Сводный брат бесит

Глава 46

— Маша… — тихо произносит.

От одного его голоса я натягиваюсь, как струна. Сердце пускается вскачь, а когда Данил делает еще пару шагов и опускает ладонь мне на плечо, и вовсе колотится о ребра, как бешеное.

— Маша, — повторяет.

Я набираюсь смелости и встаю на ватные ноги. Медленно поворачиваюсь к Данилу. Он совсем не изменился за этот год. Такой же красивый и… такой же родной и любимый. Внутри все сжимается, когда смотрю на него.

Сколько раз я брала в руки телефон, чтобы позвонить Данилу, и сколько раз отбрасывала в сторону, думая, что больше не нужна ему…

Резким движением Громов притягивает меня в свои объятия. В нос тут же проникает его запах, от которого я сходила с ума.

— Можешь сколько угодно меня ненавидеть, но я больше тебя не отпущу, — сжимает меня до хруста косточек. — Я люблю тебя, Маша, люблю.

Я все еще в шоке — от того, что это Данил, что он каким-то образом узнал, где я нахожусь и пришел. От того, что признается мне в любви. Данил продолжает меня обнимать, а потом поднимает на себя мое лицо и целует в губы.

Я отвечаю. Целую Данила в ответ, больше не думая о Джоанне или о каких-то еще девушках, которые могли у него быть. Мне кажется, мы целуемся целую вечность, боясь оторваться друг от друга, пока я вдруг не понимаю, что мы, вообще-то, находимся на кладбище! На могиле моего отца!

— Даня, подожди, — силой заставляю себя от него оторваться и быстро дышу, пытаясь восполнить нехватку кислорода.

— Моя любимая, — продолжает целовать мое лицо. — Я уже отчаялся найти тебя.

— Дань, мы на кладбище, — слегка отстраняюсь от него.

Громов как будто забыл об этом. Удивленно вертит головой по сторонам, а потом все равно прижимает меня к себе, хоть больше и не целует.

— Как ты меня нашел? Как ты узнал, что я тут?

— Я все перепробовал. Обзванивал школы Рязани, но меня везде посылали. Потом несколько раз приезжал в Рязань и ходил по школам, но меня снова посылали. Нанимал специального человека, который по твоему номеру телефона обещал отследить твою геолокацию, но у него ничего не вышло. И когда я уже был близок к тому, чтобы обратиться к частному детективу, вдруг подумал, что ты скорее всего придешь на могилу своего отца, когда будет годовщина его смерти.

— А как ты узнал, когда годовщина смерти моего папы и где он похоронен?

— Спросил у соседей по поселку, с которыми дружил твой отец. Я приехал сюда и договорился с охранниками, чтобы они мне позвонили, когда ты придешь на его могилу.

Я аж дар речи теряю. Молчу, наверное, несколько минут, переваривая услышанное.

— А если бы ты сегодня не пришла или я бы не успел тебя застать, то обратился бы к частному детективу.

Я утыкаюсь лицом в его грудь, глубоко вдыхая запах футболки.

— Ты в какой-то момент перестал мне звонить и писать, — тихо говорю. — Я хотела сама тебе набрать, но подумала, что больше не нужна тебе.

— Дурочка, — целует мои волосы. — Я перестал звонить и писать, потому что это было бессмысленно. Ты никогда не отвечала, и я стал искать другие способы связаться с тобой. Все, Маш. Я тебя больше не отпущу.

Тяжело сглатываю. Так некстати в голове всплывает фраза: «Перепутал тебя с другой девушкой», из-за чего радость от долгожданной встречи тут же проходит. В душе снова разрастается обида.

Осторожно высвобождаюсь из объятий Данила.

— Пора уходить, — сухо говорю.

Бросаю последний взгляд на папин портрет на памятнике и обхожу Громова, чтобы направиться на выход. Данил следует за мной.

— Где ты сейчас живешь? Я слышал, что твоя мама снова сдала ваш дом.

— Да. Я сейчас живу у ее нового жениха, а завтра возвращаюсь в Рязань.

— А что с учебой?

— Я поступила на юридический факультет МГУ.

— Молодец, — радостно улыбается. — Я в тебе никогда не сомневался. Давай посидим в кафе? Мне кажется, нам надо поговорить.

Нам действительно надо поговорить. Несмотря на мою любовь к Данилу, я продолжаю чувствовать, что он меня обманул и предал. Это точит меня каждый день и не дает спокойно жить.

— Да, давай.

Мы находим уютное заведение примерно в пятнадцати минутах от кладбища. Данил садится на диванчик рядом со мной и, сделав для нас заказ, тут же меня обнимает. Я не сопротивляюсь, но не обвожу его руками в ответ.

— Я так скучал. Места себе не находил, — его тихий голос ласкает слух и против моей воли разгоняет по телу мурашки. — Маша, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обманывать. Так вышло, что я действительно не успел расстаться с Джоанной, но это было чистой формальностью. Я просто не хотел делать это по телефону, хотя мог бы поднять трубку и сказать ей, что все кончено. В этом случае я бы никого не обманул: ни тебя, ни ее. Но расставаться по телефону, как минимум, некрасиво. Впрочем… — Данил тяжело вздыхает. — Получилось еще некрасивее и по отношению к ней, и по отношению к тебе. Я понимаю, как сильно виноват перед тобой, но все же умоляю тебя меня простить.

— Ты расстался с ней?

— Да. Через день после твоего отъезда в Рязань я полетел в Испанию и расстался с Джоанной. Вернулся в Москву и начал искать тебя. Твоя мама не сказала ваш рязанский адрес, Арина его не знала, в итоге я уже был близок к тому, чтобы нанять частного детектива.

Нам приносят заказ. Официантка ставит на стол два кофе и пирожное для меня. Но аппетита нет, и я просто делаю глоток латте.

— Расскажи мне, как ты жила этот год? У тебя все хорошо?

— Все нормально.

— Ты будешь жить у своей мамы, когда начнется учеба? Где она сейчас?

— Нет, я не буду с ней жить.

— А где ты будешь жить? — удивляется. — В вашем доме?

— Я прописалась в Рязани, поэтому получила место в общежитии.

Возникает пауза. Кожей чувствую напряжение и недовольство Данила, но я не позволю ему мне указывать. Я совершеннолетняя и теперь точно сама буду решать, где мне жить и где мне работать.

Громов, тяжело вздохнув, снова меня обнимает и прижимает к своей груди. По-прежнему молчит, хотя я чувствую, как тяжело ему дается сдержать себя и не начать командовать моей жизнью.

— Как твоя учеба? — перевожу тему. — Как китайский и арабский?

— Меня не зачислили в группу по арабскому. Это было типа наказания за то, что я опозорил честь МГИМО той дракой.

Я резко поднимаю на Данила лицо.

— Не отчислили и на том спасибо, — добавляет.

— И какой язык ты учишь вместо арабского?

— Португальский.

Не знаю, почему, но я вдруг чувствую невероятное облегчение. В голове тут же предстают прекрасные пейзажи Лиссабона, которые я видела на фотографиях Арины из поездки в столицу Португалии.

— У меня к тебе еще один вопрос, — серьезнею.

— Спрашивай.

— Помнишь, я осталась спать в твоей комнате, потому что ты мне заявил, что выход из нее платный?

— Конечно.

— Ты меня тогда обнимал во сне.

Данил довольно кивает.

— А когда я утром уходила, ты сказал, что перепутал меня во сне с другой девушкой. Ты перепутал меня с Джоанной?

Лицо Данила изображается легким удивлением, а потом он тихо смеется.

— Нет, конечно. Я специально так сказал, чтобы позлить тебя. Ни с кем я тебя не перепутал.

Я недоверчиво смотрю на Данила, а он веселеет еще больше. Склоняется к моему уху и шепчет:

— Я полночи пялился на тебя, как дурак, а потом обнял и притянул к себе. Маша, тебя невозможно ни с кем перепутать. Ты веришь, что я тебя люблю?

Мои разум и сердце борются друг с другом не на шутку. Первый продолжает кричать о том, что я больше никогда не должна верить Данилу. Второе же хочет быть с ним, несмотря ни на что.

— Верю, — срывается с губ через долгую паузу, когда сердце побеждает.