – выкинь, он ни от чего не помогает; этот можешь слопать сам, когда будешь голодным, он повышает аппетит; этот больше никогда не выкапывай и никому не давай: если с ним неумело обращаться, то можно отравиться; отвар из этого можешь дать своему ослу, когда у него будет расстройство желудка. Ага! Хоть один настоящий лечебный корень принес. Я у тебя его куплю. – Тоопека сунул старику в сморщенную ладонь тонкое серебряное кольцо.

Но старик абсолютно не обращал внимание на корни, которые полетели в огонь, ни на серебряное кольцо. Он выпучил слезящиеся от старости глаза, вращал ими по сторонам, а затем дрожащим шепотом спросил:

– Мудрый Тоопека, я вижу перед собой доблестных воинов великой Хатти, которые дерутся с врагами, будто львы, и готовы все, как один, лечь костьми за свою родную землю и за божественную власть лабарны. Но я не могу понять: какому правителю вы служите?

– Чего ты там болтаешь? – Фазарука уловил краем уха слова старика. Он схватил его за шиворот грязной хубике и хорошенько встряхнул. – Разве в Хатти несколько правителей? Или что-то случилось с лабарной Суппилулиумой?

– Выкладывай все, что знаешь! – пригрозил ему Тоопека.

– Все скажу! Все, что видел и слышал! – испугано запричитал старик, весь, дрожа от страха. – После поражения хеттской армии сюда, в Тувануву прибыл жезлоносец лабарны Суппилулиумы, благородный Иссихасса. Сразу же после его прибытия во все концы полетели вестовые. У гонцов в сумках лежали глиняные таблички с секретными приказами. Затем по городу поползли слухи, будто божественный Суппилулиума не вынес позора поражения и в Хаттусе покончил с собой. Еще говорили, что его династия проклята Богами. Теперь правление великой Хатти берет на себя, не знающих себе равных, наимудрейший Иссихасса. Из Уды вчера прибыла тысяча копьеносцев Арцавы. К ним присоединились еще четыре сотни из Туванувы. Сегодня на рассвете войско двинулось к Хаттусе.

– Еще что знаешь? Говори! – Сверкая гневно глазами, допрашивал Фазарука, тряся старика за шиворот.

– Меня среди ночи подняли с постели и потащили во дворец телепурия. Этот жирный Иссихасса, который объявил себя правителем, где-то по дороге сильно ушиб ногу. Я вынужден был его лечить, – признался с отвращением рассказчик. – Когда я занимался его ногой, прибыл гонец от Тушратты. Его звали Ибиссаха. Они общались по-хурритски, думая, что я ничего не понимаю. Но я хорошо знаю этот язык. Сам же прикинулся, будто не вразумлю ни слова. Посланник сказал, что как только Иссихасса захватит Хаттусу и низложит Суппилулиуму, к нему в поддержку подойдут каскийцы и воины из Ахеявы. Сам Тушратта сможет послать только три тысячи из своего войска под командованием Артатамы.

Фазарука резко выпрямился. Голова его горела от тревожных мыслей. Он решительно направился к костру, где сидел Хемиша.

Вождь Хауси с воинами пускал по кругу большую серебряную чашу финикийской чеканки, наполненную красным пахучим вином.

– Мне приятно было смотреть, – говорил Хемиша, – как вы, заметив нас, ловко выстроились в боевой порядок.

– Мы ждали нападение в любую минуту, – ответил один из вождей, – спали с обнаженными мечами.

– Кто посмел вам угрожать? – поинтересовался Хемиша.

– К нам прискакал какой-то грязный арцавец и наглым тоном приказал предстать перед очами великого Иссихассы, к тому же, присягнуть ему на верность. Пришлось этого наглеца отстегать варасамами и прогнать обратно в Тувануву. После этого случая, арцавцы решили ночью напасть на нас. Хорошо, что боги одарили горцев чуткими ушами и зоркими глазами. Наши дозорные вовремя заметили шакалов. Арцавцев было намного больше, поэтому мы ушли, уклонившись от боя.

–Хемиша! – Фазарука тронул его за плечо. – Надо поговорить.

Вождю не хотелось оставлять горцев. Так приятно было сидеть на мягкой траве возле костра и спокойно потягивать вино. Но по встревоженному лицу друга он понял – случилась беда.

Они отошли в сторону. Фазарука сказал:

– Лабарне Суппилулиуме грозит опасность. Предатель Иссихасса сейчас с войсками направляется к столице. Он хочет убить повелителя и захватить власть. Если ему удастся совершить злодеяние, Тушратта поддержит его войсками.

– Грязная свинья! – выругался Хемиша, до боли в пальцах, сжав рукоять меча. – Что будем делать?

– Надо действовать спокойно и быстро. Я думаю, врагов к Хаттусе подойдет не больше двух тысяч. Ты поднимай воинов и спешно двигайся к столице. Я же постараюсь опередить предателя и предупредить лабарну, ведь заговор может проникнуть и в халентуву. Среди сановников найдется достаточно подлецов, которые, во имя спасения собственной шкуры или ради более высокого чина, готовы перерезать всех родных и друзей.

– Скачи, а мы последуем за тобой, – согласился Хемиша. – Хоть в наших телах усталость, а в головах играет вино, но кроме нас некому помочь правителю.

– Постойте! – К ним подошел Тоопека. – Фазарука – слишком известный человек в Хатти. Дозорные Иссихассы или предатели в Хаттусе могут узнать и убить его. Я же сумею проскочить незамеченным.

– На тебя вся надежда! – согласился Фазарука. – Но мчись, как можно быстрее. Коня не жалей.