Еще один шанс

11. Тренировки

Как просветил меня при встрече Боуер, магической уборкой называлось очищение территории школы от остатков магической энергии, используемой учениками. Во время обучения всплески неконтролируемой силы порядком загрязняли магический фон школы. И, если их не убирать, при накоплении критической массы мог произойти мощный взрыв. А поскольку заклинания по очистке могли повредить еще не окрепшим магическим силам учеников, последних на время уборки отправляли по домам.

И все это можно было узнать из паутины, на что Боуер не преминул мне указать. Я только отмахнулась. Не настолько важная информация, чтобы разыскивать ее специально, а вот узнать мимоходом – вполне.

- Когда приступим к танцам? – поинтересовалась я у Боуера.

- Да хоть сейчас, - пожал он плечами.

Действительно. Вечер перед началом учебной недели – почему бы не посвятить его хореографии?

Боуер даже подготовился, скачав соответствующую музыку, чем немало меня умилил. Все-таки отличный парень.

Танцевальную практику мы решили устроить все в том же концертном зале, благо, пустующем в это время. И с танцами у меня все оказалось одновременно хуже и лучше, чем я ожидала.

Хуже, потому что местные бальные танцы абсолютно не были похожи на те, что практиковались в моем мире. Впрочем, мной-то они никогда не практиковались. Но незнакомый рисунок танца выбивал из колеи.

А лучше, потому что мышечная память прекрасно работала без вмешательства разума. То есть, пока я не начинала задумываться, что я делаю и как, у меня прекрасно получалось следовать за Боуером. Но стоило начать – и я мгновенно сбивалась с шага. Следовало признать, для какой-нибудь школьной дискотеки такой уровень еще мог бы сгодиться. Но не для королевского бала.

Танцы следовало выучить.

Так что моя надежда, что хватит парочки уроков, не оправдалась. И, несмотря на огромное преимущество в виде натренированного тела, мне придется за пару месяцев освоить то, что местные аристократы совершенствуют годами.

Вот вам и планы не напрягаться лишний раз.

Но все-таки я читер. И, возможно, пары месяцев мне действительно хватит.

А Боуер остался доволен. По его мнению, у меня все хорошо получалось, и подготовиться я успею.

Ну да, ну да. У меня же нет других планов. И восстановить любимый плейлист я не собираюсь, и рукопашке обучаться не намерена, и догонять класс в знаниях мне не нужно. Свалился же этот королевский бал мне на голову. Уж не потому ли, что я с Генрихом пообщалась? Надо было с Калеба начинать.

А «Королевна»-то за выходные уже несколько тысяч скачиваний набрала. Что бы выбрать в следующий раз? Хочется-то все и сразу…

Как ни странно, но вернуться к урокам было приятно. Не только конкретно сейчас, а в целом. В прежней жизни я никогда не скучала по школе, ничуть не романтизируя юность. Но здесь… было что-то такое, привлекательное, в том, чтобы очутиться среди вчерашних подростков, еще не умеющих справляться со своей жизнью; сесть за парту, не чувствуя тревоги за оценки или отношение учителей; отвлечься от проблем взрослой жизни и всей той ответственности, которую та на нас взваливает.

Беззаботность. Да, в этой жизни хватает дел и проблем, но по сравнению с тем, что было в предыдущей – я словно оказалась в отпуске.

Пожалуй, мне это нравится. Надо запомнить это отношение к жизни и сохранить. Глядишь, и проживу подольше. И, может, даже найду свое счастье.

Хотя здесь с этим как-то попроще. Не найдешь сама – силком всучат. Пусть метод не очень, но отвертеться-то все равно не получится.

Так что, пока есть возможность, надо наслаждаться беззаботностью.

И не забывать о делах.

- Так ты сегодня идешь записывать новую песню? – за ужином спросил меня Боуер.

Надо же, запомнил.

- Да, иду.

- Это надолго? Мы могли бы после потанцевать.

- Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, - честно призналась я. – Это же творческий процесс, как его спрогнозировать?

- Тогда давай я пойду с тобой, и, если управитесь быстро, позанимаемся. В танцах важна систематичность.

- Но у меня три раза в неделю тренировки, - напомнила я. – Вряд ли после них я смогу еще и танцевать.

- Значит, будем компенсировать на выходных. Если, конечно, позволишь.

- Приходить ко мне в гости? – уточнила я. - Никаких проблем.

- До сих пор не могу поверить, что тебе удалось его уговорить, - Боуер покачал головой.

- Это было непросто, - признала я.

И никакой уверенности, что у меня получится, не было и в помине. Но Тим все же согласился… и я понятия не имею, что из этого выйдет.

Что ж, завтра посмотрим.

- Могу представить, - пробормотал парень и вернулся к разговору: - Так что? Я с тобой?

- Признай, тебе просто любопытно, да? – я подмигнула.

Боуер ожидаемо смутился:

- И это тоже, - он отвел глаза, но отнекиваться не стал.

- Что ж… должен же и у тебя быть профит от моей дружбы, - я улыбнулась.

- Профит? – недоумевающе спросил он.

- Выгода. Выгода от дружбы со мной, - исправилась я. – А то пока только мне хорошо.

- Клэр, ты ведь спасла мне жизнь. И это честь – быть другом для наследницы семьи Аберэ, - запротестовал он.

- Да-да, я помню, как ты был доволен этой честью, - я рассмеялась.

- Я просто не думал, что ты всерьез, - смутился парень.

Хм, похоже, тут взаимоотношения между аристократами сложнее, чем мне поначалу показалось. Иначе почему бы Боуер согласился на дружбу, в которую не верил? Но, пожалуй, именно сейчас я в эти тонкости вникать не хочу. Да и вообще не хочу жить с оглядкой на условности. Оно, конечно, в чужой монастырь со своим уставом, все дела, но… жить без барьеров всегда проще. И с моей стороны было бы глупо пытаться себя ограничивать лишь для того, чтобы не выделяться. Я – не одна из них, и не думаю, что у меня бы получилось, пожелай я иного.

Я никогда не умела в интриги, поэтому притворяться только для того, чтобы оправдать ожидания окружающих, все равно бы не получилось.

- Хорошо, что мы разобрались с этим недоразумением, верно? – я ободряюще улыбнулась Боуеру.

Так что после ужина мы отправились в концертный зал. И пришли в репетиционную первыми.

- А ты умеешь на чем-нибудь играть? – полюбопытствовала я, рассматривая гитару.

- Нет, в моей семье музыкальное образование не дается. А на чем умеешь играть ты?

- Почему ты решил, что я умею? – я удивилась.

- Ты ведь из семьи Аберэ. Вся высшая знать получает всестороннее образование.

- Вот как, - я взяла в руки гитару и сыграла несколько аккордов. – Жаль, я этого не помню.

- Однако твоя мышечная память прекрасно работает, - он улыбнулся. – Но… гитара? Не тот инструмент, который обычно интересует аристократов.

- Возможно, - неопределенно пробубнила я.

Не объяснять же парню, что игре на гитаре училась потомственная представительница пролетариата на студенческих вечеринках просто от нечего делать. И, разумеется, того, что я тогда нахваталась, виртуоза из меня не сделало. К тому же практиковалась я в последний раз… приблизительно тогда же.

- О, Клэр, привет, ты играешь на гитаре? – первым из группы пришел Ярик.

- Не думаю, - я положила инструмент на место.

- В каком смысле? – он опешил.

- У меня амнезия, так что я не вполне в курсе собственных навыков, - пояснила я.

- Амне… что? – похоже, впрок объяснение не пошло.

- Клэр потеряла память, когда самолет разбился, - у Боуера получилось объяснить лучше.

- А? Ты что, ничего не помнишь? Но по тебе этого совсем не скажешь…

- Амнезия не затронула навыки, просто я не могу вспомнить, что умею, - покривила я душой.

Ярик нахмурился, словно пытаясь уложить это в голове, и вдруг округлил глаза:

- Подожди… ты что, была на том самолете?

- Да, как и Боуер, - я кивнула на Дамиана.

- Но как вам удалось выжить? – Ярик переводил взгляд с меня на Боуера.

Я хотела было ответить, но меня перебил неожиданно прохладным тоном Дамиан:

- Не имеет значения. Главное – результат.

А Ярик почему-то отвел взгляд. Но поинтересоваться, что происходит, я не успела – подошли остальные парни из группы.

- Что будем записывать сегодня? – жизнерадостно поинтересовался Волли после приветствий.

- Есть у меня одна песня, - откликнулась я. – Но сначала – ознакомьтесь.

Господин Анерен не подвел, и текст договора пришел сегодня днем. И на компьютер студии я его загрузила, едва мы сюда пришли, так что у ребят была прекрасная возможность все прочесть.

- Что это? – с подозрением покосился на меня Ярик.

- Договор сотрудничества, - ответила я. – Вы, ребята, в тайне от меня хотели присвоить прибыль с песни, за которую и так получили хорошую оплату. Но я вложилась в ее запись не меньше, чем вы, и тоже имею право на результат. Я не хочу забирать всю прибыль себе, равно как и заморачиваться с распространением записи. Но считаю, что доля с прибыли мне положена, как и вам.

- Мы не станем с тобой работать за половину прибыли, - холодно заявил Тим.

- А от вас это и не требуется. Почитай договор. Я так же буду оплачивать вашу работу, а прибыль будет делиться между всеми нами поровну. Я не жадная. Я просто за справедливость.

Видимо, у парней была совесть, шептавшая им, как некрасиво они поступили, скрыв от меня свое намерение подзаработать на моей записи, поэтому договор они подписали без лишних уговоров. Да и смысл им отказываться? Получать одну седьмую прибыли вместо одной шестой всяко лучше, чем не получать ничего. Да еще и гарантированная оплата работы над самой записью. Договор был выгоден всем нам.

Конечно, я упускала прибыль, практически даря доход своим же наемным работникам. Но у меня и без того было свое состояние, а этим парням дополнительные деньги точно не помешают.

Благотворительность, да.

А когда с формальностями было закончено, мы, наконец, приступили к записи.

На этот раз управились быстрее – песня была короче и попроще. Но все это время Боуер наблюдал за нами круглыми глазами. И, когда мы, наконец, закончили, он признался:

- Теперь понимаю, почему ты им столько платишь. Голосом всю музыку не передать. Парни творят чудеса!

Время еще было, и мы решили остаться в концертном зале и немного потренироваться с танцами.

- Вот, а ты возмущался, - я невольно улыбнулась. – Кстати, почему ты не ответил Ярику на его вопрос?

Да, все это время меня кололо любопытство. Так что я не могла не спросить.

- Потому что он мог продать эту информацию.

- Кому? – я поразилась.

- Репортерам. Им до сих пор не известно, кто спасся и как. Так что они готовы заплатить хорошие деньги за ответ.

- Но это же все знают! – возразила я.

Никогда и не перед кем я не делала из своего спасения тайны. И куча народа в курсе – наши одноклассники и преподаватели, военные, которые нас встретили, медперсонал, семьи и работники дома… Да журналисты давным-давно должны были все выяснить.

- Знают те, кто не станет ничего говорить. Профессиональная этика не даст.

- А одноклассники?

- Аристократы не сплетничают.

- У нас учатся не только аристократы, - напомнила я.

- У них договор конфиденциальности. Они не имеют право распространяться о том, что происходит в классе. А Ярик и остальная группа с нашим классом договором не связаны. Его ничто не остановит, если предложенная сумма покажется соблазнительной. Ни его, ни остальных членов группы. От денег они точно не откажутся.