Шелортис. Книга первая.

Сквозь пелену безмолвной пустоты то и дело просачивались многочисленные фантомные образы, что словно паззл собирались в единую картину событий. Тем не менее, было одно «но»: несмотря на то, что всплывающие воспоминания казались девушки до боли знакомыми, всё же, Эми никак не могла связать их с собственной жизнью.

Профессор Фодж внимательно всматривался в лицо задумавшейся гостьи. Его глубокие чёрные глаза-бусинки, не моргая следили за ней поверх своих очков половинок, словно выжидая некоего сигнала, о котором знал только лишь их владелец.

Эми настолько была увлечена собственными мыслями, что даже не заметила, столь пристального взгляда на себе. Погружённая в мир собственных воспоминаний, девушка не заметила, как её собеседник решил уйти прочь, гулко топая лакированными штиблетами.

Улучив минутку, владелец дома уверенным шагом направился в сторону ближайшей к кофейному столику двери. В следующий миг профессор скрылся в недрах захламлённого помещения, напоминавшего не то библиотеку, не то склад. Мог ли кто из присевающих гостей профессора догадаться, что похожее на свалку помещение, является кабинетом именитого учёного.

Через приоткрытую дверь в кабинет свободная от размышлений Кэтлин наблюдала за своим старым другом. Только сейчас можно было понять, что помимо Эми в свои мысли ушёл ещё и Данкен. Утомлённый длительным морским переходом, капитан «Эверелла» мирно задремал, сидя в мягком уютном кресле, стоявшем перпендикулярно диванчикам.

Тем временем, пожилой профессор ловко взобрался на небольшую лестницу, что в лучших традициях крупных библиотек была прикручена к высоченным книжным полкам. Вытаскивая одну книгу за другой, Фодж спешно пролистывал их, после чего клал обратно, повторяя процедуру заново. Не меньше четверти часа, мудрый молло искал нужный труд и, наконец, тот был найден.

В следующий миг увесистый фолиант с глухим стуком рухнул на пол, перебудив добрую половину дома. Вскочив от неожиданности, Данкен стал нервно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что произошло. В себя также пришла и Эми, выйдя из сумрачного мира собственных воспоминаний. Даже Ларс выглянул из-под ворота собственной обители, чтобы лично убедиться в отсутствии угрозы своему хранителю.

Книгопад продолжался. На одном томе увесистой литературы профессор не остановился, продолжая периодически сбрасывать вниз приглянувшиеся ему фолианты в мрачных обложках. Вскоре под лестницей профессора стала образовываться очередная куча книг, коих было великое множество разбросано по кабинету.

Решив немного помочь профессору, гости разом поднялись со своих мягких насестов. Едва не став жертвой очередной летящей вниз книги, Данкен озвучил желание собравшихся добровольцев оказать тому помощь. Увлечённый поиском нужной литературы, профессор лишь коротко кивнул, явно давая понять, что в скором времени вниз полетит очередная книга.

В следующую секунду вереница гостей принялась таскать массивные фолианты из кабинета профессора, выкладывая их рядом с кофейным столиком, за которым они сидели ранее. Подвинув поднос с угощениями, Кэтлин положила на край стола одну из книг, что оказалась на самом верху массивной стопки.

От шума проснулась Ди. Робко выглянув из дальней комнаты, где продолжали спать маленькие мышки, девочка ловко юркнула к центру гостиной. Поймав взгляд Эми, девочка пыталась понять по её глазам, что происходит, или хотя бы не происходит что-либо страшное.

Тем временем Фодж уже спустился со своей лестницы. Скрывшись за стопкой увесистых талмудов, профессор нёс последнюю партию необходимой литературы. Не успел Данкен подоспеть к старому другу в помощь, как тот уже взгромоздил свою ношу на край кофейного столика.

Пару минут назад Кэтлин удачно убрала поднос. Если бы этого не произошло, то ослеплённой своей поклажей мудрый Крот непременно раздавил бы массивными книгами собственную посуду.

Невысокий кофейный столик, казалось, вот-вот развалится под тяжестью увесистых фолиантов, но, казалось, хозяина дома это совершенно не беспокоило. Как ни в чём не бывало, профессор принялся отбирать нужные книги, сбрасывая лишние на пол.

Предвкушая очередную поучительную лекцию, команда расселась по своим местам. Был лишь один небольшой нюанс: теперь рядом с Эми сидела Ди. Едва проснувшаяся девочка прижалась к Эми, словно боясь, что та сейчас встанет и убежит.

Ларс удобно разлёгся на плече своего хранителя, решив пока не занимать свои апартаменты, а то мало ли что. Обхватив себя своим пушистым хвостиком, зверёк положил на него голову и мирно закрыл глазки.

Бухнувшись в своё кресло, Данкен пытался гнать прочь усталость, чтобы в очередной раз не задремать, но это оказалось не так-то просто.

Кэтлин сидела на диванчике, что стоял напротив того, где сидели Эми, Ди и Ларс. Успев в последний момент забрать ту самую книгу, что она положила на край стола, Кэтлин решила немного полистать её. На тёмно-синей обложке едва проглядывала поистёртая надпись: «Первые» из первых людей».

Отбор литературы оказался завершённым и вскоре Харвуд занял своё прежнее лекторское место во главе стола. Вопреки ожиданиям, Фодж разложил в центре стола всего лишь три тоненькие брошюрки. По сравнению с выставленными по его краям толстенными фолиантами, разложенная на столе литература выглядела крайне скромно, если не сказать больше.

– У вас получилось что-нибудь вспомнить?! – размеренным тоном спросил Фодж, обратившись к Эми.

Отвлечённая от копания в собственной памяти, девушка уже и забыла, что должна была что-то вспоминать. Во всяком случае, такое отношение к процессу было вызвано в первую очередь отсутствием хоть какого-то результата.

Бесчисленные фантомные образы, что пробивались через брешь в ледяной преграде так и продолжали хаотично кружить в её голове, больше отвлекая от попыток вспомнить что-либо, нежели помогая в этом.

Обдумав вопрос профессора, Эми всё же решилась на очередную попытку. Немного замешкав, Эми стала пытаться сопоставить всплывающие образы с тем, что она уже знает, помнит, чувствует. Размытые силуэты и события в голове девушки, представляли собой причудливый калейдоскоп паззлов. Хаотично кружась в бешеном танце, осколки воспоминаний перемешались в разные стороны, словно стараясь затеряться в толпе и не попасть под взор рыщущей в поисках правды девушки.

Профессор стоял во главе кофейного столика, сложив когтистые пальцы домиком. Не сводя пристального взгляда с лица Эми, он продолжал ждать того самого тайного сигнала, который всё никак не хотел являть себя ему. С каждой минутой действия Фоджа становились всё плавнее, тон тише, тембр спокойнее, всем своим видом профессор олицетворял покой и умиротворение.

В какой-то момент, Эми даже показалось, что она пришла к пожилому профессору на сеанс психотерапии. Тем не менее, если поведение Фоджа и было его авторской терапией, то, скорее всего, шоковой.

В следующий миг, Харвуд скинул лежащие у краёв кофейного столика фолианты, и те с глухим стуком повалились на пол. Резкий шум буквально вырвал Эми из недр собственных воспоминаний, заставив вернуться в реальный мир. Прямо сейчас на абсолютно пустой поверхности стола перед ней лежали три небольшие брошюрки, и поднос с подостывшим, но не менее ароматным чаем.

Не тратя ни секунды, профессор развернул брошюрки, открыв те на заранее подвёрнутых страницах. Сейчас и тон и темп и тембр профессора были абсолютной противоположностью его поведению минутой ранее.

– Это наследная принцесса Её Высочество Эми Ли, именуемая Джессен из рода Шелортисов, урождённая «первая»! – указывая на иллюстрацию, начал очередную лекцию Фодж, – Старшая дочь правителя Срединного королевства, Его Величества Себастиана Августа, именуемого Рон, из рода Шелортисов, урождённого «первым» и коронованного на пятую декаду третьей эры.

Харвуд указал на два образа, запечатлённых на иллюстрации. Высокий мужчина с аккуратной ровной бородой и прямым орлиным носом, обнимал за плечи маленькую принцессу, которую Эми часто видела в воспоминаниях. Эми сразу узнала того самого мужчину, что восседал на своей королевской фурии в тот роковой день перед Великой битвой у Ра-Биона. Помня обоих изображенных на картинке людей, девушка рефлекторно в своей голове окрасила цветом черно-белую иллюстрацию.

– Мать юной принцессы, Её Величество королева Эния, именуемая Кали, из рода Руан, урождённая «первая», – Фодж перевернул страницу брошюры, указав на иллюстрацию с высокой светловолосой леди, – Трагически погибшая во время нападения на столицу Срединного королевства Шелортис, в день Великой битвы при Ра-Бионе.

Фодж сыпал одним фактом за другим, рассказывая о последней правящей династии в Срединном королевстве. В ход шло всё, что только мог вспомнить профессор: исторические факты, очерки из заметок, даже личные наблюдения профессора, что он сделал за время службы короне.

Стараясь действовать максимально эффективно, Фодж быстро и последовательно, демонстрировал иллюстрации на разворотах книги, не позволяя нити разговора оборваться даже на секунду. Периодически указывая то в один источник, то в другой, Фодж иногда даже повторялся, сам не успевая за бурными потоками собственных мыслей.

На удивление, многие личности в книгах были знакомы.

Так, например на одном групповом портрете Эми узнала камердинера принцессы, Фабиана Тарра. Его густые шикарные усы, запомнились девушке ещё с того раза, когда она смотрел глазами озорной девочки, что умыкнула от него прямо из собственной постели.

Позади всех стоял Роберт Риджес, высокий статный мужчина, которому Эми по памяти окрасила волосы в пшенично-рыжий цвет. Облачённый в массивный доспех рыцарь сжимал в руках эфес своего именного полуторного меча. При всём желании довериться Кэтлин, Эми не могла поверить в то, что всё сказанное ею о наставнике принцессы правда.

В нижнем углу этой же иллюстрации, виднелся высокий мужчина, облачённый в шутовской костюм, сшитый из нескольких лоскутов, в котором девушка сразу узнала Капулиция. Безжалостный, подлый, лицемерный предатель, именно таким ей виделся обидчик маленькой принцессы. Голос шута тут же отозвался в памяти Эми, от чего её сердце начало бешено колотится.

Несмотря на бурную реакцию своей собеседницы, Фодж продолжал свой рассказ. Профессор, конечно же, обратил внимание на Эми. В этот самый момент он понял, что кто-то из этой тройки является мощным катализатором её волнения. Харвуд надеялся, что эмоциональные всплески смогут разрушить барьер, что ограждает память девушки.

Тем временем Фодж продолжал. Во рту профессора пересохло от долгого монолога, но тот даже не планировал останавливаться. Периодически запинаясь, Харвуд, раскрывал то один разворот, то другой, в надежде пробудить в своей собеседнице новые яркие чувства.

В очередной раз Эми даже увидела Кэтлин, которая была ещё совсем юной. На этой иллюстрации она стояла справа от высокого рыцаря, в котором Эми сразу же узнала столь ненавистного её подруге Роберта Риджеса. Третьим на групповом портрете был изображён лоррго в сером дорожном плаще, в котором Эми в ту же секунду узнала Данкена Бритса. Честно говоря, она была бы уверена, что это именно он, если не подпись: «Кэтлин Маргарет Уортли, Роберт Уайт Риджес, Маркус Бритс».