Не покидай меня

Глава 35

В кабинете короля горел, уютно потрескивая угольками, огонь в камине. Несколько неярких магических огоньков тусклым светом освещали сидевших перед ним в креслах, с бокалами вина, троих мужчин: Тарика, Алекса и Графа Черниктова. Граф, как глава безопасности, возмущенно спрашивал у короля и дракона:

— И зачем нам нужны тени? Они превратили жизнь наследника в хаос. Эрик как с цепи сорвался. Он никогда так себя не вел. А сейчас? Принц отказался от пищи! Дальше что? Умрет от голода? А мы будем стоять, и смотреть на это со стороны? Нужно разрывать контракт. Брать с Обители отступные за невыполненное задание и забыть о тенях, как о страшном сне.

Разговор между первыми лицами королевства начался без меня, но возмущение безопасника я расслышала хорошо, ибо в тот момент стояла уже почти рядом с ним.

На некоторое время в кабинете наступила тишина и я уже хотела привлечь их внимание к своей незначительной персоне, но тут заговорил дракон:

— По-моему вы торопитесь, дорогой граф. Я прочитал договор о найме, подписанный тенями с одной стороны и вами с Тариком с другой. И могу с уверенностью сказать, что если вы попросите телохранителей удалиться до того, как они выполнят работу, то платить отступные придется из вашей королевской казны. Они недаром настояли на включении дополнительного условия в составленный вами договор. Наверняка что-то такое они и ожидали от Эрика. И поверьте мне, никакого вреда они наследнику не причинили. Он сам с этим неплохо справляется. А от одного пропущенного ужина никто еще не умирал.

— А если это будет не только ужин? — заговорил король. — Я знаю своего сына, он очень упрям.

— Я бы посоветовал вам не спешить с выводами и решениями, — примирительно возразил дракон. — Тени работают всего лишь два дня. Вы требуете от них результат слишком быстро. Они взяли на себя обязательства по охране наследника и обещали, что к концу их работы он останется невредимым. Так дайте им возможность спокойно делать свое дело.

Разговор прервался. Каждый из них наверняка задумался о своем. Я же стояла, незамеченной ими и взгляд мой был прикован к этому дракону. Даже сидя в кресле он выделялся из троих присутствующих в кабинете мужчин, как более высоким ростом, так и более мощным телосложением. Я не могу сказать, что он был безумно красив и не назову его просто красивым, но я с трудом оторвала от него взгляд, решив вступить в разговор. И мне стоило поторопиться, ибо именно в этот момент он резко выпрямился и повернул голову в мою сторону, хотя я точно знаю, что даже вздохом не выдала своего места положения.***

Алексавель сидел в удобном кресле перед камином и наслаждался редким вином в обществе Тарика и графа Черниктова. Названный брат переживал за сына, граф за свою репутацию, сам он испытывал чувство разочарования. День прошел, но ни принца, ни его новых телохранителей они с Виктаром так и не увидели. «Наследник не в себе» — доложила прислуга и Тарик попросил драконов его не навещать до тех пор, пока ситуация не разрешиться.

Задумавшись в тишине и безопасности кабинета, он не сразу обратил внимание на чувство тревоги охватывающего его все сильнее. Все его чувства кричали ему о том, что в данный момент в комнате есть кто-то еще. И этот кто-то пристально рассматривает именно его. За доли секунды он определил то место, где стоит незнакомец и благодаря своему острому зрению дракона без труда рассмотрел его. В густой тени почти в плотную к креслу графа стоял человек-тень. От него не исходило ни запаха, ни звука. Казалось даже, что он не дышит, но этого в принципе быть не могло.

Заметив его резкое движение, всполошились и остальные, но потребовать объяснений не успел никто из них. Посетитель, попавший в кабинет настолько тихо и незаметно, заговорил первым:

— Приятного вам вечера, ваше величество! Приветствую вас, господа! Извините, что нарушаю ваш вечерний покой, но у нас возникли вопросы к главе безопасности. Если разрешите, я их задам.

Алекс слушал невыразительный шелестящий голос и не мог поверить в то, что еще недавно он считал, что юные барды, разыскиваемые им, и группа «Триединых» одни и те же люди. Разве можно сравнить записанные на артефакт, звенящие, буквально хрустальные голоса и этот безликий, безэмоциональный голос, раздающийся сейчас в кабинете. Душа трепетала в ожидании чуда, а разум утверждал, что и на этот раз интуиция и надежда подвели дракона. Пока мысли в голове Алекса метались, пытаясь найти опору для надежды и сомнений, король жестом разрешил тени продолжить, и они услышали:

— Вчера вечером господин дракон без предупреждения попытался войти в комнату к наследнику и, благодаря своей великолепной воинской выучке и благоразумию, остался цел. Я вас могу заверить, любой другой посетитель не смог бы уклониться от удара кашны. После этого ночного посещения у нас возникли вопросы. Первый — кто во дворце имеет право входить в комнату наследника без предупреждения? Второй — почему стоящие на посту стражники не преградили господину дракону путь, или хотя бы вслух не окликнули его, интересуясь причиной его посещения? Третий — зачем у дверей комнат принца стража, если она не выполняет своих обязанностей? И просьба — к утру предоставьте нам список первых, поменяйте вторых. Есть также и предупреждение — следующий смельчак, посетивший наследника без предупреждения стражников, останется без головы. Это все. Разрешите откланяться?

А дальше, не дожидаясь монаршего соизволения, ночной посетитель невозмутимо поклонился и без единого звука исчез за дверью кабинета. После его ухода тишина стояла оглушающая. Казалось, что даже огонь в камине прекратил потрескивать. Первым пришел в себя дракон, а заговорил граф:

— И что это было? И как «Это» посмело ставить условия?

Тарик и Алекс расхохотались. Отвечать взялся король.

— Дорогой мой граф! Это, как вы сами видели, был один из теней. Он выказал вам недовольство стражей, а также выдал разумное предостережение, и я вполне склонен с ним согласиться. Нам ведь не нужны трупы в гостиной Эрика? Я думаю, что нет, а значит вам завтра придется провести во дворце разъяснительную работу, уволить или наказать виновных. А тебе, Алекс, следующий раз я бы не советовал без стука и предупреждения навещать Эрика, а то ведь с этих теней станется, встретят тебя не так ласково как в первый раз и не будет у меня названного брата. Нет, а если серьезно… Граф, прекратите пыхтеть! Их кошка действительно представляет опасность?

— Еще какую! Даже я не стал бы вступать с ней в противоборство. Почему? Потому, что сказать точно, кто из нас победит, я не могу, — нахмурился дракон.

— Ну раз так, пойду наводить ужас среди стражников и любителей заглядывать в покои принца, — проговорил с трудом приходящий в себя граф, и, уже дойдя до двери, он внезапно остановился и, оглянувшись, спросил: — А как наш «изумительный» собеседник оказался в комнате? Да, и как долго он нас слушал?

Посмотрев на то, как Король и дракон пожимают плечами, он сделал вывод:

— Ну значит я тут не один такой, слепой и глухой, что безумно радует.

Еще через несколько минут кабинет опустел. Все разошлись по покоям. Я тоже. Почему «я то же»? А потому, что уйдя через обычную дверь, вернулась в потайной ход и дослушала интересующий меня разговор до конца.

Завтра новый день, и каким он будет не дано предсказать никому. ***

С утра во дворце был новый переполох, граф Черниктов наводил во дворце порядок. Полностью сменилась стража охраняющая покои наследника. Исчезли из дворца праздно шатающиеся вельможи. Стражники без доклада, в комнату принца, не впускали даже его воспитателя. А в самих покоях стояла оглушающая тишина.

Проснувшись, Эрик отказался вставать и повелел без вызова в комнату к нему не входить. День прошел в покое и неге. Приглашенный, всего два раза за весь день, воспитатель помог наследнику сходить в туалет и попить — это все. К концу дня это обсуждали все, кто только мог, но, подчиняясь желанию принца, никто из служащих не посмел его тревожить.

Королеву к сыну не пустил король. Он выдержал ее слезы и упреки, успокоил и попросил набраться терпения. Слуги разделились на две группы, одна из них жалела парнишку, другая — радовалась передышке и откровенно злорадствовала. А мы? Мы охраняли, слушали, наблюдали и делали выводы. Как оказалось, слушать и делать выводы умеем не только мы. Выяснилось это уже следующей ночью. Два дня настоящей голодовки Эрик выдержал, но вот напоить его в эти дни вечером сонными каплями мы не позволили и потому на второй день ему не спалось.

Несколько часов крепкого сна днем и сосущий голод ночному сну не способствуют. Парень вертелся на кровати, никак не находя удобного положения. Наконец после полуночи он затих, но его дыхание и сердцебиение говорило нам, что он не только не спит, но и находится в очень тревожном состоянии. Затишье длилось совсем недолго. В тишине огромной комнаты послышались отчаянно сдерживаемые всхлипывания. Услышав это, Дан настороженно замер явно растерявшись, справляться с истериками подростков нас не учили, а кашна, подобрав под себя лапы, села напряженно вглядываясь в темноту и только меня, наверное, порадовали эти слезы. Они означали, что теперь с наследником можно поговорить. Шагнув к роскошному ложу, на которое можно было бы уложить спать человек десять, я присела на край кровати. Эрик никогда не спал посередине этого «монстра», всегда ложился на самом краю. Именно поэтому мне не пришлось напрягаться, чтобы оказаться с ним рядом.

Ему было плохо, очень плохо, и я как никогда понимала, что он еще ребенок. Как бы он ни хорохорился, как бы не доказывал окружающим, что он взрослый, он ребенок. Ребенок, нуждающийся в любви и ласке, в общении и понимании. А сейчас он даже слезы не мог вытереть самостоятельно… Мне и в этом мире уже пятьдесят, а ему пятнадцать и потому я просто погладила его по голове и вытерла слезы. Всхлипнув еще отчаяннее, парнишка, даже видимо не заметив, что его руки снова ему подчиняются, рванулся в мою сторону и буквально обвился вокруг меня, обхватив руками за талию и, уткнувшись лицом в мой живот, продолжил рыдать уже, не пытаясь сдерживаться. Двумя руками я гладила его по голове и плечам. Наконец он затих, но отстраняться от меня не торопился. Наверняка ему было стыдно перед нами за слезы и проявленную слабость. Но зато он заговорил. В темноте большой комнаты его голос звучал глухо и немного надтреснуто:

— Я прошу у вас прощения за свое поведение. Я вел себя недостойно. Мне кажется, раньше я не был таким. Был обычным баловнем. Мне казалось, что меня все любят. Но все изменилось в один миг. Однажды, лет в десять, я нашел в свой комнате дверь в потайной ход. О-о-о-о! Это была тайна. Это было интересно. Я долго исследовал эти ходы, начал даже составлять карту. Один раз чуть не потерялся и успел лишь чудом вернуться в комнату чуть раньше прихода воспитателя. А потом я научился находить другие потайные двери, открывать их. Нашел смотровые окошки и отверстия для подслушивания. Узнал, как на самом деле ко мне относятся все те люди, что меня окружают. Днем они подобострастно улыбаясь выполняли мои капризы и желания, а вечером называли меня избалованной куклой, которую не жалко выкинуть. Ведь раньше я любил учиться. Пусть у меня не все получалось, но я старался! Мне было интересно. Педагоги пели хвалебные песни моему уму и сообразительности днем, а вечером у камина жаловались друг другу на мою плохую память и неуклюжесть, называя недалеким глупцом, который не сможет стать королем по причине своей тупости. Больше всего меня потрясли слова моего воспитателя. Он всегда казался мне почти родным человеком. Всегда был рядом. Всегда жалел, и мне казалось, что он любит меня также, как я его.