Сопротивляясь зверю

Глава 38

Марк

— Марк, есть сигнал. — Раздалось за моей спиной, когда я уже второй час расхаживал в доме Гладышева, ожидая, когда засекут маячок на машине.

Мои эмоции были на пределе. Оголенные нервы обжигали кожу прямо изнутри, создавая едва уловимую дрожь по всему телу. Бездействие убивало меня, но пока я еще мог здраво оценивать ситуацию. Я понимал, что быстрее найду ее, зная хотя бы сторону, в которую она направилась. Только поэтому я до сих пор не сорвался в беспорядочных поисках.

Я отпустил Марту, послушав ее. Дал ей свободу, которую она так неистово просила. И вот… Желая показать ей, что готов выполнять каждую ее прихоть, я осознавал, что опять повел себе как идиот и снова все испортил.

Глупец.

Только моя малышка делает шаг мне на встречу, я тут же отталкиваю ее, не в силах совладать со своими чувствами. «Мое» — кричало мое внутреннее я, и я подвывал в унисон ему. Дай мне волю, так я бы не отпускал свою острячку ни на шаг, но она ясно дала мне понять, что своим отношением, своим желанием держать ее контролем, возле себя, я лишь все порчу. Я наступил себе не горло, отмахнувшись от гордости, и отпустил ее, надеясь, что она остынет и сможет тогда выслушать меня. А я буду молить ее быть со мной. Да, я готов был показать слабость перед ней, ведь я уже давно у ее ног. И лишь звонок от охраны стаи, о том, что моя машина въехала на территорию, а затем выехала спустя пару минут, заставил меня заволноваться. Я отправил дежурившего ко мне домой проверить все ли в порядке, и его ответ поверг меня в шок. Навстречу охране выбежала няня Богдана, и она сообщила, что Богдан пропал. Она услышала крик ребенка, когда принимала душ, и уже когда выбежала на улицу, увидела лишь отъезжавшую машину.

Я терялся в догадках: почему Марта забрала с собой брата, а самое главное, почему тот кричал, ведь малыш боготворит свою сестру. Именно это вызывало самое большое недоумение.

— Марк, она ведь не могла украсть Богдана? Ты ведь не веришь в это?

— Нет, отец. Марта не сделает ничего, что могло бы навредить брату. — Не сомневаясь ни секунды, ответил я.

— Я боялся, что ты обвинишь ее. — Отец тяжело вздохнул, и я заметил насколько эта ситуация подкосила его. Он души не чаял в Марте, относясь к ней как к родной дочери, поэтому никак не мог осознать происходящее.

Я и сам терялся в догадках, понимая лишь одно; что-то произошло, и моя малышка сейчас в беде. Внутренний зверь выл в голос внутри меня, готовясь вырваться наружу, и я уже терял силы, сдерживая его.

Мы мчались на машине к месту, где в последний раз засекли маячок. Гладышев сидел за рулем, напряженно всматриваясь в темноту впереди светящих фар и молчал.

— Прости, — начал он разговор. — Я не знал, что у вас настолько все серьезно. Но я бы ни за что. Марк, ты ведь понимаешь, что это недоразумение. Ей просто стало плохо и…

— У Марты астма. Забудь. Я просто не так понял, то что увидел. И… спасибо тебе, что помог ей.

Артем слегка кивнул, наклонив голову, и я заметил улыбку на его лице.

— Хорош лыбиться. Это Марта просила извиниться. Я бы ни за что… Гладышев, если скажешь сейчас хоть слово, я заново начищу тебе рожу.

— Все, все. — Заржал тот, — я просто пытаюсь запечатлеть этот момент. Бакурин извинился! Да я буду рассказывать это своим детям, а те своим…

— Только посмей. — Рыкнул я.

— Марк, — улыбка вмиг слетела с его лица, — Это не твоя машина?

Артем резко затормозил, и я рванул из машины, ясно уже осознавая, что не найду там мою острячку.

Машина была пуста, и запах…

Она пахла совершенно незнакомым мне запахом, притупляя мое обоняние. Я с силой хлопнул дверью, и отрезая от себя этот запах, я вновь почувствовал увеличивающуюся силу обоняния. Я чувствовал ее. Ощущал шестым чувством. Не знаю, что меня вело, но я наклонился к двери машины и резко провел рукой по глянцевой поверхности.

— Тут недалеко заброшенная сторожка, — послышалось за моей спиной, но я уже не слышал. Увеличивающий свои силы гул, ворвался в мою голову причиняя боль, а я уже жадно втягивал аромат крови с моих ладоней. Это была ее кровь. Я не спутаю ни с чем ее аромат. Он моя зависимость, моя сила и самая большая слабость на свете. Я раб этого запаха.

— Марк. Марк… — звоном в ушах отдавались крики моего отца. — Марк, возьми себя в руки, — слышал я словно далекое эхо. Но меня было уже не остановить. Жгучая боль пронзила мое тело и закричав, я упал на землю. Мои рецепторы вмиг стали ярче, насыщенней, сменив боль чувством неведомой ранее эйфории. Я словно улучшенный вид из детских комиксов про супергероев ощущал каждую частицу воздуха, летавшего вокруг меня, и готов был поклясться, что мог ухватить каждую из них. Поведя неуверенно в сторону носом, я почувствовал ее. Едва уловимый шлейф тянулся со стороны леса. Невидимый, не уловимый для обоняния измененных, для меня же сейчас он был словно яркая полоса вспышек неоновых красок. Я перевел взгляд на людей, столпившихся вокруг меня, и застыл, увидев гримасы ужаса и божественного восхищения. Я вновь повел головой, и мои люди опасливо отступили назад. Да что такое произошло, что они шарахаются от меня, глядя словно на бога, или дьявола. Я так и не смог прочесть до конца их лица. И все потому, что мне было не до них. Ее запах сейчас был во мне, набатом разрывая мой мозг. Не сомневаясь ни секунды, я рванул туда, куда тянуло меня словно магнитом, сломя голову, и спотыкаясь о корни густо растущих деревьев. И тут до меня наконец дошло, КАК я смог учуять ее.

Я изменился, пройдя полное обращение, которое мне не так давно продемонстрировал Александр. Именно поэтому я сейчас замечательно вижу в кромешной темноте и смог учуять запах, не уловимый даже для измененных.

Я мчался к моей паре, с бешенной скорость подымая тонкие ветки под ногами. Еще чуть-чуть и я окажусь возле нее, близко, вожмусь в любимое тело и уже никогда не отпущу. Пусть кричит, злиться, ругается на меня, но лишь в моих объятиях. Пусть делает, что хочет, я лишь мечтаю быть возле нее.

Лес манил моего зверя. Звал насладиться безмерной свободой. Вот только мне не нужна была она. Я наслаждался своей зависимостью. С каждым толчком от земли, с каждым равком в нужном направлении, я приближался к ней.

Пробравшийся в мой нос запах страха заставил меня ускорить свой темп, а чувство жажды, проникавшее в мой мозг, заставило меня испытать истинный животный страх. Крик отчаяния раздался в паре шагов от меня, и я, просто взлетев вверх, на очередном прыжке, рванул на ее голос.