Поход на Москву

* * *

Бои Корниловской Ударной дивизии с 6-го по 10-е включительно показали, что встречное наступление началось. На правом фланге дивизии идет наш самый сильный кулак из 1-го полка с бронепоездами (тремя), громит 55-ю стрелковую дивизию и берет массу пленных.

В центре дивизии — молодой 3-й полк. На его участке особый сводный учебный батальон и 2-я сводная стрелковая бригада противника прорывают участок полка, но положение восстанавливается. В этот момент в полку было только два батальона, так как один батальон был согласно приказу передан 2-му полку в резерв.

На левом фланге — 2-й полк, известного нам отличного состава, встречает сильный напор 9-й стрелковой дивизии с ее конницей. Удачно отброшенные у станции Дьячья две бригады этой дивизии, но за отсутствием у нас конницы избежавшие уничтожения, по-видимому, оправились и снова всей массой эти дни вели наступление на полк. Однако сила огня 2-го Корниловского Ударного полка все время отбрасывала превышавшую его в десять раз массу красных, и 10 октября полк взял город Кромы. Потери полка были велики, а самым печальным было то, что был ранен командир полка капитан Пашкевич. Это печальное явление усиливалось тем, что, имея офицерский батальон в 750 человек, не было помощника командира полка по строевой части, то есть подготовленного преемника командира полка. Впоследствии это упущение было устранено во всех трех полках. Резерв полка, состоявший из батальона 3-го полка, в дело не вводился и был отправлен обратно.

Эти бои показали, что три офицера, сдавшиеся с эскадроном около города Фатеж, и попавший в плен при взятии города Кромы полковник Генерального штаба были правы в своих показаниях о готовившемся сильном ударе в прорыве между нами и Дроздовской дивизией. В связи со сложившейся обстановкой начальник Корниловской Ударной дивизии просит командование со взятием Орла передать свой участок алексеевцам, с тем чтобы своей дивизией в полном составе ударить по скоплению Красной армии за нашим левым флангом, но ему в этом было отказано.

1-й Корниловский Ударный полк. 11 и 12 октября. Противник отходит, оставляя много пленных, 12-го бои у станции Стишь.

2-й Корниловский Ударный полк. Потери за 10 октября были значительны, пленных мало, взято только 10 пулеметов и продовольственные склады в городе. В числе пленных одной из советских бригад бывший полковник Генерального штаба Императорской армии. От него узнали, что к Карачеву уже подошла латышская дивизия, разъезды которой сегодня были у них. Штаб 2-го полка — в городе Кромы. 1-й батальон с боем взял села Каменец и Агеевка. Жители уверяют, что разъезды латышей сегодня были около города Фатеж, об этом говорят в Карачеве. 12-го 2-й полк выходит на линию: 1-й батальон — Хмелевая — Ольховка (Ольшанка), 2-й — село Коровье Болото, 3-й батальон — села Себякино — Пикалово. Штаб полка в селе Спасском. Главные силы красных отходят на город Карачев.

3-й Корниловский Ударный полк занимает линию сел Живково — Козлово. 12 октября 1-й и 3-й батальоны с боем занимают село Лаврово.

2-й батальон атакует село Михайловка, чем способствует 1-му полку занять станцию Стишь.

13 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Движение с боем на город Орел вдоль линии железной дороги Курск — Орел в сопровождении трех бронепоездов и одного танка. В 17 часов цепи в городе, батальон с эскадроном идут на город Мценск. Противник бежит, оставляя много пленных. 1-я рота поручика Редько Макара Ивановича составляет правый фланг полка и занимает село и станцию Золотарево.

2-й Корниловский Ударный полк. Приказ — взять город Орел.

1-й батальон с боем по шоссе берет село Кукуевка, но дальше мост через реку взорван. За рекой окопы полной профили с проволокой. Подошедший к мосту наш бронеавтомобиль был подбит и с трудом отъехал за укрытие. Фонтаны земли от наших снарядов, сносивших окопы красных. Дан сигнал для атаки. Торжественная минута: местность, казавшаяся до этого почти мертвой, оживает, как муравьи бегут ударники к указанным разведкой бродам через реку, пулеметы строчат по окопам, прикрывая огнем наши цепи, все настроены решительно, до штыкового удара включительно. Напряжение все усиливается и… вдруг оно радостно спадает: огонь противника прекратился, от проволоки разведка дает сигнал: «Путь свободен!» Под действием нашего огня противник не выдержал и бросил окопы вместе с городом, 3-й батальон с боем берет села Саханское и Звегинки, отбросив бронепоезд красных в занятый нами город, где он и сдался.

3-й Корниловский Ударный полк. 13 октября 1-й его батальон капитана Андрианова был придан 1-му полку и вместе с ним двинулся на город Орел. С небольшим боем они вошли в город в 17 часов. Остальной же полк, преодолевая серьезное сопротивление у хутора Гать, к вечеру достигает города.

С этого числа на фронте Корниловской Ударной дивизии появляется 3-й Марковский пехотный полк, к этому времени едва закончивший формирование. Его 2-й батальон выгружается из эшелона на станции Становой Колодезь и походным порядком направляется на город Кромы.

13 октября 1919 года. Штурм города Орла Корниловской Ударной дивизией. Тактическая часть штурма описана в труде «Орлово-Кромская операция», но я хочу к ней добавить чисто видовую сторону наступления с участка 1-го батальона 2-го Корниловского Ударного полка. Батальон двигался в авангарде полка по шоссе Кромы — Орел. За батальоном шла команда пеших разведчиков, в версте за ней — штаб полка с офицерским батальоном, бронеавтомобиль и артиллерия — две батареи трехдюймовые, одна шестидюймовая и одна 42-линейная. Левее, на запад, и уступом назад наступали 3-й и 2-й батальоны полка. Правее — 3-й и 1-й полки. Разведкой и показаниями пленных было заранее установлено, что за хутором Кукуевка, по ту сторону реки, проходит полоса укреплений обороны города Орла. В моем распоряжении была хорошая подзорная труба, и, не доходя Кукуевки, я стал осматривать обстановку общего нашего движения. Прямо перед батальоном, по шоссе через реку, был небольшой мост, по ту сторону плохо замаскированная линия окопов с проволочными заграждениями. Вправо, за рекой Окой, было видно движение левого фланга 3-го Корниловского Ударного полка, а еще правее, к линии железной дороги, видно движение левого фланга 1-го Корниловского Ударного полка с тремя бронепоездами, артиллерией и обозами. С отличных наблюдательных пунктов противника картина движения трех полков должна быть хорошо видна. То, что попало в поле зрения моей трубы, — картина для масштабов Гражданской войны была потрясающей. Строевые части не особенно пользовались маскировкой, а артиллерия, обозы и растянутое движение бронепоездов по линии железной дороги красочно говорили о силе и мощи нашего удара. При подходе к Кукуевке и у нас завязалась перестрелка с заставами противника. Батальон берет направление правее шоссе, на хутор, и накапливается в его садах и огородах, за которыми протекала небольшая река, а на возвышенности за ней были укрепления.

Все усиливавшееся сопротивление красных, начиная с боев у станции Дьячья и города Кромы, а к тому же и сведения о движении ударной интернациональной группы в прорыв за нашим левым флангом обязывали быть осторожными, и поэтому батальон не бросился изолированно в атаку, а стал ожидать не только поддержки артиллерии, но и приказания командира полка. Шедший за нами по шоссе бронеавтомобиль лихо понесся прямо на мост, но получил такую встречу, что едва отполз за укрытие. В это время артиллерия обеих сторон вступила в свои права. Красная что-то нервничала и разбрасывала снаряды, наши же снаряды эффектно и дружно разрушали намеченные цели. Одновременно пришло приказание переходить в наступление.

К изложенному уже в основном описании боя я должен добавить, что переход через реку и начало подхода к окопам хотя и под слабым огнем все же сильно взвинчивали нервы, а ожидание жаркого дела подтянуло всех. Реку и подъем к окопам быстро проскочили, и можно было опасаться, что такой темп измотает силы ударников еще до самой схватки в окопах, и тогда могло получиться местное отступление. Однако картина нашего общего наступления настолько потрясла уже сильно потрепанные нами советские части, что они не выдержали и оставили свои окопы без штыковой схватки. Полковник Левитов.

В 17 часов Орел взят окончательно. Штаб 2-го полка — на окраине города, 3-й батальон — слобода Некрасовка, 3-й — Солдатская, 2-й — село Сабурово. Около 23 часов двум ротам 1-го батальона приказано занять села Киреевка и Воробьевка. С боем и под проливным дождем села были взяты. Трофеи: четыре пулемета, пленные и обозы «особого» еврейского полка. Потери у красных велики. За день 1-й батальон сделал с боем 29 верст. Из опроса пленных выяснено, что ударная группа красных уже прошла на юго-запад, в прорыв между нами и Дроздовской дивизией.

Настроение скверное, связи влево, с самурцами, нет. Изменение направления фронта с северного на юго-западное говорит за то, что показания пленных об окружении нас ударной интернациональной группой оправдываются.

14 октября. 1-й Корниловский Ударный полк. Налет на город Мценск, где был захвачен и расстрелян комендант города бывший генерал Сапожников. Впоследствии, когда в полк вернулся болевший командир полка полковник Гордеенко, он ругал за это как за промах в деле разложения противника, указывая на то, что после этого красные перестали сдаваться. В данном случае я полагаю, что на красные войска подействовало успешное продвижение к нам в тыл их ударной группы и вообще небывалый их перевес в силах против наших трех полков, а не расстрел изменника-генерала.

Офицеры 1-го батальона 1-го Корниловского Ударного полка капитан Туркин{111}, пулеметчик, и поручик Вислоцкий{112}, тоже пулеметчик, сообщили дополнительно к этому, в Париже, в 1962 году, следующее.

1-й батальон 1-го полка составлял правый фланг дивизии, и при движении за станцию Золотаревка им был захвачен в каком-то населенном пункте помощник командующего 13-й советской армией; ранее в Каменноугольном районе он командовал советской стрелковой дивизией, а у нас там же против него нашей дивизией командовал его родной брат, скончавшийся от тифа. Оба брата были в генеральских чинах, под фамилией Станкевичи. Из штаба нашей дивизии его вернули после допроса в распоряжение командира 1-го батальона поручика Дашкевича{113}. Бывший генерал Станкевич уверял, что он все время искал случая перейти к нам и теперь только он представился. Факт перехода не соответствовал действительности, и на вопрос поручика Дашкевича: «Поэтому-то вы, в ожидании перехода, так хорошо нас били всю зиму в Каменноугольном бассейне?» — ответа не последовало. По окончании допроса поручик Дашкевич объявил бывшему генералу Станкевичу приговор суда: повешение. Станкевич сам подошел к виселице, попросил написать матери письмо, долго стоял в задумчивой позе, сам надел на себя петлю, и через пять минут врач установил смерть. После из советской печати мы узнали, что большевики труп его откопали и с почестями похоронили где-то около Кремлевской стены в Москве.

На параде в Орле были только резервные батальоны полков. Настроение у всех было двоякое: и радостное и тревожное. Жителей города было много, при виде танка, разрушавшего трибуну с красными флагами, толпа ревела от восторга, войскам кричали «Ура!», хотя все знали о создавшемся положении.