Потерянные и забытые воспоминания

Глава 40

— Анна, бедняжка… — с жалостью во взгляде качает головой Эдвард.

— Пожалуйста, не вини себя в том, что произошло, — мягко просит Терренс. — И забудь все, что тебе сказал тот больной человек. Он сам жутко не уверен в себе. Злится, что и рядом не стоит с молодыми, красивыми и успешными парнями.

— У меня больше нет сил держаться, — захлебываясь слезами, срывается на крик Анна. — Я не могу! Это невыносимо!

— Ты сможешь, мы верим в тебя, — уверенно отвечает Эдвард.

— Нет… Не смогу… Не смогу! Я ничтожна… Я уродлива!

— Тише-тише, милая, — покрепче приобняв горько плачущую Анну и погладив ее по голове, мягко говорит Питер. — Не плачь. Мы рядом. Все хорошо.

— Я хочу умереть… Уж лучше бы Джулиан тогда избил меня до смерти. Почему я осталась жива? Почему кто-то хочет, чтобы я и дальше страдала?

— Нет, подружка, замолчи. Не причиняй нам боль.

— Мне плохо, Питер… Очень плохо… — Анна снова издает тихий всхлип. — Кто-то считает меня причиной радости. А я не могу взять себя в руки даже ради тех, кто держит меня в этом мире. У меня нет сил… Я давно не живу в своем теле. Такое чувство, что я живу, но в то же время мертва.

— Когда-то я чувствовал себя точно также. Мне тоже казалось, что я уже был мертв внутри. Все эмоции и чувства давно покинули меня. Внутри было пусто. Я не понимал, для чего живу, и что меня здесь держит. Но как видишь, я справился с этим с помощью друзей. Без них я бы ни за что не нашел в себе силы жить дальше. Да, это был долгий и трудный процесс, но сейчас все осталось в прошлом.

— Сейчас я не могу собраться даже ради друзей.

— Хотя… — немного неуверенно произносит Питер. — Я до сих пор борюсь с собой… Борюсь со своими демонами. Да, сейчас я в порядке, но… Иногда прошлое преследует меня и… Давит… Заставлять вновь подумать о том, что мне нет места на этом свете.

— Правда? — округляет глаза Анна.

— Да… И… — Питер нервно сглатывает. — Я до сих пор борюсь с желанием взять лезвие и порезать запястье. Иногда я смотрю на него и понимаю… Что оно буквально гипнотизирует меня. Я ничего не могу с этим поделать. Но к счастью, я вовремя останавливаюсь.

— А ты резался после того, как выписался из больницы?

— Нет, не резался. Но много раз был на грани. Сейчас это происходит реже, но в первое время было очень тяжело.

— Надо же… Ты не говорил об этом…

— В любом случае я с этим справился. А раз я выбрался из этой ямы, значит, и ты сможешь.

— Я очень хочу найти прежнюю себя. Хочу жить как раньше. Радоваться, улыбаться, веселиться… Я ужасно тоскую по тому, как жила раньше и мечтаю жить в спокойствии. В окружении тех, кто любит меня. И не оскорбит так, что моя самооценка упала бы ниже плинтуса.

— Мы никогда не бросим тебя, — взяв Анну за руки, мягко и уверенно обещает Эдвард. — И не посмеем причинить тебе боль. Ты всегда можешь рассчитывать на нас и нашу помощь. И мы докажем это, защитив тебя от того больного подонка. Мы не позволим Поттеру притронуться к тебе даже пальцем и сделаем все, чтобы он ответил за все твои страдания.

— А может, вы все-таки не будете вмешиваться? — неуверенно спрашивает Анна.

— Нет, Анна, даже не пытайся.

— Мне так стыдно, ребята… — тихо всхлипывает Анна и аккуратно вытирает слезы под глазами. — Стыдно, что я втянула вас в эту историю, к которой вы не имейте никакого отношения.

— Просить помощи и защиты еще никогда не было стыдно, — уверенно отвечает Терренс. — Можно сколько угодно строить из себя независимого человека, который сам все сделает. Но бывают ситуации, когда ему приходиться об этом забыть и подходить к кому-то, чтобы произнести простое «помоги».

— Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Это будет несправедливо!

— Никто не пострадает, обещаю.

— А Даниэль? Вдруг Джулиан что-то с ним сделает?

— Не сделает. Мы не позволим Даниэлю разбираться с Поттерами в одиночку.

— Но я не хочу, чтобы он снова пострадал из-за меня! — отчаянно восклицает Анна и тихо шмыгает носом. — Если с ним что-то случится, то я это не переживу! Я никогда себя не прощу!

— Тебе не о чем беспокоиться, подружка, — уверенно отвечает Питер. — Даниэль умеет постоять за себя и других, а наша поддержка будет ему во благо.

— Мы не бросим ни тебя, ни его, — с легкой улыбкой обещает Эдвард, погладив Анну по руке.

— Не знаю… — качает головой Анна. — Я ничего не знаю… Не знаю!

Анна снова закрывает лицо руками, сгибается пополам и продолжает безутешно плакать и дрожать. Эдвард молча мягко гладит ее по спине, пока та носом утыкается в плечо Питера, который крепко обнимает ее и гладит по голове.

— Все хорошо, милая, мы с тобой, — тихо, мягко говорит Эдвард. — Ты не одна. У тебя есть девчонки и мы с парнями.

— Ты можешь это пережить, — убрав с лица Анны некоторые пряди волос, уверенно добавляет Терренс. — Мы знаем. Мы верим в тебя.

— У меня не получится… — качает головой Анна и тихо шмыгает носом. — Я не смогу… Я слабая…

— Ты сильная! Сильная девчонка с твердым характером, которая всегда делала то, что хотела.

— Ты демонстрируешь свою силу с самого рождения, — слегка улыбается Питер. — Твои мама с папой рассказывали, что ты родилась недоношенной. Врачи говорили, что ты не выживешь, но тебе удалось их удивить. Ты хотела жить и боролась за жизнь.

— Внутри тебя живет невероятно мощная сила, — уверенно говорит Терренс. — Доверься ей. Иногда другие не могут сделать то, что под силу лишь тебе. Бывают ситуации, когда ключом к решению проблемы являешься ты сама.

— Знайте, что помогает мне держаться на плаву? — спрашивает Анна, замолкает пару секунд и тихо шмыгает носом. Любовь. Именно она заставляет меня понимать, что у меня еще есть какой-то смысл жизни. Любовь к родителям, друзьям, Даниэлю…

— Ну вот, а ты еще хочешь умереть! — скромно улыбается Питер. — У тебя ведь столько причин жить! А ты, глупышка, хочешь совершить такую большую ошибку!

— Я хочу бороться. Но у меня нет сил.

— Любовь тебе поможет, дорогая, — уверенно говорит Эдвард. — Иногда даже дорогостоящие лекарства и лучшие врачи не могут исцелить тебя так, как чья-то искренняя любовь. Она поможет тебе выжить даже в самом эпицентре хаоса, когда нет никакой надежды на какое-то волшебство. И возможно, именно любовь поможет тебе однажды простить Даниэля и забыть о его измене, которой он не хотел.

— Я очень хочу вернуть его… — со слезами, что катятся по ее щекам, дрожащим голосом признается Анна. — Как бы то ни было, я все еще люблю вашего друга Даниэль — лучшее, что когда-либо случалось со мной в жизни. С ним я была такой счастливой, как никогда раньше.

— Он сказал бы то же самое, — слегка улыбается Питер.

— Ради этого человека я была готова на все… — Анна тяжело вздыхает. — Хотя я и сейчас сделаю что угодно ради него… Чтобы снова ощутить его присутствие… Почувствовать себя как за каменной стеной… Без него я словно потерянный ребенок.

— Постарайся сфокусироваться на его достоинствах, — мягко советует Терренс. — Думай обо всем хорошем, что Даниэль когда-либо сделал тебе. Прислушивайся к своим ощущениям и зову сердца и постарайся понять, какие знаки тебе подает мозг.

— От Даниэля всегда веяло теплом и любовью, — с мимолетной улыбкой признается Анна. — Да, я этого не говорю и не показываю, но… Мне спокойнее, пока он рядом.

— Вот видишь! — скромно улыбается Эдвард. — Ты сама не понимаешь, насколько сильно в нем нуждаешься. Необязательно трезвонить о своей любви на всех углах. Просто доверься Даниэлю. Сделай первый шаг к миру. Если вы оба этого захотите, то в ваши отношения вернется мир, любовь и доверие.

— Пока что я просто позволю ему защитить меня и моих родителей от Джулиана.

— И он очень рад, что ты приняла его помощь, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Питер. — Ты большая молодец.

— На большее я пока не способна.

— Давай сейчас не будем говорить, что ты никогда не вернешься к нему и не простишь его. Лучше вернуться к этому вопросу позже. А сейчас надо сделать более важное дело — наказать Джулиана и его отца.

— Пусть делает все, что считает нужным.

— И думай также о своем скорейшем выздоровлении, — добавляет Терренс. — Чтобы тебя поскорее выписали.

— Ох… — тихо вздыхает Анна. — Даже не знаю, хочу ли я домой… Меня, честно говоря, немного тошнит от стен моей комнаты… Так что если меня будут держать здесь еще очень долго, то я спокойно к этому отнесусь. Даже если никогда не любила все эти больничные стены и запах лекарств.

— Поверь, мы тут все это не любим, — отвечает Эдвард.

— Лично я ненавижу больницы, — с легкой улыбкой признается Терренс. — То время, что мне пришлось провести здесь, было отвратительным. Не мог дождаться, когда меня выпустят из больничного заключения.

— Да… — бросает легкую улыбку Анна. — Может, я попрошу родителей привезти мне какие-нибудь книжки, если я здесь задержусь.

— Думаю, скоро ты точно захочешь домой, — уверенно отвечает Питер. — Знаешь, как мне надоело целыми днями лежать на больничной койке за две недели. Я даже радовался, когда вставал и разрабатывал мышцы на ногах.

— В любом случае все не так уж плохо. Кормят хорошо, врачи заботливые… К тому же, со мной лежит Кэссиди. Мы развлекаем друг друга, пока никого из вас нет.

— Ну насчет еды я бы поспорил… — задумчиво говорит Терренс. — Меня накормили реально вкусной едой лишь в день моей выписки.

— Ну извини, братец, в больнице не готовят изысканные деликатесы, которые стоят бешеных денег, — невинно улыбается Эдвард. — Крабы, омары, лобстеры… Ризотто, фуа-гра, гребешки, фондан… Что там еще подают в дорогих ресторанах и на столы богатых?

— Я не пробовал и половину того, что ты назвал.

— Ой да ладно! Что бы ты не пробовал что-то, что дороже курочки, пиццы и спагетти!

— Я бы сейчас не отказался от запеченной картошечки с каким-нибудь остреньким соусом.

— Эй, хватит болтать о еде! — возмущается Питер и водит рукой по животу. — У меня из-за вас в животе заурчало!

— У меня тоже, — скромно хихикает Анна. — Правда я хочу чего-нибудь с овощами. Например, салат с курицей…

— Раз хочешь есть, значит, идешь на поправку, — с легкой улыбкой добавляет Эдвард.

— Кстати, Терренс… — задумчиво произносит Анна. — А когда ты выписался? Я что-то упустила этот момент!

— Я ушел в день твоего избиения, — объясняет Терренс. — Где-то после обеда.

— Да уж… Сначала ты оказался в больнице, а потом здесь оказалась я…

— Самое главное — все живы и здоровы. А с проблемами мы справимся.

— Хотелось бы… — тяжело вздыхает Анна, бросив короткий взгляд в сторону.

— Ничто не длится вечно, — отмечает Эдвард. — Как сказала тетя Ракель.

— Не переживай, прорвемся! — с легкой улыбкой уверяет Питер. — И будем о группе, о свадьбе, и о чем-то еще…

— Если честно… — слегка улыбается Анна и заправляет прядь волос за ухо. — Из-за проблем с Джулианом я ни разу не вспомнила о том, что Наталия и Ракель скоро выйдут замуж.

— Ну вот мы тебе и напомнили, — отвечает Терренс.