Ведомственный притон

— Вот это совсем другой разговор, — подкладывая тетрадь, сказал Катышев и обратился к Фочкину: — Диктуй, Олег, как было дело…

Она писала широко, но быстро, порой Фочкин и Блинков даже не успевали сформулировать мысли. В течение часа добрая половина ученической тетрадки была заполнена ее почерком. Расписавшись под заявлением, она швырнула карандаш на стол и устремила неподвижный взгляд в ночное окно, не удостоившееся в этой квартире даже простых занавесок.

— Вы бы, менты, между собой сначала разобрались!

Ишачим на вас, как проклятые, обслуживаем, ублажаем, а вы даже наш заработок между собой поделить не можете. Хотя, по большому счету, вы те же проститутки, только в погонах и с пистолетами.

— Ты с обвинениями осторожней, подруга интимного фронта! — вспылил Блинков.

— Не сомневайся, Ляля, — махнув в сторону Блинкова и нежно взяв тетрадь, ответил Катышев, — вот теперь мы, менты поганые, все по-братски и поделим. Каждый получит свою долю от вашего нелегкого бизнеса.

Она поднялась:

— Я свободна?

— В принципе, у нас больше нет оснований тебя задерживать, — посмотрел ей в глаза Катышев. — Ты хотела покинуть Москву?

— Надо паспорт у мамки забрать, — в ее голосе появилась тревога и безнадежность. — Только она не отдаст. Как всегда, скажет, что я свой хлеб еще не отработала.

— А кто такая твоя мамка? Как ее зовут? Фамилия, имя, отчество… — спросил Фочкин.

Девушка скривила губки и передернула плечами:

— Мамка-Танька. Вот и все. А как фамилия и отчество? Зачем нам это? У нас не принято фамильярничать…

— Это та, с которой мы расплачивались?

— Нет, это попка. Местный менеджер. Мамка-Танька — там! — Она показала пальцем в потолок.

— И где живет, не знаешь?

— Она нас к себе в гости не приглашает. Правда, ходит слух, что когда-то работала в детской комнате милиции.

— В детской комнате милиции? — нисколько не поверил в слова девушки Блинков. — Выдумают же!

— Всякое в этой жизни случается, — отозвался Фочкин. — А где ваш бордель находится, в который мы так с вами и не доехали?

— В Грузинском переулке, — промолвила она и тут же поникла.

— Ну дальше, дальше, номер дома, квартиры… — Фочкин достал из кармана листок, уже готовый записывать.

Она неохотно назвала адрес.

— Твой паспорт мы сами заберем, — вклинился в разговор Катышев. — А Мамке-Таньке своей, как и всем остальным сутенерам, пока лучше вообще на глаза не показывайся. Завтра этому заявлению будет дан ход, и покровители из отдела нравов постараются с тобой выяснить отношения. Сама понимаешь, для тебя это не только нежелательно, но и чревато последствиями. Тебе есть где перекантоваться недельку?

Она неуверенно дернула плечиками:

— Мы с Жанет квартиру снимаем на Белорусской.

— Пусть здесь остается, — сказал Блинков. — Апартаменты, конечно, не роскошные, но крыша не протекает. Спать можно!

— С тобой, что ли? — с вызовом спросила Ляля.

— Да нет, подруга, даже если ты мне предложишь, я с тобой и за твои деньги не лягу. Располагайся здесь, в комнате, а я у соседа раскладушку попрошу и в кухне устроюсь.

— И вот еще что, — положив руку на плечо девушке, сказал Катышев. — Ты своей подруге-то позвони, пусть она тоже, от греха подальше, к тебе в гости приезжает.

Они вышли на лестничную площадку, оставив девушку одну.

— Позвонит подруге-то? — вглядываясь в темноту лестницы, засомневался Фочкин.

— Впечатление полной дуры она не производит. Если они действительно хорошие подруги, то обязательно позвонит, — нисколько не сомневаясь, ответил Катышев.

— На наркоманку она тоже не смахивает, но ведь кокаин с собой таскает, — послышался из темноты голос Блинкова, решившего проводить товарищей до машины.

Оказавшись под светом уличного фонаря, Катышев вынул из кармана пакетик с белым порошком, открыл и под удивленные взгляды коллег высыпал все содержимое в рот. Сглотнув «кокаин», он улыбнулся:

— Даже сахарная пудра считается белой смертью. Надо пить только натуральные соки, господа.

Гришу Пичугина, который залихватски храпел в машине, пришлось потревожить. Протерев глаза кулаками и сладко позевывая, он выскочил из машины, чтобы размять тело.

— Ну как девочка? — спросил он. — Достойно работает?

— Бесподобно! — решил за всех ответить Фочкин и, скосив глаза на светящиеся окна квартиры Блинкова, протянул ему руку. — Ты уж там особо-то не увлекайся!

— А почему бы не совместить приятное с полезным? — улыбнулся Катышев, занимая переднее сиденье в машине. — Насколько мне известно, товар давно оплачен…

— Ну ее к лешему! — не поняв шутки, отмахнулся Блинков. Он тоже поднял голову вверх на соседние со своей квартирой окна. — Жалко соседа будить. Придется обойтись без раскладушки и устраиваться на старых бушлатах…