Ведомственный притон

37

Дзись-Белоцерковский встретил Полуярова довольно приветливо. Полковнику даже показалось, что он ничего не знает о гибели своей помощницы Татьяны Федоровны Черемисовой. Не переставая следить за передвижениями Белоцерковского, Полуяров дожидался момента, чтобы напомнить председателю конкурсов красоты о судьбе Мамки-Таньки. И, когда Белоцерковский, усадив гостя в глубокое кожаное кресло, предложил кофе с коньяком и лимоном, полковник с радостью согласился.

— Знаете, в управлении не могу себе позволить столь роскошный напиток, — признался Полуяров.

— Мало зарабатываете? — Как показалось Полуярову, хозяин кабинета постарался уколоть гостя.

— Да нет, почему же. На кофе с коньяком хватило бы. Только наслаждаться в одиночку как-то не с руки, а распивать коньяк с подчиненными, свидетелями и посетителями, извините, служба не позволяет.

Стройная девушка с седыми волосами, на голову выше Полуярова, внесла поднос с таким же тонким и стройным кофейником. Водрузив его на журнальный столик, ожидающе улыбнулась: еще что-то? Белоцерковский сделал чуть видимый жест рукой — свободна.

Когда дверь закрылась, он уселся в кресло напротив Полуярова.

— Я предполагал, что вы захотите со мной встретиться сразу после конференции.

— После провальной для вас конференции, — уточнил полковник, отыгравшись за вопрос о собственном заработке.

— Да, — согласился Белоцерковский, нисколько не смутившись. — Тут вы нас переиграли. Но, насколько мне известно, идея с разоблачительной публикацией принадлежит вовсе не вам.

— Какая разница! — Полковник чуть слышно забарабанил походный марш. — Вы ведь согласны, что публикация была разоблачительной.

— Но ведь и такой же бездоказательной. Сплетни и слухи. Что значит Белоцерковский продает девушек в дома терпимости? Разве я их туда за руку отвожу? Хотя бы одна вам такое сказала? Бред!

— Не считайте меня наивным, Ефрем Львович. На каком-то этапе вы отбраковывали ту или иную модель и увольняли из агентства. А ваши помощники под угрозами сдавали ее в заведения Черемисовой.

Белоцерковский, подвинув в направлении Полуярова чашку с кофе, фыркнул:

— Мне совершенно неинтересно, кто и куда их сдавал. Я вам, уважаемый полковник, открою один секрет. Бывшие конкурсантки слишком быстро привыкают к роскошной и безбедной жизни. Многим начинает казаться, что красота их неувядаема и подиум из-под ног уже никуда не уйдет. Они забывают о тренировках и работе, рассчитывая лишь на средства парфюмерии и косметики. В результате теряют боевую форму. А я не из тех людей, кто любит два раза напоминать. Как говорится в русской пословице? Баба с возу — кобыле легче!

Он улыбнулся, довольный сказанной ко времени фразой.

— Но сброшенную с воза бабу тут же заменяет другая…

— А что делать? Селекция, понимаете, профессиональный отбор! Вы пейте, кофе остынет.

Полуяров поднял чашку, но тут же поставил ее на место:

— Боюсь я пить ваш кофе, Ефрем Львович.

— Чего так?

— Отравите, чего доброго.

— Ну и шутки у вас! — На лице Белоцерковского не дрогнул ни один мускул. Казалось, он даже не понимает, куда клонит Полуяров.

— Что вам стоит? Если даже такая боевая подруга, как Татьяна Федоровна Черемисова, была накормлена ядом прямо в камере СИЗО.

— Она погибла? — разыгрывая испуг и отчаяние, Белоцерковский подался вперед.

— А подполковник Ломакин разве вас об этом еще не информировал?

— При чем тут Ломакин? — Белоцерковский поднялся и прошелся по кабинету. — Господи, какая беда!

— Почему же беда? Одним махом вы убрали самого важного и главного свидетеля. — Полуярову надоело изображать из себя благородного собеседника и играть в кошки-мышки. — Только Черемисова знала о махинациях с конкурсным материалом. Следуя вашим ценным советам, она открывала и расширяла сеть притонов и борделей в Центральном округе.

Белоцерковский остановился в центре и, засунув руки в карманы брюк, брезгливо посмотрел на полковника.

— Ну и что? Пусть даже так. Кто об этом знает?

— После публикации — вся Москва.

— Знать мало, надо доказать. Иметь факты, доказательства. Мои юристы подали иск в суд на журналиста Варенцова, и, уверяю вас, в ближайшее время будет опубликовано опровержение.

— Если успеете.

— Что значит — успеете?

— Мы тоже не сидим сложа руки.

Белоцерковский разом подобрел, ненависть в глазах исчезла.

— Дорогу осилит идущий. А я ненароком, полковник, думал, что мы сможем с вами найти общий язык.

Полуяров хмыкнул и огляделся:

— Что я должен сказать? Кстати, вы наш разговор на пленочку не записываете? Насколько я смог убедиться, вы любитель монтировать видеоролики.

— Издержки профессии, знаете. — Поняв, что договориться не удастся, Белоцерковский как-то разом потерял интерес к беседе и посмотрел на напольные часы. — Время позднее, полковник, а мне еще за город ехать.

В эту секунду на письменном столе раздалась трель сотового телефона. Не скрывая недовольства, что оперативник находится все еще в кабинете, Белоцерковский взял трубку в руки и, прежде чем соединиться с абонентом, выразительно посмотрел в сторону гостя, давая понять, что разговор может быть конфиденциальным. Полковник нисколько не отреагировал на его взгляд и отхлебнул из чашки остывший кофе. Он лишь искоса увидел, как вытянулось лицо Белоцерковского, когда тот услышал первые фразы.

— Что? Какие воры? Что за ограбление? А вас я на кой черт там держу? — Он с минуту молчал, кусая губы и вслушиваясь в оправдания собеседников, и, видимо, поняв, что грабители обнаружены и если не задержаны, то находятся под контролем, быстро распорядился: — Вызывайте милицию, наконец!

Не обращая внимания на засидевшегося гостя, он, не выпуская телефона из рук, набрал номер.

— Всеволод Егорович? Выручай…

Услышав имя абонента, Полуяров сообразил, что Белоцерковский в очередной раз просит помощи у подполковника Ломакина. И в то же время он не мог не понимать, что первый звонок долетел из района Истры. Догадаться обо всем остальном не составляло труда. И, как бы ему ни хотелось верить, что его ребята были обнаружены и оказались в западне, по всей вероятности, так и выходило. Подтверждение грустной догадки раздалось из кармана Полуярова. Это был звонок от Золотарева.

Наверное, хозяин и гость кабинета, по сути дела, два непримиримых врага, выглядели совсем нелепо, когда, прояснив ситуацию, стояли спиной друг к другу и отдавали распоряжения. И еще нелепее оказалось положение, когда, одновременно прервав разговор, они всматривались друг в друга. Преимущество в данной ситуации было на стороне Полуярова. Если Белоцерковский имел информацию о том, что в его особняк проникли грабители, то Полуяров знал, кем и откуда были эти люди. Но обстановка могла в корне измениться, если в сейфе короля конкурсов не оказалось того, на что рассчитывал Полуяров.

— Извините, полковник, — не скрывая волнения, сказал Белоцерковский. — Но неожиданные обстоятельства заставляют срочно распрощаться с вами.

— Увы, — развел руками Полуяров. — Точно такие же обстоятельства появились и у меня.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — спешно надевая пальто, предположил Белоцерковский.

— Не сомневаюсь, что произойдет это совсем скоро.

Председатель конкурсов красоты имел заметную фору во времени — личный «Мерседес» дожидался около парадного подъезда, в то время как Полуярову требовалось связаться с дежурным по управлению и заказать машину. Но, увидев у обочины желтый кузов легковушки, на крыше которого рекламировалась столичная водка, Полуяров решил воспользоваться услугами таксомотора. Скучающий водитель с радостью включил счетчик и был готов ехать хоть к черту на кулички. Последние теплые осенние деньки заставляли клиентов не только экономить деньги, но и заботиться о здоровье. Почему-то все москвичи разом решили передвигаться или пешком, или на общественном транспорте.