Призрак без тапочек

Впрочем, "его девочка" тоже ведь была другой. Легкой на подъем, готовой в любой момент пуститься в очередную авантюру. Влюбленной в него до безрассудства.

Но нынешней Инге Владимировне до боли, до зубовного скрежета не хотелось никаких приключений и авантюр.

Легко отправляться в путешествие, когда все твои вещи умещаются в один рюкзак. Когда жизненный опыт, наработанный потом и кровью, не вопит в ухо: "Зачем ты туда потащишься? В понедельник на работу!" Вы попробуйте лихо, одним скачком, сорваться с места, когда за плечами тяжелый груз, когда вы оба не свободны…

Неужели Инге до сих пор так дорог Кржижановский, что она не может просто развернуться и уйти? С деловыми партнерами ведь получается, если проект вызывает сомнения. Но там действует холодная логика.

А здесь что действует? Эмоции и…

И что? Животные инстинкты? Какая-то совсем уж первобытная сексуальная совместимость? Когда где-то на уровне клетки стремительно набирает обороты особая химическая реакция, и ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить ее. Потому что вы являетесь идеальными партнерами друг для друга, и оба знаете это, пробовали уже…

"Жалость на тебя действует, обыкновенная женская жалость… — вдруг проснулась у нее внутри Инга-циник. — Ты же не жалела его никогда, он сам не давался. Хотел быть крутым в твоих глазах. А сейчас ты попалась!"

Все-таки появление Кржижановского было для нее чересчур неожиданным, чересчур стремительным. Он ворвался в ее устоявшуюся жизнь как кронштадтский ветер — мощный и бесцеремонный. Незваный…

— Ты что замолкла? — прервал затянувшуюся паузу Юрий.

Он уже закончил есть и задумчиво вертел в пальцах пустую стопку из-под коньяка.

— Задумалась немного… — медленно проговорила Инга. — Может, тебе хватит уже? Или душа жаждет пьянки — бессмысленной и беспощадной?

— Я вижу, ты не разучилась читать мои мысли… — горько усмехнулся Кржижановский. — Ты действительно думаешь, что я на трезвую голову могу такое рассказывать?

— Можешь… Я буду внимательно тебя слушать, не отвлекаясь ни на секунду. И ты всё сможешь. А с пьяным тобой мне неприятно будет общаться. Ты же знаешь мое отношение к алкоголю.

— Знаю! И о своем знаю. Не бойся, я давно уже практически не пью. Употребляю крайне редко и крайне мало. Разве что в совсем экстремальных ситуациях, как сейчас.

— Я боюсь даже предположить, какая экстремальная ситуация заставила здорового мужика разом завязать со своими вредными привычками. Поэтому, давай, я не буду придумывать себе разные страсти. Ты мне сам все расскажешь, как обещал. Начинай! А то мне уже ждать надоело, целый день вокруг одной и той же темы кругами ходим…

— Хорошо! Только минутку, я сейчас попрошу официанта не мешать нам некоторое время…

— А без этого никак? Представляю, что они подумают о нас!

Кржижановский, который уже дернулся встать, тот час плюхнулся обратно на сидение. Язвительно прищурился, наклонился к Инге и прошептал, пристально глядя прямо ей в глаза:

— Заметь, это была твоя развратная мысль, а не моя! Ты действительно решила устроить показательное выступление, забыв об их камерах? Моя такая интеллигентная, такая воспитанная… тихушница.

— Иди уже! А то ты сейчас договоришься у меня! — шутливо стукнула его в плечо Инга.