Сводный брат бесит

Глава 9

ДАНИЛ

Маша поднимается вверх по лестнице, виляя задницей в коротких шортах, и я обращаю внимание, что Сева на нее пялится. Моя злость увеличивается в геометрической прогрессии. Мне хочется втащить Савелию, а потом рвануть на второй этаж вслед за Машкой и надавать ей по этой самой заднице.

— Даня, это правда? — могильным голосом спрашивает Даша. — Вы с ней действительно живете вместе?

У меня нет возможности трезво соображать. Машина выходка может иметь очень серьезные последствия, и любое сейчас сказанное мною слово рискует сыграть против нас.

— Ребят, извините, но вам лучше уйти, — я поднимаюсь на ноги, поторапливая тем самым друзей.

— Даня, да это бред какой-то! — не успокаивается Даша. — Я не верю, что ты живешь с ней, — «с ней» она произносит настолько пренебрежительным тоном, что это режет мне слух. — Да это прикол какой-то! Твоя подруга решила нас развести, а ты ей подыгрываешь, — на последних словах Даша слегка смеется, будто это действительно была шутка.

— Гром, это был не смешной прикол, — присоединяется Сева.

— А тебе то что? — наезжаю на него.

— Слушайте, ребят, — из кресла встает Аля. — Уже поздно, пора домой.

Я благодарен рыжей за то, что она правильно понимает намек. Да даже не намек, я прямым текстом говорю им всем, чтобы убирались.

— По поводу клуба потом скажи, Даш, на какой день забронируешь столик, — друзья так и продолжают стоять, не двигаясь, поэтому я сам подхожу к входной двери и открываю ее для них.

Даша и Сева наконец-то отмирают, и троица с растерянными лицами дружно направляется на выход.

— Девочки, подождите меня у машины, — велит им Сева, когда мы спускаемся по ступенькам крыльца.

Даша и Аля послушно выходят за ворота, а вот Савелий остается со мной. Хочет поговорить. Но я сейчас настолько злой, что кулаки сжимаются сами собой.

— Гром, вы с Машей встречаетесь?

Я смотрю в лицо друга, но не вижу его. Прямо сейчас в эту самую секунду у меня перед глазами стоит картина четырехлетней давности, и мне приходится сдерживать злость из последних сил.

— А у фразы «мы живем вместе» может быть какой-то еще смысл?

В нашем с Машей случае смысл действительно другой, но Севе об этом знать не следует. По крайней мере пока.

— Я помню, что Маша младше нас на год. Ей семнадцать, Гром.

Ппц, как тяжело держать себя в руках. Мысленно я уже десять раз выбил Севе зубы.

— Сева, ты хочешь мне что-то сказать? — повышаю голос.

Друг смеряет меня внимательным взглядом.

— А как ей вообще родители разрешили с тобой жить? Она же еще в школе учится.

Ладонь против моей воли опускается на плечо Савелия.

— Сева, а давай ты не будешь лезть не в свое дело? — взглядом даю ему понять, что не шучу. — Тебе не следует проявлять к Маше интерес.

— Это еще почему? — произносит с вызовом.

— Ну ты же слышал, мы живем вместе.

— Да это какая-то разводка! — смеется. — Я помню, что у Маши очень хорошее чувство юмора.

Помнит он.

— А давай ты забудешь все, что касается Маши? — цежу сквозь зубы.

Савелий прищуривают глаза, но вслух ничего не говорит. Оценивает мое состояние.

— Сев, мы же с тобой друзья? — продолжаю.

— Да, конечно.

— Тогда я по-дружески тебя прошу, — делаю акцент на слове «по-дружески». — Держись от Маши подальше.

Савелий фыркает и делает шаг назад, чтобы сбросить со своего плеча мою руку.

— И когда же вы с Машей успели съехаться? — спрашивает с сарказмом. — Ты чуть больше месяца, как вернулся.

Мое терпение лопается. Я делаю резкий шаг к Севе и хватаю его за грудки.

— Я не шутил, когда говорил тебе держаться от Маши подальше четыре года назад, я не шучу и сейчас, — шиплю ему в лицо. — Не смей приближаться к ней.

Сева толкает меня в грудь, и я все-таки выпускаю его из захвата.

— Остынь, Гром.

— Сева, ты идешь? — раздается из-за ворот визглявый Дашин голос.

— Иду! — кричит ей и делает несколько шагов назад, продолжая сверлить меня взглядом. Наконец, разворачивается и скрывается за калиткой.

Как только заводится автомобиль, я возвращаюсь в дом и взбегаю вверх по ступенькам. В Машину комнату я решаю войти без стука. Распахиваю дверь и сразу натыкаюсь взглядом на девушку. Она стоит, облокотившись на письменной стол и скрестив на груди руки. Ждет меня.

— Ну и что это было? — делаю к ней шаг.

Пожимает плечами.

— Поздоровалась с твоими друзьями. А что такого? — и глазками блым-блым.

Сама простота.

Не могу удержаться и внимательно оглядываю ее соблазнительное тело. Маша стала еще красивее. Занятия художественной гимнастикой не прошли для девушки даром, она очень гибкая, у нее идеально ровная осанка, стройные ноги.

Черт, я не хочу и не должен так на нее смотреть. Поднимаю взгляд к лицу.

— Я не просто так говорил, чтобы ты не выходила из своей комнаты, когда ко мне будут приходить друзья, — строго произношу.

— Пф, — закатывает глаза.

— Маша, ты знаешь, почему мой отец и твоя мама женятся?

Вопрос застает ее врасплох. Маша на мгновение теряется, но тут же берет себя в руки.

— Потому что любят друг друга…? — скорее, спрашивает, чем утверждает.

Ее предположение вызывает во мне волну смеха. Какая же она еще наивная.

— Нет, Маша, — отвечаю, отсмеявшись. — Они женятся по расчету. Твоей маме нужны деньги, а моему отцу образцовая семья, поскольку он собирается пойти на выборы губернатора Подмосковья и готовится к предвыборной кампании. Именно поэтому он вызволил меня из Швейцарии и отправил в московский институт. Сын будущего губернатора должен учиться в России.

Маша даже не пытается скрыть своего удивления. Я не знаю, задели ли девушку слова о том, что ее матери нужны деньги, но сейчас я не собираюсь быть тактичным. Маша растерянно хлопает ресницами, не произнося ни звука.

— Совсем скоро дом превратится в предвыборный штаб, а наша жизнь будет, как на ладони, — продолжаю. — Я все еще надеюсь договориться с отцом не втягивать во все это хотя бы тебя, но шансов, что у меня получится, мало. Твоя мама жаждет не только денег, но и славы. Именно поэтому я не хотел, чтобы хоть кто-то, включая моих друзей, видел тебя раньше времени. Но ты понимаешь, что ты сделала своей сегодняшней выходкой? Что про нас будут говорить, когда отец публично объявит об участии в предвыборной гонке?

Маша продолжает молчать в ступоре. Ее грудь высоко вздымается, выдавая шоковое состояние девушки.

Я, конечно, тоже хорош. Вместо того, чтобы опровергнуть ее слова, считай, подтвердил их в разговоре с Севой. Но он так провожал Машину спину взглядом, что я не мог иначе.

Делаю к девушке еще один небольшой шаг и почти оказываюсь вплотную. Ярость отступает. Я никогда не мог долго злиться на Машу. А сейчас, когда стою к ней так близко, понимаю, что прощу этой девушке абсолютно все. Четыре года таил на Машку обиду, а она растворилась сразу, как только я увидел девушку.

Делаю к Маше последний шаг и опускаюсь руками на стол по боками от ее тела. Она испуганно выгибается назад, но я все равно настолько близко, что чувствую девчачье дыхание с запахом клубники.

— Данил, отойди от меня, — старается произнести уверенно, но я замечаю дрожь в ее голосе.

— Зачем? — склоняюсь еще чуточку ниже.

— Ты нарушаешь мое личное пространство.

Тихо смеюсь.

— Имею право.

— Ты не имеешь никакого права! — вздергивает подбородок. Она перестает отклоняться назад, поэтому наши лица разделяют всего несколько сантиметров.

— Как это не имею? Мы же живем вместе.

— Я имела в виду, что мы живем вместе в прямом смысле слова. А что там подумал ты и твои друзья, я понятия не имею.

— Они подумали ровно то, что ты хотела, чтобы они подумали, — убираю руку со стола и опускаю ей на талию.

Дергается, как ошпаренная. Я быстро кладу вторую ладонь.

— Не прикасайся ко мне! — орет.

Я сильнее сдавливаю женскую талию. Девушка пытается вырваться, а в итоге врезается мне в грудь и так и замирает.

— Данил, отпусти меня немедленно, — требует.

— Не-а.

Склоняюсь носом к ее макушке и закрываю глаза от удовольствия. Одуреть можно. По венам шпарит адреналин, а сердце колотится, как бешеное.

Машка…

— Не смей ко мне прикасаться! — силой сбрасывает с себя мои руки и отбегает к кровати. — Слышишь!? Никогда, Данил, не смей ко мне прикасаться!

Ее слова врезаются под кожу, словно пули.

— Убирайся вон из моей комнаты!

Снизу раздается громкий хлопок входной двери и противный голос Анжелы Борисовны:

— Дети, мы дома!

Молча разворачиваюсь и выхожу из спальни.

Я всегда знал, что однажды Маша вырвет мое сердце. Но она не просто его вырвала, она еще и хорошенько по нему потопталась.