Сопротивляясь зверю

Глава 15

Светка была права: нет ничего хуже утреннего похмелья залитого ночными слезами обиды и отчаяния. После нашей ссоры с Марком, глядя на захлопнувшей за его спиной дверью, я рухнула на колени и дала волю едва сдерживаемым слезам. Я не рыдала так, даже когда в детстве разбила любимую фарфоровую куклу. Ведь тогда, я оплакивала потерянного друга, теперь же я оплакивала себя.

Не этого я хотела, намереваясь поменять свою жизнь. Я лишь мечтала быть счастливой рядом с родным человеком, рядом со своим братом. А в итоге? В итоге получила альфу в подарок. Я ухмыльнулась сама себе, забыв добавить только, что он возненавидел меня лютой ненавистью с самого первого взгляда.

И как бы я не пыталась противостоять ему, я уже знала, что проиграла. Он не даст мне спокойной жизнь, пока не отомстит мне за свою слабость передо мной, за боль, которую ему доставили наши родители, за обиду, что засела в душе ещё маленького мальчишки. И как бы он не пытался скрыть этого, как бы не пытался бороться сам с собой, прячась за маской мудака, ему это не удавалось.

А месть этого мужчины может быть страшной. Марк был максималистом во всем: я видела чистую не прикрытую ничем любовь к младшему брату, видела искреннее уважение в лицах людей, которое невозможно сыграть, и на себе прочувствовала его секундную ярость.

Я боялась того, что ждет меня впереди. А неизвестность пугала еще больше.

Вливая в себя бутылку дорого вина, которую я нашла в запасах хозяина, не испытывая кстати ни капли сожаления, я потихоньку сумела успокоиться и начать здраво смотреть на происходящее, насколько это было возможно, с полупустой бутылкой в руках.

Ну, не убьет же он меня в самом деле. Хотя, это не плохой вариант избавиться от зависимости от меня.

Нет. Я ухмыльнулась сама себе. Это уже пьяный бред. Пора заканчивать накручивать себя и ложиться спать, не забыв внушить себе, что завтрашний день будет намного лучше.

Сама не заметила, как провалилась в глубокий сон, вырываясь из царства морфея лишь при помощи беспощадного звона будильника, сообщавшего о том, что необходимо живо привести себя в порядок и мчаться на работу.

Я была рада полной загруженности сегодняшнего дня за то, что у меня совершенно не осталось времени мучать себя безумными мыслями. Я потратила все душевные силы заставляя себя сосредоточиться на работе, но конец рабочего для неумолимо приближался, а вместе с ним приближалось и время возвращаться домой. Домой к Марку.

Я никогда не была трусихой, но сейчас я боялась, а чувство моего страха усиливало осознание того, что утром Марк так и не появился дома.

Не появился он и завтра, и послезавтра тоже. К вечеру пятницы мандраж от страха встречи с ним, сменился на беспокойство о том, что с ним могло что-то случиться, но лишь мысль о том, что, если бы что-то произошло, весть об этом распространилась бы со скоростью света среди измененных.

Я правда несколько раз порывалась позвонить и узнать подробности у его отца, но каждый раз отдергивала себя от мысли, что я совершенно не имею права беспокоиться о нем. Правда забегающий ко мне каждый день Богдан, как-то вскользь обмолвился, что уже соскучился по старшему брату, из чего я сделала вывод, что и в доме отца Марк тоже не появлялся.

Оттолкнув прочь ненужные мысли, я заставила себя вспомнить почему я здесь вообще оказалась и посвятила все эти дни своему брату. Тот пользовался тем, что территории домов Марка и его отца стояли вплотную, поэтому Богдан забегал ко мне постоянно, разбавляя своим задорным смехом мое одиночество.

Такими тихими темпами подходила к концу моя вторая рабочая неделя. Я все больше привыкала к коллективу, хотя мне так и не удалось подружиться с Кариной. Ну и черт с ней. В конце концов нам вместе работать, а не жить. Но, несмотря ни на что, мне нравилось здесь. Нравилась атмосфера настоящего, летавшая в этом месте.

Резко зазвонил мой телефон, и я, вздрогнув, машинально снесла его рукой на пол вместе с документами, лежавшими на краю стола.

— Привет, — раздался голос Константина, только я поднесла телефон к уху, — прости, что отвлекаю, но ты не могла бы забрать сегодня Богдана из садика. В ресторане небольшие проблемы, мне надо подъехать. Не хотелось бы тянуть его с собой.

— Конечно, — сразу же повеселела я, представив этого непоседливого малыша, — я только с радостью.

— Эээ, Марта, я хотел извиниться за выходку сына насчет дома, но так действительно будет лучше. Поверь мне. — Константин затих, видимо подбирая слова, но затем продолжил, возвращаясь к первоначальной теме нашего разговора. — Я могу задержаться. Богдан засыпает только в комнате брата, так что если я буду поздно…

— Константин, вы можете на меня положиться. А Марк сегодня не появлялся? — Наконец-то решилась я.

— Нет, утром его еще не было. Дай ему еще немного времени. Все намного сложнее, чем я мог предположить. Но он справиться. Не переживай. Ему просто надо время разобраться в себе. Все будет хорошо.

Я кивнула, совсем забыв, что собеседник не видит меня, и скинув вызов помчалась узнавать, как мне добраться до детского сада. Я старалась не думать о словах Константина, сосредоточив все внимание на брата.

В какой момент я стала наслаждаться такой приятной ношей в лице этого малыша? Я прыгала от счастья заглядываясь на молодых мам, которые играли с ровесниками Богдана и надеялась, что смогу пусть не заменить ему нашу маму, но по максимальному подарить частичку материнской ласки, которой это малыш был лишен.

Богдан был рад тому, что сегодняшний вечер проведет в моей компании, а я уже вытирала слезы, стоило ему уткнуться мне в шею, глубоко вдыхая мой запах. Я все еще не могла привыкнуть к этой непосредственности малыша. Ему не хватало обычной женской ласки и нежных материнских объятий, которых он был лишен с самого рождения и теперь, сам того не осознавая, пытался заполнить пробелы. Я же просто таяла от такого, казалось бы, совершенно невинного жеста. Нам было вместе так легко и свободно, словно и не было пропасти размером с его жизнь между нами. Домой мы не торопились, чему я несказанно была рада. Богдан отвел меня в небольшой кафетерий, рядом с которым находились различные корки и аттракционы для детей, и я еще раз удивилась, насколько было все замечательно организованно на территории стаи. Словно государство в государстве со своими личными укладами и правилами.

Поэтому уставшие и замученные, мы ввалились домой, когда уже было темно. Я уже не лелеяла надежду увидеть хозяина дома, и Марк не подвел мои ожидания.

Дом был совершенно пуск. Никакого даже намека на присутствие кого-либо еще. Не поняла какое чувство настигло меня первым: радость от того, что своим присутствием он не испортит такие редкие вечера наедине с братом или разочарование, от того что просто соскучилась по нему. Я не хотела себе признаваться, но я скучала по Марку. Он — словно обрыв над пропастью; — до жути страшно, но хочется подойти к краю, чтобы заглянуть в бескрайнюю пустоту, испытав нереальный восторг, чтобы потом, до конца жизни вспоминать ощущение которое невозможно выкинуть из головы.

Богдан уже засыпал на ходу, поэтому я прямиком направилась в комнату Марка, которую до сих пор обходила стороной. Не скажу, что мне не хотелось рассмотреть все там до мельчайших подробностей, но я боялась, что стоит мне оказаться в его спальне, Марк обязательно узнает об этом, почувствует на неком животном уровне.

Но сейчас у меня была очень веская причина, оправдывала я себя. Откинув тяжелое серое покрывало, с его просто огромнейшей кровати, я легла рядом с Богданом, который сразу же засопел, свернувшись возле моей руки. Я гладила моего малыша, тихонько перебирая непослушные пряди волос, оберегая крепкий детский сон, и украткой обводила взглядом комнату Марка.

Стильная, в серых тонах, сдержанная, в противовес его хозяину, но она идеально подходила ему своим минимализмом и странным контрастом белого и серого, который на первый взгляд мог бы показаться довольно-таки унылым, но не здесь. В идеально подобранном интерьере чувствовалась рука специалиста. Если честно, я не могла представить, как этот мужчина лично выбирает мебель. В его жизни не было времени на такие мелочи, которые простому человеку могли доставить колоссальное удовольствие. Он непрошибаемая стена, отгороженная от доступных обычному человеку желаний и слабостей.

Интересно, а от чего этот мужчина получал удовольствие?

Кроме как от тотально контроля мне ничего больше не шло на ум.

Я и сама не заметила, как прижавшись к Богдану, провалилась в глубокий сон с мыслью о Марке в голове.

Проснулась я от того, что мне было ужасно жарко. Я уже чувствовала, как шелковая ткань пижамы плотно прилегает к разгоряченной коже вызывая дискомфорт. Я начала ворочаться, пытаясь скинуть с себя одеяло, которое в один миг стало тяжелым.

— Тшшш, не мельтиши, — послышался хриплый голос у меня за спиной, и я уже готова была закричать, но мой рот вовремя прикрыла мужская рука, предугадав мои поступки, — и не кричи. Богдана разбудишь.

Страх. Первое что я почувствовала, немного придя в себя, был именно страх. Но ведь Марк не обидит меня. Глупая, наивная девочка, но тогда я, летая в своих розовых грезах была уверенна, что он действительно не обидит меня. Больше не обидит.

Марк за моей спиной проворчал что-то, медленно проваливаясь в сон, и крепче прижал меня к себе, продолжая дорожку мурашек по моему телу от своих рук. Они были везде. Гладили мои плечи, спускаясь нежно по моим рукам, перебирали локоны моих волос, разметавшихся по спине, забирались под тонкую ткань, ставшей в один миг такой лишней пижамы, круговыми движения поглаживая мой живот, и медленно спускались по моим ногам вниз, а затем резко поднимались вверх. И следом за ними взлетало и мое сердце.

Никогда, еще никогда я не была настолько возбуждена. Мое тело пылало, плавилось в его руках, а я, замерев, боялась даже вздохнуть громче положенного, опасаясь того, что он остановиться и прекратит эту нескончаемую пытку. Я льнула к нему, прижимаясь еще крепче к возбужденному мужскому телу. А учитывая то, чем он упирался мне в спину, он был возбужден так же сильно, как и я.

Мне казалось, что я лечу в пучину удовольствия и не могу найти глубокого дна.

Тихий стон вырвался из моего рта, стоило его руке коснуться набухшей груди, задевая напряженный сосок, и он же вырвал меня из пучины наслаждения, заставляя вернуться в реальность.

Что я творю? Я позволяю Марку трогать себя, когда рядом со мной лежит мой брат? Я и сама не поняла, что меня больше возмутило: то, что я позволяла ему касаться меня, или то, что я посмела наслаждаться этими касаниями, совсем позабыв о том, что мы не одни. Я резко отпрянула, пытаясь оттолкнуть от себя его руки, ругая себя за непозволительную слабость.

— Марррта, — тихо прорычал он мне в шею, так возбуждающе протягивая «р», в моем имени, что мелкие волоски на затылке тут же встали дыбом. — Расслабься. Я не позволю себе лишнего. Спи. У меня была очень тяжелая неделя.

Марк еще крепче прижал меня к себе, сковав в коконе из своих рук, и я услышала тихое размеренное дыхание.