Явь

Шли не торопясь, прислушиваясь к любому резкому звуку, стараясь самим не шуметь и не провоцировать местную фауну. А провоцировать было кого. Это когда ты вооружен приводом, все особи мельче тебя не страшны, да они и сами убираются с твоей дороги боязливо. А вот когда у тебя из оружия только меч, а на теле, кроме стандартного комбинезона из синтетической ткани, нет ничего, то тут роли меняются, и уже ты не спешишь пересечь дорогу кому бы то ни было.

– Алексей, – после долго молчания открыла рот Несмеяна, – а ты рацию случайно взять не догадался?

– Зачем? – удивился Алексей. – Она же и оставляет след, по которому нас Премудрая вычислить могла бы.

– А как мы тогда с твоим другом в Китеже свяжемся?

– Придем в Китеж и свяжемся, – пожал плечами богатырь Попович, – нам туда еще дойти нужно, километров тридцать топать по этому Лесу.

– А как свяжемся-то?

– Да просто подойдем к воротам и объясним все охране.

– Если они нас перед этим не расстреляют заблаговременно, – вздохнула Александра.

– Да вряд ли: что они, звери – по людям стрелять....

– Если бы в бронекостюмах мы были, то они бы сразу увидели, а так представь, что из Леса выходят двое гуманоидов с мечами наперевес с черных комбезах, все перемазанные грязью и хвоей, – не унималась Несмеяна.

– Я бы стрельнул, – честно признался парень, – в упреждение. Люди обычно в бронекостюмах ходят, одни псевды без них лазят.

– Вот и я тебе об этом толкую, – наставительно сказала девушка.

– Ладно, подумаем над этим, но сперва нужно еще до Китежа добраться, а там уже кумекать будем, как к нему живыми подойти. А то сейчас пока план составлять будем, нас какой-нибудь колобок сожрет, и все, планы эти грандиозные исполнять некому станет.

Переговариваясь, они зашли в очередные заросли и резко встали как вкопанные, подняв в угрожающую позицию оружие. Перед ними стоял саблезубый тигр над телом уже выпотрошенной жертвы и скалился на них.

– Так, – первым среагировал Алексей, – тихонько, не оборачиваясь отступаем спиной назад.

– Думаешь, не бросится? – критически оценив ситуацию, спросила Несмеяна.

– Он уже имеет сытный обед и ему не до охоты нас, ему бы доесть и спрятать остатки, а мы ему мешаем. Это как в том анекдоте. Ваша собачка на меня рычит – а она на всех так рычит, кто из ее миски ест.

– Смешно, – ровным тоном, ничуть не улыбнувшись, произнесла девушка.

Они медленно коротенькими шажками вышли в заросли, и решили немного ускориться. Обоим было понятно, что саблезуб не захочет добавки, и на сытый желудок их преследовать не побежит, но береженого Дисциплина бережет.

Дорога ложилась под ноги легче, чем изначально предполагалось. Всех боеспособных псевдов, видимо, забрали для атаки на Город, в лесу оставались исключительно или звери, которым дела не было до людей, если, конечно, они были или сыты, или совсем маленькие, ничем не примечательные в воинском отношении псевды. Моховики, деревянники, ягодники, листовики, грибники, травники – вся та нечисть, которая могла приносить людям неудобства, но ратной силы не имела и помочь войску не могло, только если погибнуть под ногами рвущихся в бой более сильных товарищей. Один моховик решил напасть на людей, видимо, красуясь перед остальными, но был разрублен Несмеяной одним ударом пополам. Больше дерзнувших не нашлось. Вот только тридцать километров по Лесу они за раз пройти не смогли. Оно и понятно: в бою отдали очень много сил, и бежать до Китежа уже ресурсов организмов не оставалось, да и по Лесу не особо побегаешь. Быстро идти-то трудно и опасно, а бежать можно исключительно на врага. И то – в полностью безвыходной ситуации.

– Видимо, придется ночевать в Лесу, – скривив лицо, констатировал Алексей.

– Угу, – согласилась со вздохом Несмеяна, – ты когда-нибудь ночевал в Лесу?

– Я вне Города-то никогда не ночевал, – ответил парень, – не говоря уже о Лесе.

– Я тоже, – девушка передернула плечами.

К вечеру в Лесу стало холодать, а стандартные комбинезоны, надеваемые под бронедоспех, только нормализовали температуру тела, но не грели.

– Нужно, наверное, костер развести, – посмотрел на мерзнущую девушку Алексей.

– Угу, и пригласить всех ночных тварей к нашему костру на обед, – проговорила Саша, – причем яствами на этом празднике живота мы будем сами. Или у тебя супер коварный план отстрелять какое-то количество нападающих и сварить из них суп?

Запасы еды, как и поддерживающие жидкости, пришлось бросить с доспехами. Так называемые рюкзаки не имели лямок и крепились на спину, так что нести их в руках, сняв костюмы, было, конечно, можно, но очень тяжело и неудобно. Весь день они пробирались по Лесу на голодный желудок, ибо не знали, что из окружающих их растений можно есть, и не рисковали. А охотиться с двумя мечами на двоих было горожанам несподручно.

– Суп – это хорошо, – кивнул Алексей, вздыхая, – но боюсь, мы останемся без оного. Только как спать будем? На улице, конечно, не снег идет, тепло, но к ночи похолодает.

– Будем как овечки, – пожала плечами воительница.

– Это как? – округлились глаза у парня.

– Я когда-то давно еще в школе посещала зоопарк Городской, и там рассказывали, что стадные животные, такие как овцы, в холодные ночи греются друг об друга, сбиваясь в кучу.

– А не маленькая куча из двоих получится?

– Предлагаешь позвать какого-нибудь болотника третьим?

– Нет, конечно.

– Ну, если нет других предложений, предлагаю заняться подготовкой ко сну, – Несмеяна показала на недалеко стоящее дерево, – вон тот здоровый сук нам двоим подойдет.

– А на дереве-то зачем?

– Богатырь Попович, а как вы представляете ночевку без костра в Лесу на голой земле, когда тут мимо нас, спящих, будет, скорее всего, пробегать куча всякой живности и нечисти? Съедят, даже не разбудив. А на сук не каждая тварь решится по наши души забраться.

– Можно дежурить по одному всю ночь, – нерешительно возразил Алексей.

– Нам завтра еще топать до самого Китежа, спешу вам напомнить, что наш Город в осаде, и от нашей скорости зависит, придет ли подмога или нет. А если мы будем всю ночь бодрствовать, ходоки из нас еще те будут.

– А не свалимся с сука-то?

– Жить захочешь – не свалишься, – вздохнула Несмеяна, которой стало уже лень все объяснять и очень хотелось спать, – и вообще. Я командир отряда и мое слово есть приказ. Богатырь Попович, полезайте на сук и не морочьте мне голову.

Они взобрались вдвоем на сук и расположились там. Сначала легко прижались спинами друг к другу, но холод начал усиливаться, и чтоб хоть как-то согреться, пришлось прижаться сильнее. Обоим не спалось. Тут факторов было много: и близость тела человека противоположного пола, и усталость за целый день, и взвинченные нервы от пережитого.

– А почему тебя Несмеяной кличут? – решился на вопрос Алексей.

– Давно это было, – тихо начала говорить девушка, вжавшись еще сильнее в мужское тело, то ли для большего согрева, то ли подсознательно ища защиты, – в моем детстве. Город тогда расширить решили и выслали поселенцев искать хорошее место. Поселенцы, в число которых входили мои отец и мать, место нашли и организовали что-то похожее на деревню. Перевезли туда свои семьи, вроде, хорошо начиналось, счастливо. А потом оказалось, что там место для яйцекладки змеихи одной. Она туда только один раз в десять лет прилетала и яйца откладывала. И в тот раз обнаружила вместо привычной местности человеческую деревню. Она, видимо, умная была, одна атаковать не стала, а позвала других змеев. Деревню за один налет сожгли дотла. Выжила только я, и то оттого, что меня отец в скважину питьевую бросил. Я еле выбралась, думала, что помру там, но все же выбралась. А когда выбралась, то подумала, что нужно было действительно прямо в скважине помереть. Деревня вся выжжена, мать с отцом тоже, никого нет, я одна на пепелище, а где Город, я по малолетству не знала, да и не дошла бы одна то до него. Я там на развалинах, две недели жила. Змеиха-то кладку отложила и улетела, а я там одна осталась. Жутко это ходить по костям людей и жить, кушать, спать, на пепелище, где кости белые торчат и горелым мясом пахнет. Через две недели прилетел транспорт с провизией, они-то меня обратно в Город и забрали. Доктора потом сказали, что отсутствие смеха – это психологический барьер от полученной в детстве травмы.

– Да, – выдохнул впечатленный Алексей.

– Все, спать, – повернулась к нему спиной Несмеяна, – завтра тяжелый день, а Несмеяной назвали потому, что нет у меня чувства юмора.

Девушка быстро провалилась в сон и засопела, а вот богатырь еще долго не спал. Уснешь тут, когда к тебе прижимается жаркое женское тело, а лес вокруг полон разных звуков и скрипов, и все они нисколько на умиротворенные не похожи. Он тихонько пододвинул меч поближе и стал прислушиваться к обстановке вокруг, стараясь не шевелиться, дабы не разбудить спящую Сашу. Стремление оградить и защитить свойственно нормальным мужикам, а тем более богатырям. Но в конце концов сон его все же одолел под утро. И он провалился в небытие, где его ждали чуди, умирающие раз за разом девчонки, сожженные деревни и маленькие девочки, ходящие по костровищам с выгоревшими человеческими костями.

А утро их встретило снова походом по Лесу. Ближе к Китежу зверья становилось меньше и меньше, а псевды пропали почти полностью. Лесовики не выжигали Лес вокруг своей столицы, как это делали горожане, но вели очистку окрестных земель с отстрелом враждебных элементов. Также жители Китежа и окрестных деревень вели промысловую охоту, так как предпочитали питаться натуральным мясом, а не изготовленным на стандартной фабрике из смеси химических элементов. До Китежа оставалось каких-то пять километров, когда их окликнули из кустов.

– Вы кто такие будете, путники? Люди али твари какие новые, на человека ликом похожие?

Несмеяна на рефлексах вскинула свой меч и обшарила глазами направление, откуда шел звук.

– Не дури, девка, – предупреди из кустов, – брось свой ножичек, а то я из привода шмальну, и некому опосля будет этот ножичек ручонками держать. Так люди вы или псевды какие невиданные?

– Люди мы, люди, – ответил Алексей, – горожане.

А чего было скрывать-то? Своих тут и так небось каждого в лицо знали. Можно представиться кем-нибудь из далекой деревни, но если встретишь земляка или как-то по-другому твой обман вскроется, то все, считай миссия провалена, ибо вралю уже никто верить не будет.

– Тю, а чегой-то вас, горожан, сюда то занесло, да еще и почти в чем мать родила?

– У вас в Китеже есть у меня дружок…– начал, но не закончил фразу Алексей.

Только уже произнеся слово «дружок», он подумал, что может скомпрометировать Кия. Кто знает, как к дружбе лесовика и горожанина отнесутся местные руководители? Если бы не осада Города, к его бы признанию, что имеет знакомого среди лесовиков, тоже бы отнеслись с подозрением бы.

– Ну как – дружок. Знакомец мимолетный. Но у нас к нему дело, а через него и к вашему правительству.

– А зовут его как, дружка-знакомца твоего?

– Кий, десятник Кий, отчества и фамилии не знаю.