Ведомственный притон

30

Конференц-зал гудел как улей. Телевизионные операторы, рассчитывая, что выступление председателя всероссийских конкурсов не обойдется без демонстрации красоток, скопом и с руганью устанавливали камеры в центральном проходе, и прибывающим участникам пробраться к свободным местам можно было разве что через плечи и головы коллег.

Передние ряды и места около нескольких микрофонов были давно заняты. Оставалось лишь несколько свободных кресел на галерке, куда, стараясь не привлекать внимания, пробрались Фочкин и Золотарев. Осторожный и предусмотрительный Катышев участвовать в конференции отказался, предполагая, что диск с компроматом раньше времени мог оказаться у кого-нибудь из журналистов, и тогда он станет если не всеобщим посмешищем, то обязательно объектом повышенного внимания.

Голова Золотарева вертелась как на шарнирах, и через какое-то время на лице появилась некоторая обеспокоенность. Стаса Варенцова, которого он старался обнаружить, в зале не было. Хотя за час до начала мероприятия они созванивались и журналист даже отчитался, что уже выходит из редакции. Верить в глупую мысль, что Варенцова могли нейтрализовать или похитить по дороге на конференцию, не хотелось. Кому нужен Стас, если в данное время огромный тираж развозился по киоскам и лоткам мегаполиса?

Вместо красоток на свет сначала появились крепкие ребята из команды телохранителей, и только за ними к столу, заставленному микрофонами, в сопровождении свиты прошел главный устроитель пресс-конференции.

Стараясь издалека разглядеть, кто занял места в президиуме, по правую руку от Белоцерковского, Золотарев узнал народного депутата из городского собрания. Слева в погонах подполковника восседал начальник районного управления Ломакин. По его решительному лицу можно было догадаться, что пресс-конференция ему была нужна не меньше, чем самому Белоцерковскому.

Постучав пальцем по микрофону и убедившись, что голос его будет слышен даже за пределами зала, Дзись-Белоцерковский поднял руку, стараясь привлечь внимание журналистов.

— Друзья, — мило улыбаясь, начал он словами гоголевского героя. — Я вас пригласил, чтобы сказать пренеприятную весть…

— Уж не к вам ли едет ревизор?! — выбросил кто-то из зала первый вопрос.

— Да, к сожалению! — подтвердил Дзись-Белоцерковский и вмиг сделался решительным. — Я хочу вам со всей ответственностью заявить, что всероссийскому конкурсу «Мисс Отечество» угрожает серьезная опасность.

— Что, наши красавицы разом вымерли или за границу эмигрировали? — отозвался тот же голос.

Не обращая внимания на шутку, Белоцерковский снова поднял руку и попросил тишины.

— Мне трудно и больно об этом говорить. Но и не говорить не позволяет гражданский долг и совесть. Дело в том, что некоторые милицейские структуры начали откровенную травлю не только работников администрации конкурса, но и самих участниц. В таких условиях готовить девушек к состязаниям невозможно. Мало того, меня и моих подопечных стараются скомпрометировать. Для этого устраиваются провокации, обыски, необоснованные проверки и даже аресты. Нас обвиняют черт-те в чем! Вплоть до того, что администрация готовит претенденток не для конкурсов, а для секс-индустрии. Вы только представьте, до чего дошли — мы готовим проституток!

— Примеры! Факты!

— Факты? Двое суток назад была арестована один из членов жюри, мой давний партнер Татьяна Федоровна Черемисова, которая сегодня томится в застенках следственного изолятора. Из ее сейфа без всяких оснований изъяты важные документы, регламентирующие работу комиссии и конкурса.

— Ни черта не понятно! Рядом с вами находятся представители законодательных и правоохранительных органов, видимо, ваши друзья и покровители, которые вот так просто позволили со стороны кому-то вмешиваться в ваши дела? Мне кажется это очень странным…

Фочкин и Золотарев с трудом разглядели в центре зала крохотную журналистку, которая представляла модный женский журнал. К разочарованию оперативников, задать свой вопрос до конца ей не дали. Со всех сторон зашикали, требуя, чтобы Белоцерковскому не мешали продолжить монолог. Подполковник не переставал бросать в зал строгие взгляды. Депутат, показывая, что обличительный разговор может затянуться и он к нему готов, снял пиджак и повесил его на спинку стула.

— Я не стану от вас утаивать, — решил не томить журналистскую братию Белоцерковский. — Это нужно управлению собственной безопасности МВД, представители которого замаскировались и среди вас! До меня дошла информация, что они хотели помешать и проведению этой конференции!

Словно стараясь подтвердить слова оратора, подполковник чуть приподнялся и вгляделся в присутствующих. Депутат лишь согласно закивал головой.

— Но я хочу вам сказать, друзья, — продолжал король конкурсов, — что эти самые представители собственной безопасности сами по уши в… Мы располагаем фактами, что в одном из спортивных комплексов города регулярно происходили сексуальные оргии, зачинщиками которых были сотрудники этого подразделения.

— А где факты? Дайте их потрогать!

— Вот они! — Белоцерковский открыл папку, достал из нее коробку с диском и поднял его над головой. — Вот они, факты! Через пять минут мы обязательно покажем этот ролик. Мало того, каждый из присутствующих здесь журналистов сможет после конференции получить точно такой же диск. А затем перед вами готов выступить живой свидетель, который долгое время работал тренером по акробатике в том самом спорткомплексе. Его сегодня также преследуют сотрудники безопасности.

Он повернулся к кулисам и кого-то поманил пальцем. Тут же не свет появился Венедикт Малкин. Испуганно щурясь от яркого света, он подошел к столу. Но сказать так ничего и не успел. Дальняя дверь в конференц-зал с грохотом открылась, и все увидели известного тусовщика и журналиста светской хроники Стаса Варенцова.

— Туфта это все! Полная чушь и словесная блевотина! И диск, и ваш живой свидетель! — Чуть замешкавшись, репортер не без труда вкатил тележку с кипой газет. Даже издалека, находясь в добрых двадцати мет-

pax от Варенцова, Золотарев почувствовал, что, прежде чем заявиться собственной персоной, Стас успел принять на грудь не один стаканчик. Скорее всего, он не выпускал бутылки, все это время стоя за дверью и дожидаясь подходящего момента и своего звездного часа. Он не только его дождался, — но при этом изрядно потрепал нервы Золотареву.

— Диск — полная подделка, — вырвав из кипы несколько экземпляров газеты, помахал ими в сторону президиума Варенцов. — А ваш свидетель — преступник, один из многих, кто склонял красавиц к разврату. Нашему изданию удалось собрать сведения о том, как господин Белоцерковский склонял своих конкурсанток и моделей к сексуальным занятиям, продавал их в притоны и бордели, а несогласных подкладывал под постовых милиционеров и выставлял на улицу!

Стас на секунду осекся, глядя на грозных верзил-охранников, которые, ускоряя шаг, двигались в его направлении. И, прежде чем дожидаться, когда его вынесут, стал разбрасывать газеты.

— Читайте, господа! Знакомьтесь! Здесь неопровержимые факты и показания! Король оказался голым!

Золотарев понял, что без его помощи старому товарищу не обойтись. Но около стола президиума все еще стоял Малкин, на которого продолжал пялить глаза Фочкин, стараясь признать в нем одного из налетчиков на Блинкова.

— Ну что ты вылупился! — не жалея силы, толкнул его в бок Золотарев. — Это и есть Малкин. Ждешь, пока он смоется отсюда?

— Никуда теперь он от меня не денется, — переби раясь через ряды и расталкивая журналистов, отозвался Фочкин. — Я его сейчас к Блинкову в госпиталь отволоку для опознания.

Участники конференции расхватывали газеты с опрокинутой на пол тележки. На членов президиума больше никто не обращал внимания. Несколько самых опытных и пронырливых фоторепортеров, в число которых затесался и оператор с камерой, бросились вдогонку за телохранителями, которые тащили из зала упирающегося, но счастливого Варенцова. Взять интервью у главного возмутителя спокойствия, а заодно вынюхать и другие подробности было делом профессиональной чести.

Золотарев выпорхнул в фойе, когда охранники принялись награждать Стаса тумаками. Фоторепортеры, боясь прервать экзекуцию вмешательством, щелкали затворами камер. Проявлять лишнюю назойливость остерегались и пишущие журналисты. Лишь Золотарев, уже на лету перехватив руку верзилы, отшвырнул его в сторону, пожалев, что рядом не оказалось Фочкина. Оставив в покое Варенцова, второй охранник бросился к капитану, рассчитывая расправиться одним ударом. Словно пушечное ядро кулак просвистел над плечом Золотарева. Но оперативник в следующий миг был подмят и раздавлен весом налетевшего тела. Оказавшись на полу, он успел выскользнуть из объятий неприятеля и даже увернуться от ноги подоспевшего на помощь второго качка. Но разъяренные лица телохранителей отчетливо показывали, что в этот раз ему от чужих кулаков не отвертеться. Выручил залихватский хохот Варенцова, который, тыча пальцем и привлекая внимание репортеров к дерущимся, полупьяным голосом проинформировал, что охранники собираются мутузить работника милиции.

Понимая, что это не шутка, охранники резко сбросили обороты. Но все еще разъяренные поединком, они надвигались на Золотарева, готовые снова пустить в ход кулаки.

— Остыньте, мужики, — остановил их Золотарев. — Не надо искать лишних приключений. Дело замнем, стукнемся задницами и разойдемся в разные стороны.

По тому, каким голосом и тоном он это сказал, сразу стало понятно, что наделавший шума и испортивший конференцию журналист вовсе не шутил. И только увидев удаляющиеся спины ребят, Золотарев вздохнул с облегчением. Добраться до Варенцова уже не представлялось возможности: он был окружен плотным кольцом репортерской братии. Николай снова бросился в зал, готовый разыскать и оказать помощь Фочкину, но в дверях столкнулся с устроителями конференции. Белоцерковский в сопровождении подполковника стремительно летел к выходу. Лишь депутат-демократ, раскрыв газету и увлеченный разворотом, шевелил губами и никуда не торопился. Нетрудно было догадаться, что он с наслаждением проглатывал информацию о количестве человеческих случек и помощи, которую в этом деле оказывал знакомый ему господин Дзись-Белоцерковский со товарищи.

Фочкин предстал перед ним неожиданно, в вытянутой руке удерживая за шиворот Веню Малкина.

— Представляешь, — не без восхищения обратился он к Золотареву, — этот шустрик и в самом деле акро бат. Даже по потолку умудрился бегать. Но от меня не уйдешь, брат!

Не без усилий ему удалось даже приподнять и встряхнуть Венедикта.