Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 24 - Эвакуация

Александр

Возле подъезда бобик.

На краю скамеечки - Наташа. Слепо смотрит вдаль, сжимая в руках сумочку.

- Привет... - подхожу к ней.

- Привет, Саш... - вздыхает, продолжая равнодушно смотреть вперёд.

- А чего ты здесь делаешь? - недовольно уточняю я.

- За мамой приехала.

- М. А мама что тут делает?

- Скандалит... - обречённо. - Ну зачем ты приехал, Саш?

- Ну, а кто должен был? Есть другие варианты?

- Я бы сама.

- Сама ты не вывозишь.

- Это факт, - грустно.

- Ну, иди забирай её, пока менты не оформили. У нас времени возиться нет. Там Лиза со Шмелем ждут.

- Не могу я с ними говорить. Сил нет. Да и перед соседями стыдно. Ты поезжай, Саш.

- Ну сейчас, ага... Пойдем, - за локоть поднимаю ее. - Сейчас разрулим.

Поднимаемся на этаж.

Там соседи, Адольфовна, Тиграновна и темненькая девка с ребенком на руках. Наверное, та самая Анаит. Но на милую аспиранточку тянет с трудом, формами убедительно стремясь к материнским. На растрёпанные волосах гулька. Грудь размера пятого свободно качается под халатом, пачкая его молоком. Из квартиры густой неприятный запах еды и сгоревшего молока. Как и от самих женщин.

Младенец орет. Орут, в общем-то всё.

- Вот, забирайте эту! - Тыкает Тиграновна на Адольфовну. - Спокойствие уважаемых людей нарушает.

- А на каком основании?! - парирует та. - Я в квартире у своей дочери! Она тут собственница и прописана. И жена второго собственника. А вы кто?! Не прописаны, не собственники, не в браке.

- Наш ребенок - ребенок хозяина квартиры!

- Вот ребенка и оставляйте. А сами - вон отсюда!

- Так, гражданки, документики предъявили все! - требует дежурный. - Выясним, кто здесь хозяйка.

- А Вячеслав Иваныч у нас где? - тихо уточняю у Наташи.

- А Вячеслав Иванович у нас сбежал. Он не выносит скандалов.

- Ясно. Приветствую, коллеги, - открываю корочки для дежурного. - Хозяйка здесь Наталья Антоновна. Паспорта, правда, нет. Есть справка.

Подтягиваю ближе Наташу.

- Но я, как должностное лицо, личность подтверждаю. Да и соседи все подтвердят.

Соседки одобряюще вписываются за Наташу.

- Есть ксерокопия паспорта, в секретере. В квартире. Там же и документы на квартиру. Принести? - скромно предлагает Наташа.

- Сейчас все проверим.

Дежурный перебирает паспорта женщин.

- Попрошу покинуть квартиру всех, кто не прописан. А хозяйку - пройти внутрь, и того, кто вызывал наряд - тоже.

Он заходит с ними в квартиру, я остаюсь на лестничной клетке в не очень приятной компании.

- Бедлам какой... - сетуют соседки.

- Расходимся, - строго смотрю на них, показывая корочки.

- Как вам не стыдно за дочь, - с пафосом отчитывает карга Тиграновну. - Залезть к чужому мужу в постель. Нахальная девица!...

- Это ты нахальная! Моя дочь - молодая, наивная девочка! Соблазнил, пусть несёт ответственность!

"Молодая наивная" яростно качает орущего ребенка.

- Мама, позвони Славе! Я что должна в подъезде с грудничком стоять?!

- Звонила уже... Не берет.

- А то, что он женат, ее "молодую, наивную" не остановило? Ведь на одной кафедре работали, прекрасно ваша распутная девка все знала!

- А мне что его жена? У нее своя мать есть - защищать. Я свою защищаю. У нас - ребенок! Прав больше.

- Я к вам по-хорошему и пришла! Не хотите сами обеспечивать, отдайте отцу, мы уж сами разберемся. И в этой квартире я вам проживать не позволю! А развода не будет.

- Как так - не будет?

- А что вы сделаете, если они развода не хотят?! - разоряется карга. - Скандал сделаете? Так я его сама вам везде сделаю!

Ребенок заливается ором.

- Так! Уважаемые! - рявкаю на них. - Тон сбавили. Ребенка заикой оставите. Ну что ты им машешь? Его же вырвет сейчас.

Так и есть, младенец срыгивает прямо на мамашу.

Закатываю глаза.

Пиздец какой-то.

Бедная моя Ромашка. Нельзя ей в этой среде. Надо срочно эвакуировать.

Наташа открывает дверь, выпускает дежурного с бумагами.

- Вы имеете полное право никого в квартиру не пускать, Наталья Антоновна, - выходя, инструктирует ее дежурный.

Женщины затыкаются.

- Имею... - хмурится Наташа. - Да ребенка жалко. Заходите, Анаит.

Та, опустив глаза, но мстительно прикусив губу шныряет в квартиру.

- С этими гражданками что будем делать?

- Ничего не будем, с Марьям Тиграновной пусть Слава разбирается, это его головная боль. А Людмила Рудольфовна уже уходит с нами. Вы простите нас за шум, - сжимает Наташа предплечье соседки. - Но я на данный момент ничего не могу с этим сделать.

- Сочувствую, Наташ, - вздыхает соседка.

Спускаюсь по лестнице, держа за руку Наташу.

- Бесхарактерная! - отчитывает шепотом ее мать, семеня следом. - Надо было выставить их сейчас! Ребенка она пожалела! Тряпка! Тебя кто-то пожалел?!

Накаляюсь, стараясь держать себя в руках. Если и мы сейчас с маман сцепимся, думаю Рождество для Наташи можно считать потерянным.

- Мам, замолчи, - вздрагивает ее голос.

- Затыкай мать... Затыкай! Тебе кроме меня правды-то никто не скажет, - шипит карга. - Я же в твоих интересах!

Выходим на улицу. Разворачиваю на улице Наташу к себе.

- Сейчас делаем так: маме - такси и до хаты, а ты едешь ко мне праздновать Рождество.

Безэмоционально кивает. Словно из неё всё выкачали.

- Не расклеиваться, Наталья Антоновна. Там невротик жаждет ласки. И я... - добавляю тихо.

Пока разбираюсь с такси, Адольфовна, шипя, продолжает вынос мозга.

- Я на Рождество должна значит, одна сидеть в твоей клетушке, а ты к любовнику?! Прекра-а-асно...

Подхожу к ним со спины, она не видит меня.

- Ну, посмотрим, как ты запоешь, когда он тебя бросит! К кому побежишь, м?

- Мам, я никогда к тебе за помощью не приду. Никогда.

- Твой отец, когда я заболела и попала в больницу, тут же завел интрижку. И если бы не твоя бабушка, моя мать, я бы погибла! Да-да. Они все такие. Когда ты попадешь в больницу, можешь мне даже не звонить. Променяла мать на "этого"... Я уезжаю, ясно?

- У вас там одна на всех методичка, что ли? - с усмешкой, прикуриваю я.

- Что, простите? - разворачивается, брезгливо глядя на меня.

- Такси Ваше, говорю.

Открываю ей дверь. Отходит от Наташи, бросив на нее горький обиженный взгляд.

- Ещё раз влипните к ментам, - тихо предупреждаю я. - Закрою лично на пятнадцать суток. Я - не Наташа, мне никого не жалко.

Возмущённо ахает.

Захлопываю дверь.

- Иди сюда, - тяну к себе Наташу.

Касаемся носами.

- Мы сейчас съедим Ромкины шашлыки, потом Лизин пирог, а потом будем целоваться, пить шампанское, гладить невротика и смотреть дурацкий фильм. И обещаю, что не досмотрим.

Улыбается...

Ну вот! Рождество тоже починили.