Еще один шанс

- Брось меня. Я обуза. Без меня у тебя больше шансов.

- Я знаю, - удивленно посмотрела я на него. – Думаешь, я дурочка и не понимаю очевидных вещей? Но мы с первого класса вместе, - тьфу ты, ну откуда это-то всплыло? – То есть, мы вляпались в это вместе и выберемся тоже вместе. Я тебя не оставлю.

И на новом усилении я, подхватив импровизированные носилки с парнем, чуть ли не побежала дальше.

В этот день мы, по ощущениям, прошли значительно больше, чем накануне, но на ночлег я остановилась так же засветло. И все повторилось – крепкий сон, никем не потревоженный, и три паукособаки у границы охранного круга поутру.

Я даже подумала, что это те же самые монстры, которых мы уже дважды убивали – собираются, склеиваются, восстанавливаются и преследуют нас… зачем-то. Может, умирать любят?

Впрочем, я отмахнулась от этой мысли. И на этот раз справилась с ними быстрее.

Все-таки усиление – это вещь.

И снова бесконечная дорога с отдельными монстрами, преграждавшими мой путь. Но сколько-нибудь серьезными препятствиями они не стали. А потом была четвертая ночевка, ничем не отличавшаяся от предыдущих, и после нее к середине дня ручей привел нас к настоящей реке.

Она разрезала лес пополам, широкая – редкая птица долетит до середины, как говорится, - спокойная, она не спеша катила воды вдоль берегов, и кишела монстрами, о чем мне любезно сообщил Боуер.

- Ну, здорово, что уж, - мой восторг от вида реки поумерился.

Но для меня река все равно означала шанс выбраться отсюда. И я собиралась им воспользоваться. Однако это требовало тщательной подготовки.

Потому что я решила сплавляться вниз по течению. И силы сэкономим, и парнишку так трясти не будет, и всяко быстрее будем двигаться, чем посуху. Гениально?

Нет.

А почему? Потому что для сплава нужен – внезапно – плот. А я вот совсем не мастер по плотостроению. И инструментов у меня нет. Зато есть полумертвый Боуер, усиление и огромное желание выбраться из леса.

Когда мы добрались до реки, уже вечерело, так что волевым решением я отказалась от мысли приступить к строительству плота в пользу обустройства лагеря. А стоило устроиться на примитивной лежанке из листьев, так и вовсе мгновенно уснула.

Хорошо поработала – хорошо поспала. Причем я вовсе не уверена, что проснулась бы, зайди кто на наш охранный круг. Это в прежней жизни у меня был чуткий сон, а здесь, похоже, организм берет свое. Раз не кормят, значит, будет спать, как не в себя…

Впрочем, как раз – в себя. Кажется, именно так я расплачиваюсь за усиление. Хорошая плата, меня устраивает.

Если уж умирать – так во сне.

Об этом я думала, наблюдая за уже знакомой троицей монстров. Но, возможно, это были совсем другие паукособаки. Так-то они все на одно лицо.

Покончив с утренними делами, я взялась за работу. Прежде мне не доводилось заниматься созданием плотов, но я приблизительно представляла, чего хочу от будущего плавсредства.

Во-первых, плыть мы будем у берега, потому что на середине реки делать нам нечего. Поэтому требования к прочности плота особо высокими не будут. Начнет расползаться – успеем перебраться на берег.

Уже проще.

Во-вторых, ночевать будем тоже на берегу, поэтому большим плот делать смысла нет. Одно лежачее и одно сидячее место – и достаточно. Заодно на берегу можно делать техосмотр и исправлять повреждения, чтобы плот не распался во время движения.

И в-третьих, для управления плотом нужен длинный шест, который не даст нам отплыть далеко от берега.

Кажется, ничего сложного. Пора приступать.

- Эй, ты еще в сознании? – спросила я у Боуера, которого до этого будила, чтобы он дал мне оружие против паукособак.

Даже если нет, мои похлопывания его разбудили. Парнишка посмотрел на меня мутным взглядом и промолчал.

- Можешь создать топор? – я не стала тянуть.

Если просьба его и удивила, он это никак не показал. Молча вручил мне требуемое и на мгновение прикрыл глаза. Но, поскольку топор не исчез, остался в сознании.

Прости, парень, но сегодня и тебе придется потрудиться. Иначе не вывезем.

Боуер изначально был плох, но раньше ему не требовалось столько усилий, просто чтобы оставаться в сознании. И я даже не была уверена, что теперь смогу усилить его до состояния, в котором он способен сражаться, как в тот раз с паукопсами. Но без его помощи мне не обойтись, и, если начну парня жалеть, то, скорее всего, он до возвращения к людям просто не доживет.

Усилив себя, я довольно ловко – для человека, который делает это впервые – срубила несколько деревьев. В процессе, правда, пришлось не раз возвращаться к Боуеру и приводить парня в сознание, но даже с учетом этого я управилась довольно быстро.

Ведь деревья я выбирала помоложе и потоньше.

Почувствуй себя мужчиной в поиске, что называется…

Освободив стволы от лишних веток, я перенесла богатство к реке и попросила Боуера поменять топор на долото. Стволы надо было скреплять, и в отсутствие веревок и гвоздей я додумалась до изящного решения.

Изящного, как слон, ага.

Используя нечеловеческую силу своего дара, я просто пробила инструментом стволы насквозь. А потом, с помощью молотка, любезно предоставленного моим снабженцем по первому же запросу, соединила бревна, вбив в эти отверстия деревянные клинья.

Получившееся нечто даже походило на плот. И – вот чудо - не рассыпалось, когда я спустила его на воду. И не утонуло. И выдержало мой вес, не погрузившись от него под воду, когда я запрыгнула на свое творение, проверяя плавучесть.

В целом, получилось неплохо. Вот только я убила на этот конструкт весь день и просто падала от усталости. Поэтому и речи не шло о том, чтобы начать сплав.

И хорошо, что лагерь уже был разбит, так что я просто подправила слегка растрепанный за день охранный круг, вытащила плот на берег, едва избежав челюстей какой-то наглой рыбы, порадовалась, что монстры нас сегодня не беспокоили, и свалилась в сон.

Как всегда, пробуждение не порадовало. Болело все, включая волосы, и особенно – пустой желудок, который, наверное, уже переваривал сам себя. Иначе откуда бы взялась эта зверская боль? Да еще эти твари. Суицидники, чтоб их! Хоть бы съедобные были. И чего привязались?

Для Боуера вчерашние усилия тоже даром не прошли. Он едва удерживался в сознании, пока я избавлялась от троицы монстров. И даже чуть не упустил меч, так что пришлось отвлечься и хлопать парня по щекам.

Поэтому с монстрами пришлось повозиться. Конечно, у меня уже был опыт сражений с ними, но физическое состояние начинало подводить не только моего спутника. Такими темпами даже усиление работать перестанет. И как здорово, что у нас есть плот, который привезет нас к людям!

Загружая на плот носилки с Боуером, я твердо верила, что уже сегодня мы, наконец, выберемся из запретного леса. А когда, оттолкнувшись от берега еще вчера обструганным шестом, убедилась, что плот нас держит и не собирается тонуть, плавно двигаясь по течению реки, я ощутила настоящую эйфорию.

Да! Мы выберемся отсюда! Мы выживем!

Мне казалось, вот-вот деревья расступятся, и я увижу какую-нибудь деревеньку, где нас встретят, накормят и вызовут врачей. Но время шло, солнце докатилось до зенита и склонилось к горизонту, предупреждая о скорой ночи, а на берегах по-прежнему высилась стена деревьев. И только когда окончательно сгустились сумерки, я признала, что чуда уже не случиться.

К счастью, берег оставался все таким же песчаным и пологим, как в начале пути, так что причалить труда не составило. Вытащив плот на землю, привычно я организовала нам ночлег, но закончила уже в полной темноте. И, вместо того, чтобы уснуть на импровизированной лежанке, я села у входа в наш убогий шалаш и разревелась.

Я редко позволяла себе плакать, полагая, что слезы ничем не помогут. Только я ведь не железная. И без того сколько держалась, не позволяя себе слабины. Но у всего есть предел. Мой, похоже, сегодня.

С достоинством принять подтверждение смертельного диагноза; перенестись в чужой мир и чужое тело, не сойдя при этом с ума; упрямо идти сквозь отравленный лес, периодически натыкаясь на монстров, и при этом тащить на себе умирающего мальчика. Я должна бы испытывать ужас от всего происходящего, но, сосредоточившись на выживании, я отложила все менее насущные проблемы на потом. Но надежда, расцветшая на пустом месте и не сбывшаяся, меня подкосила.

Но я все равно не сдамся.

Я имею право на слабость, но слезы не сделают меня слабой. Они закончатся – и я снова возьму себя в руки.

Вот только все равно обидно. Почему этот лес все еще не закончился?! Мы же тут умираем. И мальчика жалко. Раз уж судьба дала мне второй шанс, то почему так стремится его отобрать?

Это нечестно!

Не знаю, как долго я просидела на пороге, но со временем рыдания утихли, а слезы высохли. Я успокоилась, заползла на свою лежанку и отключилась до утра.

С утра ничего не изменилось. Тот же лес, та же река, те же три монстра. Хотя я все же надеюсь, что не те, а то мне уже как-то страшно. Хорошо хоть, сильнее они не становятся.

А вот я слабею. Хотя голод как будто поутих. Но это, разумеется, иллюзия.

Я снова загрузила нас на плот, но сегодня я уже не чувствовала той эйфории, что так подкосила меня накануне. Мне казалось, я попала в какой-то, чтоб его, день сурка. И последующие пара дней это только подтверждала. Один и тот же бесконечный лес, неизменная река, утренние монстры, вечернее обустройство лагеря. Мы будто попали в пространственно-временную петлю, где ничего не меняется, а все действия повторяются одно за одним. Разве что новый цикл не возвращал здоровье… впрочем, его ведь изначально и не было.

Но на излете третьего дня я увидела то, что уже и не чаяла. Бесконечная стена леса обрывалась. Резко, неожиданно и близко.

Мы добрались до опушки.

За ней стелилось разнотравье, и увидеть его заранее мешал все тот же лес. Но вот, плот странно тряхнуло – и мы поплыли вдоль луга, оставив границу леса позади.

Это не укладывалось у меня в голове. Я смотрела на луг, на стену леса, из которого мы наконец-то выбрались, и не верила собственным глазам. И только шестом подгребала, чтобы от берега не отдалится – на полном автомате. Я ведь уже потеряла надежду. Может, я сошла с ума? Разум не выдержал давление обстоятельств и теперь рисует мне милые сердцу картинки?

В любом случае, сгущались сумерки, а значит, пора причаливаться. Но на берегу я не выдержала и разбудила Боуера.

- Эй, скажи – что ты видишь?

Ничего не понимающим взглядом он осмотрелся.

- Мы… больше не в лесу? – неверяще спросил парень.

- Ура, у меня не галлюцинации, - улыбнулась я широко. – Мы выбрались! Слышишь? Мы выбрались из этого запретного леса! Все, живем!

По бледным обескровленным губам мальчишки скользнула слабая тень улыбки, он вздохнул и с усилием сообщил:

- Здесь… должна быть крепость. Надо до нее… добраться.

Я поднялась на ноги и внимательно огляделась. Крепость – это люди, а люди – это помощь. Конечно, теперь, вне леса, голод уже не был так страшен, но мой спутник ранен, и что-то сомневаюсь, что подножный корм способен его вылечить. Так что я высматривала что-нибудь похожее на человеческое жилье. А когда высмотрела, даже не поверила, что не сразу заметила такую громадину.