Чуж чуженин

— Нелюб! — Она хотела обнять его, но, боясь разбередить рану, позволила себе лишь прикоснуться к руке. — Как ты меня напугал!

— Видно, недостаточно, — пробормотал зазимец. — Разве я не сказал, чтобы ты уходила?

Мстиша отняла ладонь и, в тревоге изогнув брови, пытливо посмотрела ему в глаза.

— А разве я могла оставить тебя? Окровавленного, в беспамятстве?

— Я мог причинить тебе вред, — серьёзно возразил Нелюб.

Княжна всем телом вжалась в тёплую печь, чтобы прогнать заструившийся по рукам и ногам холодок.

— Ты не мог, — помотала она головой, но слова вышли зыбкими. У Мстиславы не получалось забытьтогоего взгляда,тогоголоса. — Что произошло, Нелюб? — тихо спросила она, не уверенная в том, что на самом деле хочет знать правду. — Что с тобой стряслось?

Зазимец опустил глаза. Он молчал, и Мстиша решила, что не дождётся ответа, когда услышала глухой голос:

— Я не хочу тебе врать, но и правды сказать не могу. Но в другой раз… — Он поднял взгляд на Мстиславу. — Впрочем, другого раза не будет.

Нахмурившись, Нелюб выдохнул и сухо сглотнул. Мстиша дрожащими руками потянулась к приготовленной чашке с водой. Она попыталась помочь помытчику напиться, но он не позволил ей.

— Я сам.

Морщась, Нелюб приподнялся на локтях, усаживаясь. Плащ соскользнул, и Мстиша заметила, что кровавый след на боку затянулся. Теперь, когда зазимец был в сознании, смотреть на его обнажённую грудь стало неловко, и, спохватившись, княжна подала помытчику высохшую рубаху.

Пока Нелюб пил, Мстислава не отрываясь глядела, как двигались потрескавшиеся губы. Закончив, он вытер выступившую испарину.

— Спасибо. — Мстиша попробовала улыбнуться, но уста дрогнули, и она потупила взор. — Спасибо тебе за всё.

Нелюб потянулся к щеке девушки и невесомо коснулся её костяшками пальцев. Мстислава вскинула на помытчика полный надежды взор, готовая прильнуть к его руке, но Нелюб сразу отвёл её, будто делал нечто предосудительное.

Ей хотелось уцепиться хотя бы за такую малость, но он не позволил и этого.

— Поздно. Будем ложиться.

Не дожидаясь ответа княжны, Нелюб снова опустился на лежанку и, натянув на плечи плащ, отвернулся к печи.

Мстиша почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она поднялась и опрометью кинулась к двери. На пороге княжна заставила себя остановиться и проговорить через плечо, чтобы Нелюб не волновался:

— Я сейчас.

Девушка выскочила в холодный пустой двор. Хотелось завыть, точно собаке. Вместо того, чтобы сблизить, хворь Нелюба лишь отдалила их. Чем больше Мстиша переступала через себя, чем больше отдавала, тем холоднее делался Нелюб, тем дальше отодвигался он от неё. Она не понимала, что происходило с ним и с ней самой. Мстислава лишь знала, что зазимец изменил её, заставил сделаться иной, но она не была нужна ему даже такой.