В тени отца

– Если ты по заданию Ястреба расспрашиваешь, я тебя разочарую: иногда подобные вещицы, как тебе, получить в подарок от мастера можно. Ты прости, но больная тема, не хочу говорить. И насчет меня самого и ты, и остальные ошибаетесь. Я, конечно, не из бедной семьи, но с опекуном у меня не задалось, так что выкуп взять с него не получится.

– Сам понял, что Ястреб время тянет?

– Тоже мне, интрига века! Если у него денег достает на Пустынного Ужаса, то и на новый рейс как-нибудь наскреб бы!

– А ты уже о Пустынном Ужасе слышал?

– Удивишься, но я еще дома про него слышал. Самый смертоносный наемник, легенда! Вместе с армейским заслоном сутки прикрывал отход, выстоял почти в одиночку против батальона! Если можешь, познакомь, я ему руку пожму. Там у одного моего друга отец был, так он только благодаря Ужасу выжил. Теперь регулярно свечки в церкви за его здравие ставит.

Санни как-то очень странно на меня поглядел и произнес, немного подумав:

– Здесь его обычно боятся. Мало кто с ним общается.

– Почему?!! – искренне удивился – как можно бояться такого человека? Он же не своих крошил!

– Слишком молодой и неуравновешенный для подобной мощи.

– Чушь какая! – фыркнул я.

– И кстати, слухи о батальоне сильно преувеличены, от силы четверть, да еще потрепанная. И не слишком-то они хотели преследовать, навалились бы всем скопом – смели бы.

Санни сидел с таким деланно невозмутимым видом, что одна неожиданная догадка забрезжила в моей голове:

– А слишком молод – это сколько? Лет двадцать пять?

– Двадцать шесть.

Протянул руку с одним единственным словом:

– Спасибо! – и, когда он осторожно пожал ладонь, продолжил, – От Сашки Меньщикова, его отца и меня лично.

Видя, что я не убегаю с воплями ужаса, не демонстрирую страх, Санни расслабился. А я внезапно понял, что не пошатнувшийся авторитет главястреба служил мне защитой от прибывающего отребья, а вот этот конопатый рыжий парень.

Спустя еще несколько дней я все так же был заперт в ангаре. Сидение в четырех стенах порядком осточертело, но дальше огороженной территории отряда меня выпускать никто не собирался. Мотивировали моей собственной безопасностью, и если бы не постоянные «тонкие» подкаты Ястреба разузнать что-то насчет родни, может быть и поверил бы в заботу. А так…

Пока было затишье, Санни днями где-то пропадал, но ближе к вечеру обычно появлялся и скрашивал мое вынужденное одиночество.

– И все же я не пойму, ты же Пустынный Ужас, твой контракт любой отряд с удовольствием перекупит! Какого… ты забыл здесь? – с каждым днем «Ястребы» мне нравились всё меньше. Даже приснопамятный звездобаран на фоне меняющегося состава уже казался верхом тактичности и интеллекта.

– Ты не представляешь суммы неустойки. Ее перекрыть может только супервыгодный наём под моё имя, который предложат, естественно не кому-нибудь, а Стервятнику. – Нового командира «Ястребов» Санни совершенно не уважал и не стеснялся это подчеркивать, – А во-вторых, так я и пойду на новый контракт! Алексей Иванович в своё время с меня слово стряс, что я свое обучение у него отработаю, я ж поначалу совсем дурной был. Силы много, а как ею распорядиться – толком не знал. У отца другая специализация, да и в мирной жизни мой дар никуда не приспособишь. Мне еще год отработать на «Ястребов» осталось, а если дать перекупить контракт – новый командир не дурнее старика окажется, идиоты здесь не задерживаются. Заарканят еще лет на пять, а мне уже эти пески поперек горла стоят.

Что такое слово я теперь отлично представлял. Если мне было трудно ему сопротивляться, то у Санни с его мощью отвертеться от обязательств не было шансов, оставалось только посочувствовать.

– Я так и не спросил – чем ты владеешь? Если не секрет, конечно?

– Из песка прессую лезвия и рассылаю от себя. Знаю, звучит не очень, как-нибудь покажу, если случай представится. Почти бесполезное умение, если жить дома, а здесь… Еще кое-что по мелочи с песком могу, но лезвия мой коронный номер. Мне с песком вообще легче всего работать – почти не трачусь в отличие от других материалов. Ладно, я чего к тебе подошел – прокатиться не хочешь? Я у Стервятника тебя отпросил до вечера, а то, гляжу, ты что-то совсем закис. К тому же сегодня здесь общий сбор назначен, куча народу еще из Слободки подтянется, дышать нечем будет.

– А ты?

– То, что надо, до меня доведут, а видеть лишний раз эти рожи…

– Куда поедем? – спросил на ходу, обрадовавшись возможности хоть как-то проветриться.

– До «Валькирий» – это местный бабский отряд.

– Э-э? Это то, что я подумал?

– Нет, не то, что ты подумал, – подмигнул он, – Но ход твоих мыслей мне нравится! Может и успеем на обратном пути куда-нибудь заскочить. А «Валькирии» – нормальный отряд, мы с ними, бывало, раньше работали. Это теперь… – он символически сплюнул, – Специализируются на сопровождении и защите высокопоставленных жен и наложниц. При здешних порядках очень богатая ниша. А Стервятник им бутылку проспорил и сам отдавать жмется – у девчонок языки хорошо подвешены, могут так прополоскать, что неделю потом обтекать будешь. Так он меня отправил. А я под это дело тебя в компанию хочу взять. Может, на новое лицо отвлекутся, не так краснеть придется. Только я сразу предупреждаю – вернуть тебя сюда я обязан. Пока я в отряде – сам понимаешь…

– Не вопрос! Да и деваться мне всё равно некуда

– Вот и отлично!

Поехали мы на моем байке. За руль меня Санни не пустил, сам сел, а когда я устраивался позади, состроил недовольную морду:

– Духан от тебя…

– Воды в душе уже три дня как нет. Это тебе хорошо, где-то еще можешь помыться, а мне, только если как коту – вылизываться.

– Что – совсем нет?

– А может быть не совсем? Частями? – сыронизировал над его вопросом. – Совсем нет. Какой-то скот выковырял единственную на весь водосборник серебряную руну. Там серебра – хорошо, если грамм наберется, но страждущему, видать, очень нужно было.

– Н-да… Скоро в отряде вообще нормальных не останется. Зная Стервятника, могу сказать, что отсутствие воды затянется надолго. Ладно, Валькирии – отзывчивые девчонки, попрошу у них для тебя душ.

По Слободке – как все русскоязычные назвали наёмничий поселок – мы с Санни прокатились с шиком. Иностранцы, хотя мы все тут были иностранцами, тоже не заморачивались и именовали поселок не менее оригинально – Сити. Местное название деревушки, на базе которой разрослась Слободка, возможно кто-то и знал, но за невыговариваемостью – не употреблял.

Сити, притулившийся у вынесенного в пустыню аэропорта, давно превзошел по размерам изначальное поселение. И если при основании Слободки народ еще пытался компоноваться по национальному признаку, то возникшие позже кварталы были смешанными. На соседних участках могли уживаться немцы с русскими, англичане с ирландцами, и даже сами арабы с арабами. Санни, выкрикивая мне по ходу движения короткие комментарии, упомянул какие-то религиозные разногласия, но их сути он не понимал, а я даже вникать не пытался.

У Валькирий было… миленько и уютненько, сразу чувствовалось, что жили здесь женщины. Санни, едва ступив на порог, распустил хвост перед встретившей его хорошенькой девушкой, я бы тоже был рад так поступить, но на меня красотка обращала внимания ровно ноль, словно и не было тут никакого Петра Романова. Не самое приятное переживание в моей жизни. Немного освоившись, понял, что именно Зина (вдосталь налюбезничавшись, Санни нас все-таки познакомил), а не проспоренная бутылка была целью визита приятеля. Пришедшие на ум ехидные подколки приберег до возвращения – уж очень забавно краснел тот, кого за глаза звали Ужасом.

Еще через час, отмытый до скрипа, я млел от прикосновений тонких пальчиков Зининой напарницы – Марины, которая может и не профессионально, но очень нежно и аккуратно обрезала мои отросшие вихры. Не менее приятно было, что за представленный сервис удалось расплатиться самому, заново собрав местную убитую схему водосборника. А после стрижки меня ждали еще две комнаты наемниц постарше со схожими проблемами, а за это нас с Санни обещали накормить нормальной домашней едой, доносившиеся из коридора ароматы уже заставляли сглатывать слюнки. Дожил! Работаю за еду и рад этому!

– Ять! – приглушенный звук взрыва и прошедшая следом взрывная волна заставили ножницы в Марининых руках дернуться и пройтись в опасной близости от носа. А потом мы с наемником стали свидетелями, как две милые барышни в мгновения преобразились в суровых валькирий.

Ножницы завибрировали в деревяшке над зеркалом, за спиной раздался торопливый шорох, щелчки смыкающихся креплений, звуки проверяемых затворов, и вот уже только легкий аромат духов, смешанный с запахом оружейной смазки, напоминал, что в этой комнате недавно были женщины. Следом за ними выскользнули в коридор и мы.

Далекие взрывы не прекращались, по крыше и стенам звучала подозрительная дробь, наверху послышался звон разбитого стекла и чей-то короткий вскрик. Сработала защита – окна прикрылись сплошными ставнями, разом оставив в темноте все здание, пока не зажглось тусклое аварийное освещение.

– Серьезно тут! – высказался я на предпринятые меры. Пока мне было не страшно, только неуютно.

– Слободка пережила три нападения, – отозвался Санни, – В первый раз пришлось отстраивать почти с нуля три квартала. Каждое представительство теперь защищено, у «Ястребов» тоже есть что-то похожее.

– А как мы узнаем, что происходит?

– Есть общая частота, скоро кто-нибудь сообщит.

– Санни! – позвала с лестницы одна из воительниц, – Тебя Христ зовет!

– Глава «Валькирий», – пояснил мне рыжий, – Пошли!

Что-то вроде командного центра располагалось в подвале, чтобы туда попасть, нам пришлось миновать целых два усиленных поста. И если бы не сопровождавшая нас валькирия с жетоном, уверен, просто так мы бы не прошли. В помещении без окон несколько женщин в однотипной форме деловито вели переговоры по рациям и телефонам, делали отметки в блокнотах. Одна из них – лет сорока, некрасивая, вся в шрамах и с коротким ежиком волос, – отложила трубку, едва мы замаячили в дверях.

– Христ?

– Санни, Кабан, – поздоровалась с нами глава отряда, я тоже неуверенным кивком обозначил приветствие, про себя поражаясь оперативности информации. Если приятель наверняка был здесь частым гостем, то меня она видела впервые, – У меня для вас, мальчики, плохая новость – это не нападение, это теракт. «Ястребов» больше нет.

– Как?! – пошатнулся Санни.

– На общий сбор каким-то образом пронесли взрывное устройство. Обвалилось полздания. К уцелевшей части не подобраться – от взрыва загорелось топливо, сейчас там вовсю бушует пламя.

На Василия было больно смотреть – насколько белым он стал.

– А что тогда за канонада? – спросил я, видя, что рыжий не в себе, – Может, все-таки кто-то жив?

– Это рвутся боеприпасы со склада. И пока они не прогорят, никто даже не приблизится, чтобы начать тушить. На соседних с вашей базах уже есть жертвы, сейчас идет срочная эвакуация. Мне очень жаль, парни. Соболезную.