Потерянные и забытые воспоминания

Глава 18

— Ладно, давай предположим, что ты реально встретил его, — слегка хмурится Эдвард. — Так получается, Уэйнрайт сбежал намного раньше, чем я и Наталия встретили его?

— Получается, так.

— То есть, ты узнал о его побеге намного раньше нас?

— Если бы у меня не отшибло память, я бы рассказал тебе и парням с девушками обо всем в тот же день. Я намеревался это сделать, когда увидел его, но… Не успел.

— Значит, мистер Джонсон сказал правду: Уэйнрайт сбежал из тюрьмы больше месяца назад…

— Это была не первая его попытка, по словам этого козла. Уэйнрайт много раз пытался бежать, но его все время ловили. Однако в прошлый раз он все продумал и был уверен, что все пройдет хорошо.

— Как мы и предполагали.

— Да, но как Кэссиди познакомилась с этим козлом? — недоумевает Терренс.

— Этого он не сказал, — качает головой Даниэль. — Знаю лишь то, что Кэссиди покупала у Уэйнрайта всю эту дрянь. А он брал ее у какого-то другого мужика, платил ему деньги и передавал наркоту ей в руки. Когда Кэссиди не могла платить, Уэйнрайт платил своими деньгами и какое-то время верил обещаниям моей сестры, что она все ему отдаст. Ну а потом решил поиздеваться над бедной девочкой. Которая была еще такой юной.

— Значит, по-твоему, Кэссиди принимала эту дрянь по своему желанию? — сильно хмурится Эдвард. — Что-то мне не верится! Учитывая, что она хочет жить нормальной жизнью.

— Это правда, Эдвард. Моя сестра в первый раз попробовала марихуану после смерти отца. Мама еще была жива. Но после ее смерти Кэссиди начала пробовать уже более сильные наркотики. Было слишком поздно что-то менять. Она стала зависимой.

— И неужели твоя мать не пыталась заставить ее бросить эту дрянь? — недоумевает Терренс.

— Мы с матерью ничего не смогли сделать, ибо Кэссиди была очень трудным и упрямым ребенком. Подростком… Да и вы же сами знайте, что к наркотической зависимости приводит всего один косячок. Один раз затянешься — уже не остановишься. Моя сестра разрушала себя прямо на моих глазах.

— И почему мы должны верить тебе? — сдержанно спрашивает Эдвард. — Вдруг ты сейчас все придумываешь и продолжаешь сходить с ума от страха? У нас нет оснований верить тебе!

— Я не лгу, ребята, клянусь! — уверенно отвечает Даниэль. — Я рассказываю то, что произошло на самом деле. Объясняю, почему Уэйнрайт угрожал мне и моей сестре.

— Ну насколько я помню, Уэйнрайт говорил о долге, который ты должен оплатить, — задумчиво напоминает Терренс.

— Даже если я отдам этому козлу все свои деньги и займу у кого только можно, это не поможет Кэссиди, — с сожалением во взгляде отвечает Даниэль. — Уэйнрайт одержим моей сестрой и не собирается отпускать ее. Тем более, что Кэссиди — еще маленькая девчонка, а этот козел как раз любит таких. Молодых и красивых.

— Ладно, а что насчет дяди? — слегка хмурится Эдвард. — Неужели старый хрыч знал про Кэссиди и помогал этому козлу скрывать ее?

— Уэйнрайт сказал, что скрывал ее от Майкла. А когда вашего дядю, этого козла и всех остальных арестовали, Кэссиди удалось сбежать. Но эта падла знала, где ее искать, и без проблем нашел мою сестру, когда сбежал из тюрьмы. И удерживает ее возле себя с тех пор.

— Возможно, это правда… — задумчиво предполагает Терренс. — Я не помню, чтобы дядя упоминал ее. Хотя и знал, что Уэйнрайт помешан на молодых девушках.

— Черт, как хорошо, что я решил пойти сюда. Что-то подсказывало мне, будто я могу найти рядом с Уэйнрайтом то, что мне дорого. То, что я когда-то потерял.

— Эй, а дядя мог знать о пристрастии Уэйнрайта к наркоте? — слегка хмурится Терренс.

— Не знаю, не могу ничего сказать, — пожимает плечами Даниэль. — Может, Майкл оплачивал его лечение один-два раза, но оно не помогло. Или он не до конца его прошел, или поддался соблазну, увидев своих обдолбанных дружков.

— А тебе он угрожал именно с целью лишить Кэссиди всякой защиты и поддержки? — уточняет Эдвард.

— Да, ему нужна была полная власть над моей младшей сестрой. Чтобы никто даже и не думал спасать ее. А он прекрасно знал обо мне. Уэйнрайт сказал, что запомнил меня еще со времен суда, когда мы все приходили туда, чтобы поддержать МакКлайфов. И спустя какое-то время понял, что я — старший брат Кэссиди, в телефоне которой он нашел мою фотографию.

— И должен признаться, я замечал, что Уэйнрайт как-то подозрительно посматривал на Перкинса, — признается Питер. — Он вызывал у него ничуть не меньший интерес, чем Наталия с Ракель, Хелен и Анной.

— Да, я тоже это заметил… — уверенно кивает Эдвард. — Правда не мог понять, почему.

— Уэйнрайт знал, что ему нужно грохнуть именно меня, — уверенно отвечает Даниэль.

— Эй, а ты случайно его встретил или шел на запланированную встречу? — слегка хмурится Терренс.

— Нет-нет, я встретил его случайно! Клянусь, я не знал, что он сбежал из тюрьмы.

— А какого черта тебя вообще занесло в то место? Что ты там забыл?

— Просто прогуливался. Приводил мысли в порядок.

— Да уж… Нашел местечко…

— Знаю, я и сам жалею, что пошел туда. Этот козел мог запросто убить меня, и никто бы об этом не узнал.

— Говоришь, он угрожал тебе? — слегка хмурится Эдвард.

— Да… — Даниэль достает складной нож из внутреннего кармана своей кожаной куртки и показывает его Терренсу и Эдварду. — Этим ножом он и угрожал мне. Приставлял его к горлу и им же порезал мне ладонь. Но я и сам угрожал ему этим предметом.

— Этим ножом? — округляет глаза Терренс.

— И… Не знаю, правда это или нет, но Питер сказал, что они с Хелен нашли точно такой же рядом со мной. Мол, он был в крови…

— Да… — кивает Эдвард. — Это тот самый нож. Точно такой же, как и тот, что показывал нам Питер. Правда они с Хелен нашли еще и черное кольцо. Но не знаем, чье. Хотя оно точно мужское.

— Я как раз хотел отдать парням эти вещи, чтобы они показали их мистеру Джонсону, — признается Питер. — Сказали, что он хочет взглянуть на них. Мы хотели показать и тебе, но было слишком поздно. Да и не были уверены, что это помогло бы.

— Подождите, но как там могло оказаться черное кольцо? — задается вопросом Даниэль. — У Уэйнрайта точно не было никаких колец на руке!

— Вряд ли оно принадлежит ему, — предполагает Эдвард. — То кольцо даже на мизинец Уэйнрайта не налезет. У него же вон какая огромная лапа!

— Но оно также и не мое! Я вообще не ношу никакие кольца. Если бы там был браслет или какая-то повязка на руку, я бы еще мог сказать, что это мое. Но кольцо — нет.

— Эй, а ты знаешь, кто именно сбил тебя на машине? — уточняет Терренс. — Это случайно не сообщник Уэйнрайта?

— Не знаю, Терренс… — качает головой Даниэль. — Но я почему-то не думаю…

— А как это вообще произошло? — слегка хмурится Питер.

— Мы с Уэйнрайтом долго собачились и боролись… Он порезал мне руку… А в какой-то момент по дороге проезжала машина… Правда он заметил ее в первую очередь… И потом этот отморозок толкнул меня на дорогу. Я упал на капот, сильно ударился головой… И после этого больше ничего не помню… Но отключился с мыслью, что у меня сильно болела голова.

— А что хоть за тачка?

— Черная. Металлик. Больше ничего сказать не могу.

— А водитель? Ты не запомнил его?

— Нет, я не видел его. Да и я в последнюю секунду понял, что меня сбила машина. Все произошло очень быстро.

— Что если то кольцо мог потерять тот, кто тебя сбил? — слегка хмурится Питер. — Насколько я понимаю, в том месте не было никого, кроме тебя, Уэйнрайта и водителя машины.

— Но для того, чтобы он потерял кольцо, ему нужно было выйти из машины, — отмечает Эдвард.

— Он вполне мог выйти, чтобы помочь.

— А мог ли Уэйнрайт что-нибудь с ним сделать?

— Вероятно всего, заставил бежать и молчать, — уверенно предполагает Терренс. — А тот испугался и пулей унес ноги. И где-то в этот момент потерял то кольцо.

— А раз кольцо мужское, значит, водителем был мужчина.

— Да что гадать! Даже если это правда, мы уже никогда не найдем водителя той машины.

— И не имеет никакого смысла, — добавляет Даниэль. — Плевать, кто меня сбил. Я не собираюсь ничего ему делать. Моя цель — это Уэйнрайт. Он обязан ответить за то, что столько времени издевался над моей сестрой и накачивал ее всякой дрянью. Причем делал все это до того, как ей исполнилось восемнадцать. А зная, что все началось, когда Кэссиди была еще маленькой девчонкой, то этому козлу можно смело предъявить еще одно обвинение.

— И ты собираешься заявить на него? — слегка хмурится Терренс.

— Еще как собираюсь! Я сделаю все, чтобы эту твари надолго засадили в тюрьму! Раньше я и так ненавидел этого типа за то, что он посмел издеваться над бедной Наталии и хотел изнасиловать ее. Но теперь я с него кожу сдеру за то, что он сделал с моей сестрой. Вон до чего он довел бедную девочку! Ей и так плохо, а он еще больше усугубляет ее состояние.

— То, что Кэссиди плоха, мы и так прекрасно видели, — спокойно отвечает Эдвард и расставляет руки в бока. — Но вот говоришь ли ты правду — спорный вопрос.

— Клянусь, я говорю правду.

— Ты постоянно путаешься в показаниях, Даниэль, — отмечает Терренс. — Еще недавно ты оскорблял нас и девушек, обвинял во лжи и заявил, что мы якобы организовали на тебя покушение.

— И, по твоим словам, мы же прислали тебе то сообщение с угрозами, — добавляет Эдвард. — А сейчас что? Сейчас ты рассказываешь совсем другое! Строишь из себя невинного ангелочка и делаешь вид, что ничего не случилось! Если ты хочешь забыть это, то мы не забудем!

— Вот именно! Ты поступил с нами омерзительно, и мы не собираемся прощать тебя.

— Послушайте, парни, я понимаю, что вы злитесь на меня и не верите мне, — спокойно говорит Даниэль, с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса. — Но клянусь, все, что я сейчас говорю, — самая настоящая правда.

— Может, и правда, — более низким голосом произносит Эдвард. — Но мы отказываемся верить тебе. Ты утверждаешь, что мы воспользовались тобой. А мы заявляем, что ты предал нас всех.

— Я могу все объяснить.

— Не надо, Перкинс, — хмуро произносит Терренс. — Нам не нужны твои оправдания.

— Мне очень жаль, что все так случилось. Знаю, что поступил глупо и фактически предал вас. Но я не хотел этого, клянусь.

— Ну хоть признался в своей глупости — и то радует! — со скрещенными на груди руками восклицает Эдвард. — Еще не все мозги утекли!

— Я не отрицаю свою вину и знаю, что поступил отвратительно с вами и девчонками. Мне реально стыдно, что я обвинял вас черт знает в чем и наговорил много лишнего. Порывался подраться с вами… Желал сдохнуть…

— И после этого ты хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не случилось? Чтобы мы забыли, как ты с нами обращался! Незаслуженно, между прочим!

— Поверьте, я сожалею, что в какой-то момент перестал верить вам, — с жалостью во взгляде признается Даниэль. — Все было бы иначе, если бы я был хоть чуточку умнее.

— Да уж, вот как здорово тебе прочистили мозги! — восклицает Терренс. — Был готов поверить кому угодно, но не там! Грозился перегрызть нам глотки, грохнуть и посадить за решетку за то, что мы якобы угрожаем тебе и твоей «невесте».