Сопротивляясь зверю

Глава 10

Марк

— Снаров, — рявкнул я в трубку, — сегодняшние встречи берешь на себя. Меня не будет в городе.

Резко сбросив вызов, так как совершенно не было сил отвечать на расспросы друга и бетты стаи по совместительству, я сразу же засунул телефон в карман. Я шел к своему дому размашистыми шагами, еле сдерживая злость и не замечая ничего вокруг. Красная пелена стояла перед глазами, вызывая дискомфорт в глазах, а в груди сейчас просто пылал обжигающий огонь. Кости ломило, а по телу медленно пробирался озноб. Меня колотило как при лихорадке. Тело не успевало за резкими перепадами температуры. Я так и не смог полностью остановить изменение своего тела, поэтому острые клыки были видны всем, кто попадался мне на пути. Благо у очевидцев было не плохо развито чувство самосохранения, и никто не пытался остановить меня в таком состоянии. Я ворвался в свой дом, с силой хлопнув входной дверью позади себя. И тут в моем кармане раздался звонок телефона. Этот звук словно молнией ворвался в мой мозг, выедая там все ослепительной вспышкой боли. Все мои рецепторы были напряжены до предела, и я готов был поклясться, что только что, стоя возле Марты я слышал, как пульсирует вена на ее руке, как сбившееся дыхание вырывается из ее горла вслед за кристаллами пара от теплого дыхания, которые медленно кружа в воздухе оседали на меня.

— Марк, может ты объяснишь, что происходит? — Всё-таки осмелился выяснить Снаров.

Конечно, ему интересно, почему я срываюсь со встречи, которую планировал последний месяц. Ресторанный бизнес приносил неплохой доход, а звериное чутье и хватка сделали меня монополистом в этой области. Но недавно, я решил расширить сферу своих услуг и начать строительство небольшого гостиничного комплекса на живописном берегу небольшого озера.

— Денис, я ясно сказал, что сегодня ты за главного. Что тебе еще надо?

— Эээ, друг, что-то случилось.

— Ничего, просто не беспокой меня.

Я нажал отбой и отключил телефон.

Случилось?

Да, твою м…ть, случилась эта несносная девчонка на мою голову.

Я уже узнал, что она моя пара. Тяжело было не догадаться. И как бы я не отрицал очевидное, это ничего не изменит. Но мне не нужна пара. Я все детство видел какие муки приносит эта зависимость, как она ломает людей, как разрушает судьбы тех, кого даже не коснулось проклятье.

Да, — это было проклятье. Как бы измененные не возносили значение пар, как бы не мечтали почувствовать свою единственную, я знал одно: быть зависимым от другого человека, — вот самое страшное, что может произойти с нашим видом.

Да и понятно. Тяжело поизнать когда ты, сильнейший мира сего и просто не принадлежишь себе, а какая-то девчонка с изумрудными глазами держит тебя крепко за яйца.

А ее глаза заставили меня зависнуть еще при первой нашей встрече. Сначала я искал какое-то сходство, словно я раньше видел их, в мечтах, во снах, не имеет значения. Словно этот нереальный блеск последует меня всю жизнь.

Уже позже я свел все в единую плоскость, когда выяснилось, что она является родственницей моему брату. Но хоть у Богдана и были глаза такого же изумрудного оттенка, как у нее, там было что-то другое. Ее глаза притягивали, манили, зазывали раствориться в их глубине, тонуть и молить позволить погрузиться еще глубже. Тонуть и желать большего. Понимать, что это разрушает тебя и не иметь возможности остановиться, а с неистовым желанием отдавать себя до конца.

По телу тут-же промчалась волна обжигающего тепла, и меня начало мелко потрясывать. Мышцы на руках начали деформироваться, и опасаясь очередного срыва, я рванул в ванную и так, как и был в костюме, шагнул под ледяную воду. Быстрее, лишь бы охладить свой мозг и вырвать из головы мысли о ней. Заставить свое тело чувствовать что-то кроме безудержного желания сделать её своей. Подмять под себя, не делясь ни с кем и наслаждаться….

— Марррта, — прорычал я, глядя на свои сжатые кулаки. И имя такое, что хочется мурлыкать, словно мартовский кот, смакуя его на языке, а затем рыча, дарить его ей, посылая лёгкую дрожь, и заставляя ее тело вибрировать, вслед за моим.

Твою ж… Я так себе совершенно не помогал.

Мне потребовалось минут десять, а может и больше, я совсем сбился со счета, пока сумел охладить свой пыл. Вода стекала по дорогой дизайнерской ткани, а я как идиот стоял и улыбался мраморной плитке, считая очередные закорючки в причудливом рисунке. Мне надо было забить голову чем угодно, лишь бы не ей. Вода уже не дарила ожидаемой прохлады, я просто уже продрог под ледяными струями. Провел по острым зубам, отмечая, что клыки приняли свой прежний вид, и сейчас я уже выгляжу больше как человек, чем зверь.

Раздосадовано содрал с себя прилипшую ледяную ткань, отмечая, что новый костюм испорчен напрочь, и оставил его лежать на мокром полу. Схватил первое попавшееся полотенце, прикрыв им бедра и открыл дверь, выходя из ванной.

Я знал, что отец уже ждет меня в гостиной. Почувствовал, ещё пару минут назад, только он переступил порог моего дома.

Шлепая мокрыми шагами, прошел в комнату и схватил, приготовленный для меня стакан виски, залпом осушил его и поставил перед отцом. Тот лишь ухмыльнулся в ответ, наливая новую порцию и протягивая мне.

— Ты понимаешь, что не сможешь все время бежать от этого? — Начал он, стоило лишь осушить очередную порцию обжигающей горло жидкости.

— И это мне говорит человек, который всю свою жизнь бежал от очевидного.

— Ты прекрасно знаешь, к чему это привело. — Впервые я заметил усталость в полных задора глазах отца. Он словно вмиг постарел, мысленно возвращаясь в наше прошлое.

— Я не ты, отец. Мне не нужна пара.

— Я ведь тоже не просил в пару любимую женщину друга, но где-то там, — он указал взглядом наверх, — уже давно все решили за нас. Нет смысла противиться, когда зверь уже принял ее.

— Я решу проблему со своим зверем. — Зарычал я, глядя на отца.

— Я и не сомневаюсь в этом. Ты будешь пытаться, и наделаешь еще больше глупостей, чем я. Только меня пугает вся эта ситуация.

— Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

— Марк, она глушит свой запах. То, что почувствовал ты, — это только начало. Лишь маленькая часть ее.

— Поясни. — Я удивлённо уставился на отца, не совсем понимая, о чем сейчас идёт речь.

— Когда ее мать начала пить настой из трав, что посоветовали наши старейшины, я перестал ее чувствовать совсем. Это было опустошение, ни один аромат не возбуждал моего обоняния. Все вмиг стало пресно и серо. Первое время я мечтал ощутить хоть долю ее аромата, но позже, со временем, я смог смотреть на нее, как на сотню других, ничем не выделяющихся женщин. Это учесть, что мой зверь уже знал ее запах. А ты сумел почувствовать ее через барьер. Представь, что будет, почувствуй ты ее чистый запах, без примесей.

— Я справлюсь и с этим.

— Надеюсь, Марк, надеюсь. Ты всегда умел здраво смотреть на любую ситуацию. Надеюсь, и сейчас здравый смысл возьмёт верх над твоими эмоциями. Я дам тебе только один совет; постарайся больше времени проводить с Мартой, тогда тебе будет легче контролировать зверя. Не чувствуя ее аромата, ты просто будешь терять себя.

— Не будь она дочерью твоей шлюхи, я бы может и решился трахнуть ее. А так, знаешь ли, противно. — Воспротивился я, понимая куда клонит отец.

— Кем бы она не была для тебя, я рад за тебя сын.

— Рад? Рад что меня тянет к ее дочери? Этого ты мне желал? Да? А может ты и сам был бы рад ее…

— Придержи язык, — рявкнул отец, поднимаясь с кресла. — Марта светлая девочка, и ничего не знала о происходящем между мной и ее матерью. Ты не имеешь права сваливать вину за произошедшее на нее. В тебе сейчас говорит обиженный ребенок, видевший, как страдала его мать, а не взрослый состоявшийся мужчина. Но когда ты осмотришься вокруг, то поймешь, что она лучшее, из того, что появилось в твоей жизни.

— Тебе просто хочется видеть в ней дочь, которая могла бы быть твоей.

— Может быть, Марк, может быть… Но я знаю, что она не моя дочь и принимаю это. Я иду дальше, оставив все в прошлом, а ты? Ты сможешь отпустить свои обиды и жить дальше?

Отец ждал. Он вглядывался в мое лицо, ожидая ответа на его вопрос.

Вот только что я должен был сказать, когда сам не знал ответа. Разумом я уже осознавал произошедшее, вот только мозг боялся впустить в себя эту информацию.

Я лишь презрительно хмыкнул в ответ, забрал начатую бутылку и, махнув отцу, показывая, что наш разговор окончен, ушел, надеясь, что несколько поднятый градус моего тела поможет мне лучше разобраться во всей этой ситуации.