Дым отечества

Монархи не должны любить своих супругов. Нет, раздоры в семейной жизни мешают им не меньше, чем купцам и землепашцам, но есть грань, которую не следует переходить. Чувства и страсти не должны примешиваться к королевскому долгу.

Отказать любимой супруге, желающей чинов и почестей для племянника, труднее, чем королеве-соратнице, которая думает вместе с тобой о благе державы. Простить обожаемому мужу готовность пожертвовать собой, а, значит, ее любовью, ее благополучием — почти невозможно. И беды, проистекающие из раздоров между супругами, нередко уступают бедам, проистекающим из любви… Что ж, он видел, что видел — и возможно придумает, как это использовать.

Его Величество, тем временем, наклоняется, поднимает с ковра нечто блестящее, кладет на широкую ручку кресла и терпеливо ждет, пока нарушитель границ привыкнет и вернет на место голову и лапки.

— Раз уж вы оставили прежнюю службу, — говорит Людовик, — назначаю вас придворной черепахой. И кладет перед блестящим носом невесть откуда взявшийся маленький кусочек яблока.

Несколько позже Если вам когда-нибудь случится завернуть в славный город Орлеан и вы окажетесь на левом берегу, не пожалейте времени, пройдитесь по Торговому проспекту, а потом сверните налево за греческой церковью святого Николая. Там в переулке вы сразу же увидите потемневшую от времени, но все еще красивую вывеску, золотую на коричневом: «К. Готье, кофе, письма, чернила и сладости».

Поздравьте себя, вы стоите перед первой из орлеанских кафеен, некогда заведенной к ошеломлению столичной публики приемной дочерью знаменитого купца. И хотя большинству жителей города давно нет нужды прибегать к услугам писцов, многие по-прежнему заказывают надписи на пригласительных и поздравительных открытках именно там. Кофе же по-ангулемски и миндальное печенье к нему не изменились за столетия, тем и хороши.

Часть вторая