Сопротивляясь зверю

— Полынь?

— Да, настои этой травы приглушает запах. Твоя мать использовала его. Ты ведь тоже его пьешь.

— Да, но как вы догадались?

— Давай это пока останется тайной, до тех пор пока я не буду полностью убежден в своих догадках.

— Мама говорила, что рядом с оборотнями тяжело спрятать любой запах, и вы можете учуять даже запах страха. А ведь перед зверем нельзя показывать страх.

Константин громко засмеялся, откинув голову назад.

— Да, Марта, иногда мы больше звери, чем люди, но я попрошу тебя пока притуплять свой запах, чтобы помочь мне разобраться с моими предположениями. Скрыть полностью тебе его все-равно не удастся, но сделать менее заметным получится.

— Я согласна. Так будет лучше. Константин, а почему тогда родители уехали? Ну… раз вы отступили.

— Я был тогда женат. Марку было восемь лет, когда на свет появилась ты. Он еще не умел обращаться, поэтому, то, что произошло повергло в шок не только меня. Увидев маленькую девочку его глаза начали светиться, температура тела поднялась выше человеческой нормы, но это не было обращением. Сначала мы не понимали, что с ним происходит, а потом… Единственное объяснение тому было то, что он встретил свою пару, хотя реакция его тела была необычной для обращенных.

— Но пару можно почувствовать только после того, как почувствуешь зверя.

— Да, тут ты права. Но другого объяснения этому мы не могли найти. Поэтому твой отец и решил уехать отсюда.

— Так это из-за меня?

— Нет, не вини себя. Так было лучше для всех нас. Поверь, я очень люблю своего сына, но… как бы это сказать… Я был не лучшим отцом. Его мать страдала от того, что я не мог скрывать, то, как я схожу с ума по другой женщине. Мы продолжали делать вид, что с нашим браком все отлично, но на самом деле лишь мучали друг друга, медленно убивая все, что было между нами до этого. А все это видел маленький мальчик, впитывая страдания несчастной женщины и безразличие мужчины, в лице которого желал видеть отца. Татьяна не выдержала первой. Способ, которым она решила эту проблему был чудовищным. Она покончила с собой перерезав вены. Ее нашел Марк в ванной. Боюсь даже представить какой это был стресс для ребенка, думаю, поэтому он и обратился в тот же день.

Я только могла ахнуть в ответ, хорошо зная из учебников, какую боль вызывает первое обращение. А еще если учесть и нестабильное моральное состояние Марка на тот момент, я была удивлена, что он смог перенести это.

— И что произошло потом?

— Ничего. Он пришел в себя спустя час. Час, Марта. Когда мне лично потребовалось несколько суток. И самое страшно было то, что вел он себя совершенно адекватно. Тогда, когда ребенок, потерявший мать должен был страдать, рыдать, обвинять меня в конце концов. Он просто принял это. Нет, не простил. Но сделал в свой детской головке вывод, что это был единственный способ все закончить. С того дня Марк стал другим. Это был взрослый человек в теле ребенка. Он игнорировал всех моих женщин после его матери, научился быть самостоятельным, когда я не заявлялся домой по несколько дней. Он просто отгородился от меня, выкинув из своей жизни.

— А сейчас? Вы же вроде ладите.

— Это началось после появления Богдана. Однажды случайно встретив твою маму в городе, мы просто потерялись в куче воспоминания. Меня не было на похоронах твоего отца. Я даже не знал, что его давно нет в живых. Мы проговорили с ней весь день, а после… Это был толчок в прошлую жизнь, не более того… По крайней мере с ее стороны. Да и я уже научился жить с непреодолимой тягой к ней. По закону твоя мама не могла оставить Богдана себе, хотя я никогда не запрещал им видеться. И вот, когда я появился на пороге дома с этим малышом, Марк дрогнул. То, что мы уже больше трех лет общаемся — это заслуга твоего брата. Появившись в моей жизни, он вернул мне и старшего сына. Марк исчез на несколько дней, а затем вечером у нас состоялся взрослый разговор. Он потребовал с меня обещание стать хорошим отцом Богдану, таким, каким я не смогу стать ему. Марта, я пропустил детство старшего сына. Марк открыл глаза мне и на это. И я не мог поступить по-другому. Я отошел от дел стаи и теперь я достойный отец. Я лишь надеюсь, что Марк когда-нибудь простит меня за загубленное детство.

Я пребывала в шоке от сказанного, но я не могла скрывать, что испытывала радость, от того, что Константин решился посвятить меня в семейные тайны, давая ясно понять, что я тоже теперь являюсь членом этой семьи.

— Константин, а Марк не будет против моего общения с Богданом?

— Марта, он хоть и вспыльчив, но брата он любит до безумия.

— Тогда, может я возьму его завтра погулять.

— Двери моего дома всегда открыты для тебя. Вам понадобится время привыкнуть друг к другу, несмотря на то, что Богдан уже принял тебя.

Мы еще посидели немного. Богдан, смешно картавя букву «р», пытался мне рассказать все что с ним произошло за его недолгую жизнь, а позже утянул меня в свою комнату требуя прочитать сказку на ночь.

Константин подхватил Богдана на руки, поцеловав на ночь, а затем крепко прижал меня к своему плечу, благодаря за все лишь взглядом. Взглядом, который смог рассказать мне больше миллиона ненужных слов. И мне стало так тепло в этих объятиях, словно давно забытые руки отца, такие теплые, родные, сейчас сжимали меня, даря покой и защиту. Я решила опустить все произошедшее и дать себе шанс стать членом семьи трех таких непохожих друг на друга мужчин.