Сопротивляясь зверю

Глава 5

Как же он меня бесит. Очередной альфа-самец, считающий, что весь мир должен вращаться вокруг него, и никак иначе.

Высказать все, что я думаю про этого хама, меня останавливало лишь мое состояние; каждый жест, каждое движение давалось мне с таким трудом, что невозможно было уловить ни единой мысли в гудящей голове, не говоря уже о речи. Тяжело выговориться, когда твои зубы отбивают чечетку, а руки трясутся с зубами в едином ритме.

Однако я не могла не ответить на его унижения. Конечно, жест довольно ребяческий, даже глупый, но я не удержалась, чтобы не швырнуть в него хотя бы влажным клочком ткани, надеясь попасть прямо в самодовольную физиономию с стереть эту наглую ухмылку с его лица. Меня даже не остановила мысль о том, что он намного сильнее меня физически, да и морально видимо тоже.

С опозданием до меня дошло, что это может лишь еще больше развеселить его, и быстро натянув на себя сухую одежду, я уже собиралась повернуться и подтвердить свои догадки, как за спиной послышался животный утробный рык.

Неужели снова?

Я застыла, как вкопанная боясь не то что повернуться, я дышать вмиг забыла как. Дикий нечеловеческий страх пробежал по моей спине, от затылка до самого копчика, оставляя дорожку от вставших дыбом едва заметных волосков на теле.

Осознание того, кто мог издавать этот звук словно пулей ворвалось в мой мозг, и я неосознанно поджалась, крепко зажмурив глаза, готовясь к новому приступу неудержимой боли.

Но ничего не произошло.

И спустя несколько секунд тоже.

Я сцепила зубы, прикусив кожу щеки, отрезвляя свой разум, возвращая поток секунд в их естественный ритм. Осторожно открыв глаза, я медленно осмотрелась по сторонам и отметила что ничего так и не произошло; никакой боли, никаких язвительных унижений, даже касаний не было. Ничего. Осмелев вконец я решилась все-таки оглянуться назад себя, чтобы удостовериться, что мне все это лишь померещилось, и Марк не произносил этих звуков. Это лишь волнение, и переживание, возможно отголоски ещё не прошедшей боли говорили в моем воображении. Просто сказывается усталость богатого на события дня, и не более того.

«Давай, просто оглянись, ничего не произойдет» — твердила себе я.

Но, к тому, что я увидела, я точно не была готова.

В нескольких шагах от меня, именно там, где и остановился пару минут назад стоял Марк. Но, то, что я увидела никак не могло уместиться в моей голове.

Мужчина стоял, часто дыша, — это было заметно по тяжело вздымающемуся мощному телу. И он… Он стоял, уткнувшись лицом в мою, пропитанную потом майку.

Он что?

Нюхает ее?

Нет. Он не нюхал. Он жадно вбирал в себя запах моей одежды и то, что это доставляло ему безумное наслаждение, не могло укрыться от моих глаз.

Это что?

Шутка такая?

Или может он болен?

Ни одна мысль, зародившаяся сейчас в моей голове, никак не могла дать достойного объяснения увиденному. Я стояла, словно завороженная и смотрела на мужчину. Нечто захватывающее, возбуждающее, животное, было в его действиях. Я стояла завороженная этим зрелищем. Словно неведомая сила сейчас управляла этим мужчиной, забирая его волю и принуждая творить эти вещи. Словно он искал в жалком клочьке ткани спасительную влагу, которая могла вернуть его к жизни.

Но, в следующую секунду, мужчина с диким рыком разодрал смятую ткань в руках, небрежно откинул ее в сторону и… поднял на меня свой затуманенный взгляд.

Я вскрикнула, прижав сжатый до боли кулак к открытому рту, машинально сдерживая новый крик, и неосознанно попятилась назад себя, задев прикроватную лампу, которая с грохотом упала у моих ног, погружая комнату в темноту, которая сейчас освещалась лишь едва доходившим до середины комнаты светом из коридора.

Хотя нет. Остальную часть комнаты освещали, светившиеся янтарным блеском глаза Марка. Это уже не были глаза человека. Передо мной, отражаясь лунным светом, пробивающимся из окна, были глаза дикого зверя.

Марк двинулся в мою сторону, медленно, уверенно, с легкой грацией хищника, игравшего со своей жертвой. Он приблизился ко мне вплотную, и я даже кожей ощутила его дыхание. Горячее, обжигающее, распыляющее тело там, куда оно долетало. Дрожь холода, ледянящая тело, сменила другая. Теперь я дрожала от жуткого неконтролируемого страха.

Он мог меня убить, разорвать лишь одним взмахом руки.

— Не бойся меня. — Прохрипел он, утыкаясь своим носом мне в шею. — Мне надо лишь удостовериться. Не двигайся.

И я не двигалась. Мне казалась, что я даже дышать перестала. Я слушалась его. Я стояла и лишь могла мечтать о том, чтобы это безумие прекратилось.

Лишь бешеный ритм моего сердца выдавал меня с головой.

Но у мужчины были другие взгляды на происходящее. Он замер возле меня и сделал глубокий вдох, прямо у моего уха. Я могла поклясться, что услышала надрывный стон, вырывающийся из его горла, который никак не вязался с сильным мужчиной передо мной.

— Марррта, — частое дыхание, мешало ему говорить, и я наконец осознала, насколько ему тяжело дается даже способность произносить слова. Из-за безумного страха, я даже не заметила, как по его телу градом струился пот, как часто вздымалась грудная клетка от рваного дыхания, да я даже слышала сумасшедшее биение его сердца.

Мужчина резко согнулся, словно от приступа боли и я неосознанно потянулась к нему, желая коснуться рукой.

— Нет, — резко вскинул голову, обнажая белоснежные, уже увеличенные резцы, — уйди. Быстро. В другую комнату. Запрись там. И не высовывался.

— Марк…

— Живо.

Он заорал так, что я подорвавшись помчалась в смежную спальню, трясущимися руками запирая дверь за собой. Там за дверью слышался какой-то шум, рычание, грохот упавшей мебели, а затем тишина.

Все это время я стояла крепко прижавшись спиной к двери, не понимая что мне со всем этим делать. Для себя я решила лишь то, что в университете на дают даже десятой доли информации об измененных. За последний день я узнала об их физиологии больше, чем за год детального изучения на парах.

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я осталась одна.

Надо было бы выйти и проверить, как он там. Ведь, с ним что-то происходило, я видела это. Марк сейчас сдерживал в себе зверя, испытывая жуткую боль.

Я знала, что первое обращение дается с большим усилием, но он уже был не в том возрасте, когда подростки начинают оборачиваться. Да и сегодня днем, он наглядно показал мне насколько легко ему это дается.

Тогда, что происходило сейчас?

Впервые я была зла на отца, за то, что он, так яро оберегая меня, не удосужился рассказать побольше о своем виде. Информация, полученная в стенах института, не могла дать ответы на нескончаемый список вопросов в моей голове.

Я знала лишь одно.

Я до жути, до коликов, до безудержных приступов боялась этого мужчину. Я ясно осознавала, почему именно он являлся альфой. Он больше чем оборотень. Он зверь, дикий зверь. Одни его глаза говорят о том, что он готов разорвать каждого, кто посмеет перечить ему. Ему далеко до человеческих чувств. В нем были сосредоточены инстинкты, оголенные, даже немного завораживающие, но вызывающие под кожей лишь страх.

И для того, чтобы моя жизнь здесь не превратилась в сущий кошмар, мне надо что-то делать и в первую очередь свести наше общение с Марком к минимуму. Вот только как это сделать, когда он является старшим братом моего маленького братишки?