Явь

Перво-наперво подали рульку, жаренную в специях с горчичным соусом. Далее шли жареные угри в кисло-сладком соусе, рыбная икра и ягодное суфле. Закончить все предлагалось рюмкой превосходного абсента.

– Ну вот, поели, – удовлетворенно после трапезы вздохнул Кощей, – можно и поработать.

Он снова переместился на тринадцатый этаж и, подойдя к зеркалу, запустил в него руку.

– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, – ритуальные слова можно было и не говорить, но после долгих лет молчания хозяину замка хотелось размять не только конечности, но и язык, – что на свете происходит, ну и где мои враги?

–– В данный момент, ни одного существа с кодом «Враг» на планете не выявлено, – ответил динамик, – насчет первой половины фразы: уточните рамки поиска.

– Понятно, – кивнул Кощей, – давай по одному вопросу. Если врагов нет, то кто правит подданными?

– Подданными никто не правит, – ответила система, – после исчезновения ваших «врагов» подданные потеряли разум и скатились до состояния животных.

– То есть, разумных существ на этой планете нет? – уточнил вопрос Кощей.

– Есть, – ответил динамик, – только к тем существам, которых вы знали ранее, они не имеют отношения.

– Это как? – опешил хозяин замка.

– Двести лет назад на планету прибыл космический корабль и высадил колонистов, потомки которых живут на этой планете до сих пор.

– Пришельцы? На моей планете? Показать их можешь?

Ответа не последовало, зато несколько экранов зажглись картинками. На экранах была съемка Города с нескольких точек и несколько видов поселений лесовиков.

– Это разумные существа? – удивился Кощей, разглядывая экраны. – Они считают себя тут главными? Хорошо, ими я займусь, но потом. А что стало с моими Врагами?

– Ваши Враги ушли.

– Как ушли? Куда?

– Они не сообщали. После вашей ссылки многие остались на вашей стороне. Поклонение Врагам было подорвано, и они, потерпев еще пару сотен лет, ушли из того мира. После этого подданные начали терять разум и превращаться в безмозглых животных.

– Понятно, – вздохнул Кощей и закрыл глаза, – жаль, очень жаль, мне будет не хватать Богов, с ними было интересно.

Хозяин замка щелкнул пальцами, и по замку разлилась красивейшая медленная музыка в исполнении симфонического оркестра. Под нее хорошо было размышлять и вспоминать, ничего другого Кощею пока не оставалось. Точнее, дела были, но не экстренные, и они могут позволить их хозяину на непродолжительный срок предаться воспоминаниям.

Это было давно, очень давно, очень-очень давно. С тех пор он успел вырасти, повзрослеть, а потом стать мужчиной, почти состариться, стать бессмертным, начать и проиграть войну планетарного масштаба, улететь в космическую ссылку и вернуться. Это было давно. Родился Кощей в обычной семье плотника и не был каким-то выдающимся. Да откуда в сыне плотника может взяться что-то выдающееся? Тем более если их дом находится на первом небе. Еще можно понять, когда выдающиеся дети вырастают на самом высшем седьмом этаже небесных чертогов, там сами Боги это велели. Ну, на пятом рождаются, но уже пореже. На третьем бывает один за тысячу лет родится может. Но на первом небе никто и не думал о рождении выдающегося младенца. Младенец оправдал ожидания и родился самым обычным мальчиком на первом небе. Так же орал, требуя мамкину сиську для прокорма, так же плакал, когда писался и пачкал пеленки. Так же рос не по дням, а по часам. Как все пошел, как все заговорил и начал бегать на улицу играть с детворой. Так длилось до двенадцати лет и вот тогда начали замечать взрослые, что он играет на с другими детьми, сверстниками, а убегает с небес на землю, дабы там повозиться с различными обитателями тварного мира.

В то время на земле жили Роды. Существа, как две капли похожие на жителей небес. Те же две руки, две ноги, одно тело и одна голова. Роды получили свое название от рождения богами.

На заре истории, когда родились Боги, земля была пуста и не было на ней никого. Боги жили – не тужили, расселялись по небесам, вели хозяйства, осваивали пространства. Со временем из всех обитателей небес выделились самые сильные боги, кои и заняли верховные небеса, а бездари и бесталанники сошли на нижние. И так бы было бы до конца дней, если бы один из мелких богов, не решил воздать хвалу высшему за помощь. Мелкому то от этого ничего не было, а вот высшему божеству от этого привалило так много энергии, что он потом два дня мог жить, не притрагиваясь к пище. И поняли боги, что можно не работать в полях и даже не охотится, если им кто-нибудь будет хвалы воздавать. Можно было бы, конечно, творить добрые дела для этого, но нет, не согласились с этим боги. Такая же работа, что и охотиться, а иногда еще и тяжелее.

И вот тут одному из богов пришло в голову родить земле, все равно же без дела пустая стоит, ему подобных, дабы они ему хвалу возносили, а он от этого стал жить припеваючи. Получилось. И тут все боги начали на этой самой земле творить свои подобия, чтоб за их счет жить на небесах. И каких только созданий не наплодили в те времена боги! И все разные. Потом посмотрели на пестроту сотворенного ими мира и решили выделить один род существ, больше всего похожих на самих богов, а у остальных отнять разум. И стали жить на земле разумные существа, называемые Родами и неразумные, называемые Иродами. Роды и ироды жили бок о бок и друг с другом не конфликтовали, еды хватало на всех. Зато конфликты стали случаться промеж богами. Ведь хвалы приносятся кому-либо не просто так, а за что-то. Можно приносить хвалы в благодарность, а можно из страха, но всегда за что-то. А за что роды должны были приносить богам хвалы? И стали боги на себя примерять разные ипостаси. Один назвался богом урожая, и его стали хвалить, моля о хорошем урожае. Второй назвался богом океана и морей, и его молили о хорошем улове. Много богов появилось тогда: и бог дома, и бог войны, и еще куча всяких-разных богов. Да только оказалось, что богов самих все равно больше, чем ипостасей. И вот тут начались войны богов за место под солнцем. Кощей, видимо, происходил из рода проигравших, так как родители его жили на нижнем небе и ипостасью никакой не владели.

Убегал Кощей на землю с умыслом. Среди своей ровни на небе он был самым щуплым и слабым, а на земле с родами мог поспорить силою с самыми сильными сверстниками, а то и средненькими мужиками. Боги создавали родов по своему образу и подобию, но подобие всегда хуже оригинала, хоть чуточку, но хуже. Да и зачем богам было создавать себе ровню? Ровню всегда трудно удержать в узде, а вот заведомо слабого – легче. Показал родам лик свой, разбил рукой камень – и все, ты велик и тебе поют хвалу. А ровня еще и кобениться, может, власть твою над ней оспаривая. Боги не любили с родами общаться, хотя и приходилось появляться средь них, поддерживая веру в себя и свои силы. Им было лучше на небесах, среди таких же, как они. И это нормально. Посмотрите на детей, младшим всегда интересно со старшими, а вот старшие или терпят младших, по каким-либо причинам или стараются не общаться. Но всегда в любом правиле есть исключение.

Так и прошло детство Кощея, в играх среди земной детворы. Началась юность, а за ней и взрослая жизнь. От предвкушения, которых, у Кощея восторга не было. Кем он станет? Так же, как отец, плотником? Или крестьянином? Работать в поле, что земном, что небесном было тяжело, да и славы это никак не доставляло. Что на небесах, что на земле всегда самый тяжелый и самый нужный труд – неблагодарный и малооплачиваемый. Но таланта у него особого не было, да если и был, то занять какую-нибудь божественную ипостась в пантеоне родов вряд ли бы ему удалось. Блата нет. Это только считается, что на небесах все правильно и идеально, родами считается. А тут все места давно расписаны по наследству на многие века вперед. И вот перед Кощеем встал вопрос: как жить дальше, как обустраиваться в этом мире?

Кощей отправился туда, где он был выносливее и сильнее всех. На землю. Но и на земле встал вопрос: кем быть? Да, он тут сильнее, выносливее всех. Его реакция во много раз превосходит родовую. Но он бог, а не род. С его врожденными особенностями он легко тут станет великим воином, но вот нужно ли ему это? Война – это, конечно, не пахота в поле, но от шального удара мечом в сече никто не застрахован. Да, возможно, он переживет этот удар и ткани регенерируют, но это одиночный удар. А если его на копья враги возьмут? Там никакая божественная регенерация не спасет. Если хочешь, чтоб тобой не командовали, тогда командуй сам. Но у родов тоже были наследственные связи, и просто так царства ему бы никто не дал. Нужна была армия. Но армию нужно или покупать, а у него на это денег не было, или чем-то увлечь, какой-нибудь идеей, и тогда она будут сражаться не за страх, а за совесть. Но какую идею он мог дать родам, какой еще не давали другие боги? И тогда Кощею пришла в голову очень интересная мысль. На земле есть не только роды, но и ироды, и никто не запрещал сделать армию из них. Тем более, когда их сотворили, они были разумны. А если были, то можно их такими сделать обратно.

– Идея! – обрадовался Кощей и поспешил. В библиотеку. Ибо только там он мог найти нужные сведения. Но, как водится от сотворения мира, нужные тебе сведения всегда секретны и обычному богу к ним не подобраться. Восемьдесят лет Кощей провел в библиотеке обычным архивным работником. Восемь десятков лет он завоевывал доверие у начальства, чтоб ему выдали пропуск в то хранилище, где хранятся документы по интересующему его вопросу. И на восемьдесят первом году службы это свершилось. Он долго искал нужные документы, нашел и изучил их от корки до корки несколько раз, выучил наизусть. И вот из библиотеки вышел уволившийся Кощей. За все эти годы, живя на скудный доход архивного работника, Кощей осунулся, исхудал, хотя, казалось бы, куда еще дальше, щеки запали, глаза вспучились, нос казался крючком, вколоченным пьяным плотником в череп. Но на его тонких губах играла улыбка победителя. Он смог, он нашел то, что так долго искал. Уже на следующий день бывший архивный работник спустился на землю. Спустился не рядом с каким-либо городом родов, нет, он спустился посреди дремучего леса, близ Калинового моста, в запретное для родов место, где, по архивным данным, скрывался источник жизни и смерти. Оказалось, что это две цистерны, наполненные разными по свойствам жидкостями. В одной хранился раствор, блокирующий разум живых существ, превращая их в безмозглого зверя, живущего только на инстинктах. А во второй цистерне – раствор, нейтрализующий действие первого. С этим богатством он мог предложить изгоям то, что для них будет намного ценнее всего золота мира.

Первыми, на ком он поставил опыт, были волколаки. Это был оправданный выбор. Большие волки были умелыми охотниками, а значит, имели все шансы стать воинами. И главное – это был самый многочисленный народ среди иродов. Заговорившие и начавшие думать волколаки потрясли Кощея. Оказалось, они не одинаковы, как казалось до этого. Среди них есть быстрые разведчики, способные выслеживать добычу и загонять ее на основные силы. Были тяжелые волколаки, двигающиеся с медлительностью, но имевшие массу и злобу победить один на один даже медведя. Также были свои вожди и шаманы. И если первые вели за собой остальных волков в бой, то вторые были психофизическими воинами и умели воевать с помощью этих сил. Волколаки быстро раскусили пользу от новых умений и подчинились тому, кто смог им это предложить. Дальше Кощей стал экспериментировать со всеми, и все больше и больше иродов вставало под его знамена. Дольше всего держались независимые змеи Горынычи, яги и лешие. Первые в силу своей звериной тупости змеи попросту не понимали, зачем им разум, им и без него жилось неплохо. Яги и Лешие, наоборот, в силу своего большого ума. Эти ироды и без чудотворной воды имели разумные черты, а с водой стали умнее и хитрее, а такие тяжело встают под чужие знамена, стараясь жить исключительно для своей пользы. Но и они сдались. Роды озлобятся на иродов, это когда-нибудь произойдет, ибо Кощей не просто так армию собирает, чтоб она в лесу спокойно жила, а для каких-то целей, которые, по идее, не должны понравиться ни родам, ни богам, лучше быть в стае своих, чем меж двух огней. Одному роду расскажешь о своей независимости от кощеевой армии, второму, а третий или четвертый слушать не будет, воткнет рогатину в ребра и дальше побежит. Лучше быть среди своих в толпе в такое время, чем одному между двух озлобленных толп.