Призрак без тапочек

***

Во время завтрака ей удалось занять столик у окна. Поглядывая на Неву, на солнце, соблазнительно поблескивавшее сквозь тучки, на катера, проплывавшие по реке, Инга только укрепилась в своем решении. Почему бы и не поехать? Не надо будет придумывать, чем заняться сегодня.

Одеваясь у себя в номере, она по привычке намотала на шею теплый шарф, но в последний момент передумала. Не зима ведь, майские праздники. Днем потеплеет, а она будет с шарфом таскаться весь день, пакет для него придется специально брать. В итоге взяла другой, легкий, полупрозрачный, удачно оттенявший цвет ее глаз.

Посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Главное, что она сама себе нравится — это залог удачного дня. Потому что ей сегодня нужна железная уверенность в себе.

Юрий не стал больше звонить, просто сбросил ей на телефон данные рейса: название пристани и время отправления. Прочитав адрес, Инга решила ехать на такси. Спускаться в метро ей не хотелось — его ведь найти еще надо! Наземный транспорт тоже доверия не внушал, с ее способностями проще простого заблудиться.

Машина немного опоздала, пришлось подождать. Инга стояла перед входом, зябко кутаясь в капюшон. И сегодня питерский ветер оставался верен себе: сразу же набрасывался на постояльцев, выходящих из гостиницы. К тому же погода испортилась, солнце скрылось за тучками. Когда Инга наконец-то нырнула в такси, она почувствовала, что успела порядком замерзнуть — теплые перчатки тоже остались в номере. Оставалось надеяться только на то, что днем станет уютнее.

Быстро согревшись в теплом салоне, Инга с любопытством смотрела в окно, на улицы Питера. Потому и Юрия заметила еще из машины. Такси, будто специально, совсем чуть-чуть не доехало до Медного всадника и пристани. Остановилось перед очередным светофором, оказавшимся на редкость неторопливым — зеленый свет никак не хотел загораться.

Кржижановский стоял на набережной в своей любимой позе: куртка распахнута, руки в карманах, ноги широко расставлены. Любовался рекой, не обращая внимания на машины, застывшие перед пешеходным переходом.

Пары внимательных взглядов, брошенных на него, оказалось более, чем достаточно. Инга успела не только хорошенько рассмотреть Юрия, но и еще раз убедиться: он женат. Причем, женат уже много лет. Бродяги-одиночки такими ухоженными не бывают. Не тот человек Кржижановский, чтобы уделять столько внимания внешнему виду.

"Интересно, жена ему до сих пор внушение делает, чтобы не держал руки в карманах? Или уже плюнула на это бесполезное ворчание?" — подумала Инга.

Ей в свое время так и не удалось перевоспитать Юрия.

Кржижановский обернулся, когда Инга переходила дорогу. Мгновенно просканировав взглядом толпу пешеходов, он выхватил ее силуэт из общей массы и приветливо улыбнулся. Легко, на одно мгновение, но выражение лица сразу переменилось. Он будто засветился изнутри каким-то особенным светом. Инга почувствовала, как неприятно сжалось ее сердце:

"Зачем я здесь? Не надо нам это — ни мне, ни ему. С огнем играем".

С похожей улыбкой, когда-то давно, Юрий не раз встречал ее с работы — поздно вечером, уставшую после сложного выпуска. Всегда приезжал заранее, парковался недалеко от выхода и терпеливо ждал. Увидев, как она выходит на улицу, обязательно мигал фарами: "Я здесь". Инга знала: в машине ее ждут теплые объятия ("Замерзла? Иди ко мне — согрею"), вкусняшка ("Небось голодная? Хоть чай успела попить?") и, конечно, его довольная улыбка — точно такая же, как сейчас.

Увы, сбегать уже было поздно — Кржижановский подошел к ней и, обхватив за плечи одной рукой, по-хозяйски прижал к себе:

— Ты всё-таки приехала… — довольно прошептал в ухо. — А я стою и думаю: приедет моя девочка или решит меня продинамить? Уж очень сердитая была утром, когда я звонил.

Инга недовольно дернула плечом и стремительно обернулась, высвобождаясь из его цепкого захвата.

— Юра, давай сразу договоримся, — жестко сказала она. — Я согласилась поехать только потому, что ты обещал мне кое-что рассказать. Это совсем не значит, что я согласна и дальше поддерживать с тобой какие-то отношения. Даже если ты меня обманешь…

— Тихо-тихо-тихо… — шутливо поднял руки Кржижановский. — Не спеши так. Если тебе неприятны мои объятия, я постараюсь держать руки в карманах.

— Мне неприятно, когда ты называешь меня своей девочкой.

Инга намеренно подчеркнула голосом притяжательное местоимение — с нажимом, особенным редакторским тоном. С такой противной интонацией она обычно "тыкала носом" в грамматические ошибки.

Кржижановский, услыхав ее тон, как-то сразу поскучнел, помрачнел, его улыбка погасла:

— Ну-у, раз так все серьезно… Согласен, давай договоримся сразу, на берегу.

Он взял ее за руку и повел в сторону от дороги, к гранитному ограждению. Туда, где не мешали бы прохожие, спешившие на "Метеор".

— Можно, я все-таки тебя обниму? — немного неуверенно спросил Кржижановский. — Не хочу, чтобы то, что я скажу сейчас, слышал кто-то еще.

Поколебавшись немного, Инга кивнула. Но повернулась к нему боком, лицом к реке. Юрий не стал стесняться (иначе это был бы не он!) — заграбастал Ингу обеими руками и прижал так, что ее плечо впечаталось ему в грудь.

— Инга, послушай меня, пожалуйста, — тихо, очень тихо, прошептал Кржижановский. Она едва разбирала его слова. — Я ведь не просто так тебя разыскал. Ты не представляешь, как меня трясло тогда, сразу после моего исчезновения. Ты же мне каждую ночь снилась! Смотрела на меня глазами, полными слез. Та, которую я когда-то обещал защищать и оберегать. И не сдержал своего обещания…

Юрий замолк и глубоко вздохнул, будто пытался задержать дыхание. Инга стояла, как пыльным мешком прихлопнутая. Это точно Кржижановский говорит? Тот самый, который старался никогда не показывать свои эмоции? Да, он немного оттаивал дома, рядом с ней, но в другое время напоминал сжатый комок крепких мускулов.

— Я не собираюсь снова ломать тебе жизнь, — тем временем продолжил Юрий. — Ты замужем за хорошим мужиком, у вас есть дети, ты счастлива — понятно, что я здесь сбоку припека.

— Откуда тебе это известно? — не выдержала Инга.

Еще один сюрприз! Оказывается, он не просто так на голову ей свалился, вначале подробное досье собрал.

— Да я ведь давно хотел встретиться. Как только понял, что уже могу "воскреснуть", начал искать такую возможность. Даже несколько раз пытался пересечься с тобой. Но снова и снова видел тебя либо с детьми, либо с ним, твоим мужем, — и не мог заставить себя подойти ближе. Боялся, что ты рассердишься и пройдешь мимо, сделав вид, что мы незнакомы…

Инга, ошарашенная, молчала. Получается, Юрий был совсем рядом с ней, а она даже не замечала этого?

И правильно сделал, что не подошел. Не признать бы его не получилось — Инга не настолько владела собой. Как бы она представила его мужу? Тот с Юрием никогда не был знаком, но его фамилию знал отлично. Именно Олег вытащил ее из затяжной депрессии, накрывшей Ингу после "гибели" Кржижановского. Вряд ли супруг спокойно отреагировал бы на появление призрака, до драки могло дело дойти. А драчун из него так себе — слишком интеллигентный. Хотя, разъярившись, мог быть страшен в гневе.

— Ладно, допустим, я тебе верю… Но зачем ты напугал меня вчера? — наконец-то выдавила из себя Инга.

— Нервы сдали. Пойми, я ведь тоже не робот какой-то! Я же постоянно возвращаюсь к той истории, прокручиваю ее в голове. Семнадцать лет уже этим развлекаюсь! Как до сих пор умом не тронулся, сам не понимаю.

Его руки судорожно сжались, сужая кольцо. Инга почувствовала, как плечи неприятно заныли в жестких объятиях. Она подняла голову и тихо шепнула:

— Мне больно…

— Ой! Извини…

Дышать сразу стало легче.

Инга кивнула Юрию головой: мол, продолжай. Но тот не сразу начал говорить, чувствовалось, что не на шутку разволновался.

— Я у тебя многого не прошу, — медленно, с паузами, проговорил он. — Только выслушай меня… А потом либо прости, либо скажи, что я — подлец, и пошли меня куда подальше. Мне в любом случае так легче будет, чем эту пластинку заезженную годами в голове крутить… Я понимаю, что веду себя как дурак, что раздражаю тебя… Но у меня руки дрожать начинают, когда я думаю, что ты не захочешь меня выслушать. Что я вернусь к себе ни с чем, и ничего не поменяется.

Кржижановский снова замолчал, прижавшись щекой к ее макушке. Дыхание у него стало тяжелым. Инга осторожно накрыла его руку своей и начала тихонько поглаживать, успокаивая.

Юрий никак не реагировал. Тогда она развернулась к нему лицом и уткнулась носом в его свитер.

— Все хорошо… Все будет хорошо… — тихо прошептала, надеясь, что он, если не услышит, то хотя бы почувствует ее слова.

Постепенно успокоившись, Кржижановский с заметной горечью в голосе продолжил:

— Наша с тобой история — она ведь неправильно завершилась, не так всё должно было быть. Я же искренне верил, что у нас будет дом, дети, что мы будем жить спокойной, немного скучной, жизнью до самой старости. И тут всё рухнуло в одночасье. Я даже не смог тебя предупредить, как-то объясниться. Я же видел, что ты ничего не понимаешь, и безумно боялся, что не выдержу, проболтаюсь тебе. Что накликаю на тебя беду, в которую попал сам…

— Хватит, — тихо сказала Инга, отрываясь от него. — Не береди себе душу зря. Все равно мы сейчас не сможем толком поговорить… Пошли на "Метеор", а то опоздаем на рейс.

— Спасибо тебе! — облегченно выдохнул Кржижановский. — За то, что пытаешься понять.

Он немного отстранился, даже слегка склонил голову набок, пытаясь поймать ее взгляд. Когда ему это удалось, смущенно моргнул, а потом осторожно улыбнулся, будто пробуя, можно ли, не будет ли Инга снова ворчать?

Какой же он родной был сейчас! И как знакомы были все его гримасы и ужимки!

Не могла она на него сердиться, давным-давно уже пересердилась. Но и говорить об этом не стоило, не надо было его зря обнадеживать.

— Только, Юра, я тебя очень прошу… — строго сказала Инга.

— Повторяю, меньше всего я хочу снова сломать твою жизнь…