Шелортис. Книга первая.

Глава 9: Старый друг.

На чистом ночном полотне не было ни единого облачка. Прогуливаясь изящной поступью среди бескрайних просторов небесного царства, роскошная луна вознаграждала достойных своим благородным светом. Яркие звёздочки, бесчисленной свитой сопровождали свою могущественную королеву во время её полуночного променада.

Стоя в сени лунного света, в самой дальней части небольшого городка под названием Ривийеро, две благородные леди смотрели, как на высоком крыльце встретились двое старых друзей.

– Харвуд!!! – воскликнул Данкен, по-приятельски расставив руки для объятия, – Как же я рад тебя видеть, старый друг!

Едва Крот разглядел лицо названного гостя, его лицо тут же переменилось. Растянувшись в добродушной улыбке, старик немедленно отставил лампу и тут же ответил на объятия, прижав к себе гостя.

– Данкен, мой мальчик!!! – не отпуская Мыша, прокряхтел Харвуд Фодж, – Ты всё-таки нашёл время навестить старика!!!

Держа за плечи Данкена, Харвуд замер на расстоянии вытянутых рук. Вглядываясь в лицо парня, пожилой молло, словно сравнивал его нынешнего с тем, которого видел несколько лет назад.

– И не такой уж я и старый! – отшутился Фодж, вспомнив прозвучавшее приветствие.

Данкен и Харвуд задорно рассмеялись, наконец, расцепившись друг от друга.

– Дядюшка Харвуд!!! – хором закричали Бэррис и Фолдс.

В следующий миг, двое малышей обошли отца и, расставив руки в разные стороны, бросились на старика, который был совсем не намного выше их ростом.

– Сэр Фолдс, Леди Бэррис!!! – с наигранной серьёзностью выпалил Харвуд, обняв малюток, – Какие же вы уже стали большие!!!

Стоя чуть поодаль, Ди наблюдала за семейной идиллией, что в этот самый момент царила на крыльце. В этот момент, девочка чувствовала себя какой-то чужой, но виду не подавала. Улыбаясь в такт событию, Ди старалась выглядеть взрослой, рассудительной, в общем старшей из всех малышей. Тем не менее, где-то в глубине души девочки таилась маленькая, крохотная обида на весь мир, ведь он виноват в том, что она осталась одна, совсем одна …

В следующий момент, нежное прикосновение легло на плечо малышки, заставив ту вздрогнуть от неожиданности. Увлечённая собственными терзаниями, Ди не заметила как две благородные леди обступили её с двух сторон. Рука Эми ласково прижимала девочку к бедру, давая ей ту самую заботу, о которой она не смела мечтать. В этот самый момент, Ди воспряла духом, воистину, словно феникс, восставший из пепла собственных обид.

Покончив с приветственной частью, Данкен повернулся в пол-оборота, желая пригласить оставшуюся часть своей команды, но не увидел их ни стоящими на улице, ни на лестнице. Нервно обернувшись вокруг, Мышь, наконец, встретился глазами с высокой леди Уортли. Стоя сразу позади него на узком крыльце, женщина закрывала собой хрупкую Эми и крохотную Ди.

– О Вечность … – взмолился Фодж, приложив руки ко рту, – Не может быть!!!

Очередное ощущение странного дежавю захлестнуло Эми. Голос молло казался ей очень знакомым, одним из тех воспоминаний, что прячется за той ледяной стеной.

– Кэтлин?!!! – словно сам себя спросил Харвуд, не веря собственным глазам, – Кэтлин! Кэтлин, моя девочка!!! О Вечность, ты жива!!! Как же я…

В этот самый момент их маленьких глаз-бусинок молло покатились слёзы, только отнюдь не от горя. Безмолвные слёзы счастья стекали по щекам старика, сливаясь в целые струи. Спешно зашагав навстречу бывшей ученице, профессор едва не потерял свой мягкий тапочек, зацепившись за предательский гвоздь.

– Профессор Фодж!!! – стараясь сохранять самообладание, выпалила Кэтлин, но чувства рвались наружу, проглядывая в поблескивающих глазах.

В следующую минуту Кэтлин и Харвуд сцепились в крепких объятьях, словно от них зависела жизнь друг друга.

– Кэтлин, как ты … как же ты … о-о-о Кэтлин … – причитал Фодж.

Глаза профессора застилала пелена слёз счастья, что буквально душила старика переизбытком чувств. Харвуд видел расплывчатые силуэты позади Кэтлин, но даже не представлял, кто скрывается за их размытыми образами.

– Прости за столь поздний визит, Харвуд! – произнёс Данкен, намекая на желание всё-таки пройти внутрь, – Но у нас есть очень важное дело, в котором только ты можешь помочь!!!

Наконец выпустив белокурую девушку из объятий, профессор снял с себя очки, принявшись протирать глаза.

– О чём разговор, Данкен!!! – выпалили Харвуд, в голосе которого чувствовались лёгкие нотки обиды, – Мои двери всегда открыты для тебя, мой мальчик!!! Что же вы стоите тут на холоде?! – в следующий миг, Харвуд принялся махать руками, словно загоняя куриц в курятник, – Проходите внутрь, скорее, все проходите! Холодно же!!!

Малыши Бритсы первыми сорвались с места, но добравшись до порога резко остановились. Обернувшись, мышки еле смогли отыскать Ди, чей рукав торчал из-за тела хоть и стройной, но всё же весьма крупной леди Уортли.

– Эй, Ди!!! – крикнула Бэррис, приглашающе махая рукой, – Пошли скорее, у дяди Фоджа столько крутых штук!

Повторять дважды не пришлось. Юркая малышка в одно мгновение протиснулась между Кэтлин и Данкеном. Удостоив коротким приветствием хозяина дома, девочка присоединилась к озорному дуэту младших Бритсов и уже в следующую секунду скрылась в недрах дома.

Вспомнив о расплывчатых силуэтах, за спиной своей бывшей ученицы, профессор наспех натянул свои очки-половинки. посмотрел в то место, откуда вынырнула шустрая девочка в чёрном плаще. В тусклом свете масляной лампы профессор, наконец, разглядел лицо Эми и в ту же секунду его глаза округлились в приступе искреннего изумления, … нет, шока.

Кэтлин учтиво отступила в сторону, словно рыцарь, что преграждал путь, но решивший позволить простолюдину подойти к своей королеве. Замерев вместе с Данкеном в ожидании, Кэтлин ожидала вердикта Харвуда Фоджа, который окончательно расставил бы все точки над «i» в вопросах происхождения Эми.

– О Вечность … – в очередной раз взмолился Харвуд, только сейчас голос его был лишён восторженных нот, что были ранее, – … едва декада канет в бездне,

во время «танца девяти планет»,

великой Аврис дух воскреснет,

неся с собой священный свет …

Фодж принялся декламировать стихотворение, держа в голосе воистину пророческую интонацию. В этот самый момент, Эми была крайне удивлена, ведь эти строки было частью тех историй, что рассказывал её отец, когда та была совсем маленькой.

– … крепка же будет наша вера

на смене временных эпох,

и в мире том наступит эра

даруя всем любовь и кров … – продолжил Данкен.

Ещё на острове картограф назвал полное имя героини, что придумал её отец, а теперь наизусть рассказывает легенду, что ходила среди уставших от тяжёлого рока крестьян в тех самых историях.

– … восстанут наши души боем,

мы не отринем нашу боль!

и воины света грянут строем!

как завещал нам наш Король … – вступила Кэтлин, сделав особенный акцент на титуле правителя.

Откуда все они знают то, что придумал человек из совершенно другого мира, о котором никто из присутствующих не догадывался. А может вопрос надо поставить иначе … откуда её отец знал эту историю … придумал ли он её, или …

– … и явит Аврис свою волю,

и тьма проклятая уйдёт,

и, наконец, на нашу долю

Благословение «вечной» снизойдёт! – продолжила стихотворение Эми, закончив легенду.

Фодж, не отрываясь, смотрел на девушку. Холодный ветер безжалостно трепал его редкие седые волосы и развевал полы халата, но профессор, словно не чувствовал холода. В его черных глазах бусинках отражался подсвеченный тусклым светом лампы образ истинной принцессы Шелортиса, той самой избранной Аврис, что была послана Самой Вечностью во имя спасения их мира … её мира.

* * *

Воодушевлённый появлением столь значимых гостей, профессор участливо пригласил всех войти внутрь своей скромной обители. Неловко попятившись назад, Фодж поднял оставленную им масляную лампу и затушил её. Когда все собравшиеся на крыльце гости вошли в дом, Харвуд проследовал следом, заперев за собой дверь.

Дом профессора был очень футуристичным, царившая внутри атмосфера разительно отличался от текущей эпохи.

Оказавшись внутри небольшой прихожей, Эми была поражена обилием всевозможных механизмов, что торчали буквально из каждого угла. Всё вокруг не знало отдыха: крутилось, вертелось, вращалось, сопровождаясь при этом ритмичным щёлканьем и тиканьем.

Справа от входа разместился механический человечек с добрым десятком рук. Радушный механизм с превеликим удовольствием принимал верхнюю одежду, скрипя и потрескивая при каждом своём движении. Именно он и станет первым новым другом малышей в доме Фоджа. Войдя в дом, профессор специально отдал механическому помощнику свой халат, чтобы тот в ту же секунду ожил, принявшись аккуратно складывать полученный предмет одежды.

Окружив доброго робота, малыши Бритсы принялись поочерёдно передавать ему свою верхнюю одежду и только лишь маленькая Ди, не пожелала расставаться со своим чёрным дорожным плащиком. Но возможности механического помощника профессора не ограничивались сбором верхней одежды. Оказывается, венец технического прогресса умел играть в некоторые игры на логику и скорость. В следующую минуту увлечённая детвора, заливаясь озорным смехом, по очереди пыталась обыграть чудо технической мысли в «камень-ножницы-бумага».

Так и не сумев подступить к механическому помощнику, взрослые гости профессора миновали прихожую, в ту же секунду оказавшись в просторной гостиной, что поражала высотой своих потолков.

Слева от коридора расположилась деревянная винтовая лестница, что вела на открытый второй ярус. Именно там находился тот самый громадный телескоп, роднивший дом Фоджа с обсерваторией. Огромная наблюдательная труба рефлектора находилась в разложенном состоянии, а раздвижная крыша была полностью раскрыта. Вероятно, профессор не спал, а работал в тот момент, когда его потревожили незваные гости.

Все стены и потолок вокруг рабочего пространства на втором ярусе были расписаны какими-то формулами, датами и прочими пометками, в которых вряд ли смог разобраться, кто-либо, кроме самого профессора. Столы, окружавшие телескоп ломились от кип всевозможных толстенных фолиантов, вокруг которых валялись обрывки пергамента с изображением не то космических карт, не то звёздных схем.

Под навесом второго яруса, располагалась кухня, в недрах которой Харвуд тут же скрылся, едва вошёл в дом. Спустя добрых пять минут, профессор вновь появился в гостиной. Одетый в потрёпанную голубую домашнюю пижаму, на которой виднелись забавные заплатки в виде разнообразных цветов и животных, профессор Фодж неспешно перебирал обутыми, в мягкие розовые тапочки, коротенькими ножками.

Руки гостеприимного хозяина были заняты подносом, на котором стоял небольшой чайничек, кое-какая посуда и корзинки со всевозможной выпечкой. Поймав взгляды гостей, профессор указательно дёрнул бровями в сторону стоящих друг напротив друга диванчиков в центре гостиной. Пока гости занимали свои места, Фодж оставил свою вкусную ношу на кофейном столике, после чего удалился, шаркая тапочками в одну из дверей, в ту, что вела в спальню.