Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 22 - Карга

Александр

На крыльце отделения, Наташа разворачивается, кладет мне ладони на грудь. Тормозит меня.

- Саш, ты поезжай, я сама дальше.

- В смысле?

Расстроенно вздыхает.

- Мне бы не хотелось, чтобы ты... общался с мамой. И был свидетелем этих всех неприятных моментов. Мама… она иногда… очень тяжелая, - вздрагивает ее голос. - Мне неудобно.

Успокаивающе поглаживает по груди. Запахивает на мне куртку.

Ну сейчас прям! Никуда я не поеду без тебя.

- Ой, перестань, у меня каждый день неадекватов, как грибов, я привык.

- Я знаю. Но это "моя", - выделяет многозначительно, - мама. Я не хочу, чтобы она позорила тебя перед коллегами. А меня перед тобой. Я правда сама справлюсь. Поезжай.

- Нет.

Потому что это моя среда. И разруливать тут буду я.

Подхватывая за талию, завожу внутрь.

- Приветствую доблестных стражей порядка, - лениво жму руки двум знакомым ментам.

С любопытством поглядывают на Наташу.

- Где дежурный? Я за... Как нашу "матушку" по фамилии? - тихо уточняю у Наташи.

- Карго.

- Карга? Серьезно?!

- Прекрати... - стреляет в меня смешливым взглядом. - Дед был академиком. Очень уважаемым человеком. Это его фамилия. Ударение на первую "А". На конце "о". Фамилию отца мама не взяла.

Не могу перестать ржать про себя. Пытаясь сделать серьезное лицо, иду к дежурному.

- Ну где там... Наша Кар-р-рга... Людмила Рудольфовна.

Наташа незаметно щипает меня за бок.

Ловлю ее руку, сжимая в кулак.

- Ну ладно... Ладно... - шепчу в ушко. - Карго и Карго. Подумаешь. Обещаю привыкнуть.

- В кабинете. Мы задержали до выяснения, типа... Забирайте.

Замечаю знакомое лицо, мелькнувшее в коридоре.

- Посади его пока в обезьянник, - заводит мальчишку летёха.

- Я несовершеннолетний, - борзо. - Меня нельзя!

- Я тебе сейчас уши оторву, учить меня ещё будешь.

Семён.

Пацан в наручниках. Садят его на стул, возле пустого стола.

- Э, борзый, залёт у тебя, - делаю шаг к нему.

Поднимает на меня глаза.

- Я же тебе сказал - не попадаться.

- Это не мне. Семёну.

Соображаю.

- Близнецы что ли?

- Угу...

- А тебя как зовут?

- Фёдор.

- За что приняли тебя, Фёдор?

- Избили клоуна в торговом центре, - читает с бумажки летёха.

- И за что вы его избили? - хмурюсь я.

- Мы тупое малолетнее быдло, нам повод не нужен, - нахально и зло.

- Ясно.

- Саша, у него лицо разбито, надо Скорую вызвать, - подходит Наташа.

- Ну какую Скорую, Наташ?

- А вдруг у него сотрясение мозга??

- Нет там мозга, - рычу я. - Тебе ж сказали - тупое быдло.

Наташа присаживается рядом с озлобленно зыркаюшим мальчишкой. Достает салфетки.

- Федя... Дай-ка я...

- Чо Вам надо?!

- Ну, возьми сам вытри, - даёт ему салфетки. - У тебя там ссадина, инфекция может попасть. Потом воспалится, колоть будут. Саша, возьми у них лейкопластырь. Должен же быть в аптечке.

- Сейчас...

Возвращаюсь, с полоской лейкопластыря.

- ...Мы его нормально попросили... Он всем раздавал, а нам не дал! Чмошник ... - что-то уже рассказывает ей, ойкая и шипя.

Наташа вытирает ему ссадину.

- А брат где?

- Его не поймали. А меня охранник догнал.

- Ой, а у меня как раз конфеты остались! Очень вкусные!

Всовывает ему в руки.

- А как Вас зовут?

- Тетя Наташа...

- Спасибо Вам.

Наташа отводит меня в сторонку.

- А что ему будет?

- Я не знаю, Наташ. Зависит от того насколько пострадал Клоун и будет ли писать заяву.

- Они просто хотели конфет. Они дети...

- Выключай адвоката дьявола! Эти дети отпиздили человека.

- Он оскорблял их честь и достоинство! И чувство справедливости.

- Ну давай тогда всех отпиздим, кто наше чувство справедливости оскорбляет, м? - с энтузиазмом предлагаю ей.

- Они извинятся.

- Ой, Наташ... Забирай мать, я пока поговорю с мужиками, чтобы спустили на тормозах этих гопников.

- Спасибо! - смотрит на меня восторженным взглядом.

Довольно улыбаюсь внутри. Но внешне стараюсь особо не плыть.

- А вообще, это не дело, конечно. Так оправдывать гопоту. Хочешь за них заступаться - надо идти и работать с ними, тогда - да.

- Ты прав, конечно, прав! - наглаживает меня по плечу. - Но попроси все равно.

Ой, хитрая лиса. Всех невротиков соберёт!

Пока говорю с людьми за гопников этих, из соседнего открытого кабинета доносится:

- Что мне ваши "трое суток", если я точно знаю, во сколько у меня дочь домой приходит! И если телефон не отвечает, значит, что-то случилось. Я, в конце концов, вам зарплату из своих налогов плачу! Вы обязаны работать, слышите??

- Мам, - заглядывает Наташа. - Поехали домой.

- Явилась... - ядовито. - И снимать на камеру имею полное право! - повышает голос. - Вы на рабочем месте!

- Мам, хватит, прошу тебя.

- Так, - заглядываю в кабинет к ним. - Капитан, если гражданка Карга в течении двух минут не испарится, задерживай ее до утра. Пусть посидит, охолонится. У меня и ориентировка подходящая есть.

Но гражданка гневно стрельнув в меня надменным взглядом, решает всё же не рисковать. И уходит за Наташей.

- Фёдор, - присаживаюсь рядом с пацаном. - Сейчас тебя отвезут домой. Но у тебя тоже беззалётный режим. Усёк?

- Спасибо... - бурчит.

- Наталье Антоновне - спасибо.

Выхожу на крыльцо.

- А будешь знать, как меня доводить! Ты позвонить матери не могла?! Я думала что-то случилось с тобой, - шипит Люсифер на Наташку мою бедняжку . - У меня сердце...

Присаживается на лавочку, с мучением на лице, хватаясь за грудь. Достает какие-то капли в темном бутыльке.

- Что ты стоишь? Найди матери воды.

- Сердце? - недобро переспрашиваю я.

Опираясь на перила, смотрю на них сверху.

Прикуриваю сигарету.

- Ещё раз услышу про сердце - вызову Скорую. И поедете отдыхать в больничку. И хорошо если в обычную.

- Саш... Ладно, - пытается замять Наташа. - Мы домой поедем.

Сжимает переносицу, губы дрожат.

- Не встревай, Наташ, мешаешь сейчас! Так в больницу едете или домой, уважаемая Людмила Рудольфовна?

- Домой, - отворачивается маман. - Но это все на твоей совести, Наташа!

Веду их к такси на стоянке. Открываю дверь Адольфовне.

- Пр-р-рошу.

Наташу ловлю за рукав, прижимая к себе и не позволяя сесть следом. Захлопываю дверь. Хлопаю по крыше, отправляя такси.

- Саш... Саш... Что ты делаешь?!

- Чиню. Я ж обещал...