Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 45 - Ограбление

Александр

Ну, допустим, ревнивый кретин. Я же не отрицаю. Допустим слегка прихуел выворачивать ее сумки. И - не слегка: напрягать наружку для слежки и пьяным трахать ее в подъезде.

Погорячился...

И, вероятно, сильно погорячился с выводами, которые ко всему этому и привели.

Но, в свое оправдание, я хочу сказать, что...

Это все потому что...

Потерял контроль?

Мне положена полная амнистия. Я в конце концов с букетом приезжал извиняться! А до секса точно помню про любовь что-то там невнятное говорил и даже стихи читал.

Совсем ёбнулся ты, майор...

Пора оттаивать Ромашка! Я так долго не продержусь.

Пытаюсь вспомнить с чего начался весь пиздец.

И помню, что совсем не с ревности. Что-то пошло не так гораздо раньше...

Ее взгляд вдруг изменился и стал грустны, виноватым. А дальше уже все легло на это.

Что случилось то, м?

И где она сейчас?

Неопределенность раздражает до зуда.

Проезжаю мимо ее дома после работы. Окно горит. На домофон не отвечает. Прохожу вместе с соседями, стучусь в дверь.

- Наташа!

Тишина... Только пару раз мявкнул Сева. И где ты?

Где ты ночами пропадаешь, а?! - взрывает меня.

Набираю ее ещё раз.

- Привет.

- Привет, Саш.

- А можно мне просто объяснить, блять, с самого начала, что происходит? Я задолбался уже выпрашивать! Я заебался бегать! Все душу мне вымотала, зараза! Чтоб тебя... Ты понимаешь, что я уже не мальчик в такие игры играть! Я уже старый, у меня нервы ни к черту. Ты не ромашка, ты... Крапива какая-то! Ну накосячил я на эмоциях... Ну отпусти ты эти косяки! Ты же говорила, что любишь! Или нахуй уже отправь, чтобы я успокоился! Я уже сожалею, что связался с тобой вообще. Жил бы горя не знал! Говори, твою мать!

- Не хочу, - слышу как всхлипывает. - Живи, не знай горя!

- Наташа... - торможу я.

Ну вот, опять херни наговорил.

- Не звони...

Скидывает.

И телефон теперь недоступен.

Открываю переписку.

И да, я ненавижу переписки. И - да, не извиняюсь, когда не считаю себя не правым или говорю то, что думаю. И сейчас я не считаю и сказал то, что думаю.

- Р-р-р...

Раздражённо, ломая себя, пишу: "Извини".

Не прочитано.

Мне становится так неспокойно, что просто крышу рвёт.

Ненавижу ее, блять, уже!

Дома, со психу, наливаю себе полстакана коньяка.

Ебну и баиньки.

Только подношу ко рту. Звонок.

- Иштаров...

- Александр Михайлович, у нас вызов на "ваш" адрес. Наряд поехал...

- Какой именно из адресов?

Называет Наташин.

Со стуком ставлю стакан на стол. Хватая куртку иду к машине.

- А что там?

- Ограбление...

- Да ладно? Что там грабить? Еду...

Подъезд открыт, дверь подперта кирпичом. Возле подъезда скорая и наш бобик.

Мля...

Лицо немеет.

Скорая почему?..

Непонятных мне Скорых я патологически боюсь. Когда возвращаешься домой, а возле дома Скорая... А ты беспомощен как ребенок, блять.

Не надо такой херни, пожалуйста. Я ее по горло нажрался!

Нахер вот это вообще все было? Зачем я ее отпустил в свободное плавание? Жила бы у меня... там быстро бы любые непонятки разрулили!

Не успевают двери лифта открыться, как я слышу знакомый голос Адольфовны.

- ...А у дочери телефон давно недоступен. Может, они ее убили!

Толкаю приоткрытую дверь.

- Добрый вечер.

Адольфовна... и Редько. Оба. Наташи нет.

- Где Наталья Антоновна? - здороваюсь за руку с ментами.

- А это ещё надо выяснить, где моя дочь! - обмахивает себя тетрадкой раскрасневшаяся Адольфовна. - Телефон у нее недоступен. В квартире - бандиты малолетние!

Пацаны тревожно мнутся у стенки. Словно их расстреливают.

- Скорая к кому? - оглядываю пацанов.

Поднимаю за подбородок лицо одного вверх, синяк под глазом... Но так вроде целые.

- Это к соседям, видимо, - пожимает плечами сержант.

Выдыхая, падаю на стул.

Сжимаю переносицу пальцами.

- Что происходит? Где Наташа? - смотрю пацанам по очереди в глаза.

Всё таки "усыновила"...

- Людмила Рудольфовна утверждает, что застала этих двоих за ограблением квартиры.

- Босиком и в трусах? - скептически дёргаю бровью. - Так и грабили? Что украли?

Смотрю на открытую сковородку на плите.

- Тефтелю?

- Вот! - обличающе указывает на меня Адольфовна. - Он и прошлый раз не позволил полиции их привлечь! А сейчас знаете какие подростки? Они же все дегенераты! Откуда я знаю, что они тут делают? Моё дело - обратиться в компетентные органы!

- Невротик где? Кыс-кыс... И не дай бог что-то с котом! - оскаливаюсь с угрозой на Адольфовну.

- Сева под диваном, - кивают пацаны. - Со страху наблевал и спрятался.

- Ну хоть Сева себе не изменяет! Вы чего там как расстрельные стоите? Одевайтесь, садитесь. Так, давайте, мужики замнем инцидент. Это дело семейное.

- Ну уж нет! Я не позволю, - подскакивает карга.

- Тогда, начнем с того, что Людмила Рудольфовна сама вломилась квартиру с непонятными целями.

- У меня ключ! И квартира снята на мое имя. У меня и договор есть... Это моя квартира!

- Понятно. Так, пацаны... - открываю шкафы, - собирайте вещи свои.

- Мы Наташе звоним, а телефон отключен, - оправдываются они.

Это она после моего наезда вырубила...

Как всегда, по закону подлости.

- А где она сама-то? - смотрю на часы.

- Она в магазин ушла, скоро придет! - хором.

Врут! Тут к бабке не ходи.

Наклоняюсь к ним ближе, и шепотом...

- Мне не врать. И как на духу... Где она?

- Наташа в больнице лежит, - опускают глаза. - А тут эта карга старая... - шепчут мне. - Пришла, давай орать. А мы уже почти спали. Александр Михайлович, мы ничего не грабили.

- Да знаю... - вздыхаю я.

В больнице. Перевариваю эту мысль. Какого вот хрена не сказала?!

- В какой больнице?! - греет ухо Адольфовна.

- В магазине, вам же сказали, - цежу я.

Вывожу ментов в подъезд. Объясняю им в двух словах про шизу Адольфовны и ситуацию.

- Живут они у нее. Никакие не бандиты. А мать у нее, - кручу пальцами у виска. - С ебанцой.

- Да мы помним ее. Скандалила в участке. Вы забирали.

- Ну вот. Сами мы разберемся. Под мою ответственность.

Достаю Наташины сумки, закидываю туда ее вещи, не особо разбираясь. Вытаскиваем с пацанами зашуганного кота.

Он вцепляется в меня, прижимая уши.

- А зачем вы вещи Натальины собираете, м? - подозрительно прищуриваться Адольфовна.

- Граблю, блять...

- Немедленно дайте мне адрес больницы! - требует от пацанов.

- А мы не знаем, - осмелев после ухода ментов начинают дерзить они.

Один из близнецов достает из морозилки продукты и перекладывает пакет.

- Ты чего там? - уточняю я.

- Наташа нам готовила и коту. Чо этой что ли оставлять?! Нет.

Ну, тоже верно.

- Всех благ, - холодно бросаю Адольфовне, выводя всю босоту.

Загружаю их в машину. Невротика не отодрать. Запахиваю на нем куртку. Сажусь за руль.

- Ну, поехали...

- А куда нас теперь? - как побитые.

- Пока - ко мне. Там видно будет. Наталья-то в какой больнице?

Ненавижу больницы...

- А мы правда не знаем.

- Какая-то "женская".

- А она вот, уже в сети. Звонить?

- Нет. Поздно уже. Пусть спит.

Расстроится сейчас из-за мамаши этой...

- И завтра ничего не говорите ей. Я сам сгоняю, все выясню и объясню.

Ну что, версия с мужиком, терпит полный крах, да, майор? А ты - сказочный долбоеб!

Чего там Ромка умное-то рассказывал? "Хвалить и гладить"?

Господи, ну за что ее хвалить-то, дуру эту загадочную? Леща хочется отвешать, а не хвалить! Ладно, буду гладить...