Случайный ребёнок. Шанс на счастье

Глава 1

– Спасибо вам! Если бы не вы, у нашего детского дома не было нового оборудования и ремонта в классах! – я пытаюсь остановить директора «Огонька», но у меня не получается вставить и слова.

Как ему сказать, что я всего лишь организовала этот сбор и выставила счёт, на который нужно перечислять сумму?

Нужно благодарить тех людей, которые пожертвовали свои деньги на помощь этим деткам!

– Перестаньте, – выдёргиваю свою ладонь. Слишком много чести.

На самом деле я сама удивилась, как быстро набралась в этот раз такая огромная сумма. Обычно мы собирали их неделями, если, конечно, какой-нибудь бизнесмен и богач не решил «обелить» себя, скинув пару сотен тысяч в наш фонд.

В этот раз деньги мы собрали за час.

Причём взнос был один, и я подозреваю, что подобного рода миллионер решил поделиться своими деньгами. Да только… Делать это анонимно? Зачем? Не понимаю.

А, впрочем, неважно. Главное, что у малышей теперь будут комфортные условия.

– Вам там ещё на детскую площадку хватит, – вспоминаю сумму, сброшенную с лихвой. – Её точно исправлять нужно. Краской пройтись и кое-какие детали заварить. А то это небезопасно.

– Да, – активно кивает. Я облегчённо выдыхаю, понимая, что всё это было не зря. Это гнёздышко требовало ухода… – Кстати, Мирослава.

Алексей, серьёзный с виду человек, но добрый внутри и показавшийся мне с самого начала раздолбаем, а не директором детского дома, достаёт из кармана пиджака конверт. Протягивает его мне.

Хм, что это?

Рисунки от малышей? У меня уже целая коллекция накопилась. Я так их люблю…

Но нет, не они.

– С нами связался наш благотворитель. Просил передать вам конверт. Это приглашение на вечер, где, возможно, будет нужна ваша помощь.

– Оу… – от смущения теряю дар речи. Меня не в первый раз зовут на такие вечера, но обычно я отказываюсь. И в этот раз, скорее всего, я сделаю то же самое. А заместо меня пойдёт кто-то другой. У нас большая команда, желающая помогать людям. Дашку направлю. Точно!

– Он будет там лично.

А вот это уже интересно…

Да-да, торт!

Возвращаюсь к нему и со слезами на глазах разрезаю единственный ярус. Жалко портить такую красоту.

Первый кусочек отправляется на пластиковую тарелочку. Отдаю её Славе. И даже не думая, выпаливаю:

– Отнесёшь её пап…

Резко прерываюсь, округляя от шока глаза.

Не…

Не может быть.

Кидаю растерянный взгляд на Артура. Ну, Мира, почему именно в него, а?

Он сам жёстко удивлён. И пока никто из нас ничего не успел сказать, я быстро выпаливаю:

– Тебе чай? Или сок?

Помогите! Кто-нибудь!

– Сок, – хрипло и тихо выдаёт. Ещё хуже делает. Я надеялась, что он ничего не услышит. Всё же после аварии и сознание терял, и не восстановился до конца…

Но нет. Услышал.

Судорожно киваю и хватаю пластиковый стаканчик.

Пока малышка несёт тарелку до па…

До Артура! До Артура!

Она несёт её до Беркутова!

Почему этот «папа» вообще крутится у меня на языке?

Наверное, это из-за врача. Он назвал меня Беркутовой, его женой. Сказал, что у нас милая дочь, и я немного… вбила себе это в голову. И теперь теряюсь.

Наливаю сок в стаканчик и передаю Славе. Она сама растеряна. Но не могу ж я сказать, что мама у неё – лохушка до мозга костей. Соврала и поверила в свою ложь.

Папа…

Блин.

Снова режу кусочки тортика – уже для нас. Садимся за стол. Благо тишины нет, малышка своим говором и восторженными эмоциями всю неловкость скрашивает. Отвечаю активно. Лишь бы замять то, что произошло пару минут назад!

И весь наш бубнёж так убаюкивает Артура, что мы не замечаем, как он прикрывает глаза и перестаёт откликаться на имя.

Тихо сопит, не шевелясь. Даже пальцы не подрагивают.

А он… милый, когда спит.

А как глаза откроет – сразу же говнюком становится.

– Солнышко, нам пора, – шепчу ей, аккуратно вставая. Она соглашается. Сама зевает. Да и поздно уже.

Артур молодец… Продержался часа три или четыре, после того как ему сделали уколы. Ему покой нужен, а мы тут немного шумим.

Вздыхаю, с трудом убираю торт в холодильник. Мы его уж точно не утащим, да и завтра, когда Артур проснётся, может, захочет ещё кусочек. Там его любимая начинка с вишней. Видимо, делал на свой вкус, но нам тоже очень понравилось.

Но при виде Миры сердце работать быстрее начинает. Кровь гоняет. И вместе с тем она заполняет пустоту одним своим видом, окружением и запахом.

Замечаю её невыспавшийся вид. Эти лёгкие синяки под глазами. И клюющий нос. Да она спит на ходу!

Зато Слава, как маленькая зажигалочка, забегает в палату и тут же оказывается у кровати. Сегодня она растрёпанная, прямо как в детском доме. Нет, не совсем… Небрежный хвост еле держится на макушке. Эй, где вчерашние роскошные косы?

Снова взгляд возвращается на «мамочку». Падает на стул, улыбается. И пока прикрывает веки – спит.

– Ты чем занималась всю ночь? – сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Я её впервые такую вижу. Улыбающуюся и плывущую где-то там, вдалеке.

И не отвечает.

– Это тебе! – отвлекает от лицезрения Миры девочка. Достаёт из-за спины альбомный лист. И протягивает его мне.

– Чтобы быстрее выздоравливал! Мирился с мамой! И…

Замолкает, хлопает глазками. Не знает, говорить или нет. Но Мирославе – фиолетово. Сидит и спит на стуле. Надеюсь, они приехали сюда на такси, а не на машине. Иначе обратно я их не пущу. Особенно в таком состоянии.

– Вот! Смотри!

Мурашками всё тело прошибает. А кадык сам дёргается от того, что вижу.

На белой бумаге отчётливо различаются три фигуры. Мужская – слева. Судя по стилю и перевязанному плечу… это – я. Рядом со мной бледнокожая шатенка с зелёными глазами. Красивая, несмотря на нос «палочкой». Худенькая, даже очень.

Что же…

Телосложением меня явно не обделили. Я на фоне их – машина для убийств. И рядом с моим внушительным телом маленькая Слава выглядит забавно. С двумя светлыми хвостиками и в розовом спортивном костюме.

Держит в руках плакат с надписью: «Выздоравливай».

На заднем фоне ещё масса мелочей в виде дома с трубой, забор палками есть и трава. Много деревьев и солнышко в углу.

Мило. Очень.

Это подарок мне?

– Сама нарисовала?

– Нет, мама помогала.

Усмешка сама возникает на лице.

Понятно теперь, чего мать такая… Кхм. Усталая.

– Всю ночь рисовали.

Заметно.

Поднимаю ладонь и опускаю на растрёпанную макушку. Легонько глажу, в любой момент готовый отдёрнуть руку. В прошлый раз она чуть не заплакала.

Трясу рукой, лишь бы дал мне бумажку, и я ушла.

– Странная у вас семья, – подытоживает, недовольно посматривая в мою сторону. Тянется к листку. – Жена не знает, что муж выписался.

– Да ну вас, – всё же не выдерживаю. – Не ваше дело.

Дожидаюсь, когда напишет всё. И сразу после этого, выхватив его рекомендации, лечу на выход.

Придурок ты, Беркутов! Совсем о своём здоровье не думаешь! Ничего удивительного нет, но ярость на этого человека накатывает. До такой степени, что ладони от ногтей болят.

Почему я вообще о нём переживаю?

Его жизнь. Его проблемы.

Говорю себе это, а всё равно еду к нему. Зачем? Волнуюсь, твою мать! Ощущение, что его состояние заботит меня больше, чем его самого.

Надо отпустить это, убедить себя, что он сам строит свою жизнь. Но… есть кое-что, о чём я всё же хочу с ним поговорить.

Я решилась – и отступать уже не хочу.

Артур

Делаю глоток чая и морщусь. Срочно нужно купить кофе, иначе на этой зелёной воде я свихнусь. И работать нормально не смогу. А мне только родимая работа и светит.

Боль пронзает висок внезапно. А всё из-за звонка в дверь.

Кто там пришёл?

Усмехаюсь.

Дашка?

Я замки поменял, и теперь она решила позвонить и получить приглашение войти? Неужели?

Останавливаюсь в коридоре, открываю дверь, не посмотрев в глазок. Устрою себе сюр…

…приз.

Вот же…

Реально сюрприз.

Недовольная малышка, что тяжело дышит и пронзает своими зелёными, словно изумруды, глазами. Это уже второй раз, когда она приходит ко мне в квартиру с таким выражением лица. Первый был незабываем. Мы оба были пьяны и… Нет. Всё прекрасно помню. Как она теряла голову, извивалась на простынях.

И чёрт. Хочу ещё.

Но пока мне светят только негативные эмоции и претензии от этой неугомонной девчонки.

Первая – летит сразу же.

– Ты заплатил ему, и он тебя выписал?

Какая проницательность!

Делаю шаг в сторону, освобождая проход.

– Не стой на площадке. Лишние уши нам ни к чему.

Кивает. Проходит мимо. Ловлю запах сирени, исходящий от её волос.

Мрак.

Как бы не впиться в её губы и не изнасиловать прямо тут…

– Ты на вопрос не ответил, – разувается. Сегодня на каблуках. Странно. Где же её любимые кроссовки?

Нельзя сорваться.

– Слишком хорошо тебя знаю. Подумала, что ты не справишься.

Усмехаюсь, опускаю взгляд на своё запястье и золотистые часы. Сделаю вид, что так и есть.

Молчу, когда она колдует над плечом, обрабатывая шов.

– Кстати, не всё так плохо, как я думала…

Киваю.

Не хочу, чтобы это заканчивалось. Тихо, спокойно. А внутри бабочки летают.

Прыснув ещё раз каким-то средством, Мира встаёт, обходит диван и хватается за бинты. Перевязывает плечо, затягивая.

– Не больно?

– Нет.

И снова тишина.

Непривычно. Но так тепло.

Скоро это закончится.

И она уйдёт…

– Артур… – ласковый и нежный голос разрушает изнутри. Чёрт, у неё даже он красивый… В ней есть хоть один изъян? Тот самый, который меня оттолкнёт. – На самом деле… Я пришла поговорить.

– О чём?

Могу только догадываться. О Славе. Та считает меня отцом благодаря младшей сестре Миры. Трудно посчитать как-то иначе.

Всё вышло слишком удачно, что мы и сами не поняли, как это произошло.

Случайность.

Маленькая, но такая меткая.

И именно о ней Мирослава желает поговорить.

Но не торопится.

– Давай, заноза, поторопись, – подгоняю её. Уже знаю. У девочки есть надежда на отца. А его – нет. И нужно это решить.

– Я… – замолкает. Затягивает бинт сильнее. – Пришла попросить тебя об одной просьбе.

Поскорее бы. Её касания меня сейчас убьют.

– Тогда ты предложил мне стать мамой Славы. И… Я тут подумала… Если ты ещё хочешь…

Распахиваю глаза, не догоняя о чём она.

Поворачиваю голову и смотрю на неё через больное плечо. Пальцы её трясутся, а она полностью сосредоточена на бинте, который завязывает в узелок.

Переводит пронзительный взгляд зелёных глаз на меня.

– Не хочешь… Попробовать побыть её папой?