Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 41 - Профнепригодная

Наташа

Опустошенно сижу на табуретке, оглядывая стены, которые не видели ремонта лет пятнадцать.

- Мальчик, ты кто? - подслеповато щурится неопрятная старушка с сигаретой. - Ты кто?

- Да Федор я! - с лёгким раздражением бросает Федя.

- Машка, ты вернулась? - смотрит на меня. - Пошла вон... Нечего тут тебе...

- Бабка, ты иди, - тихо подталкивает ее Семён в дальнюю комнату.

Старушка, держась за стену уходит вглубь дома. С ужасом смотрю, как штора в проходе на мгновение касается ее зажженной сигареты.

И печь у них на дровах... Заслонка. Пол деревянный. Штукатурка кое-где осыпалась, оголяя перемотанный изолентой провод.

Ааа! Как же они ещё не сгорели?!

Вспоминается сразу запах удушающей гари.

- Мальчик, ты кто? - снова доносится из комнаты.

- Да Сёма я…

- Она что вас даже не помнит? - хриплю я, стягивая шарф.

- Это недавно стало так, - вздыхает Федор. - У нее давление поднялось, скорую вызывали. А потом она стала такая...

- Насколько недавно?

Переглядываются.

- Год, может...

- И как же вы живёте?!

- Нормально живём. Мы самостоятельные. Готовим сами, стираем сами. Бабку кормим. Вещи сами покупаем.

- И кошельки ворует тоже сами, - вздыхаю я.

Отводят глаза.

- На что вы живёте?

- Бабка пенсию получает. И ещё там что-то... детские? На карту. Карту мы забрали.

- Бабушке вашей нужно в больницу. У нее, вероятно, был инсульт. Не понимаю, почему ее не забрала тогда Скорая...

- Аа... Так она не поехала. Боится она врачей. Не сдавайте нас, пожалуйста. Мы нормально живём... А в интернате мы были. Там хуже. Мы оттуда сразу в колонию попадём.

- Почему?

- Потому что терпеть мы не будем. Будем бить в ответ. А когда против толпы, бить там можно только чем-то! - нагнетает Семён.

- Лопатой, например. Или арматурой! - подхватывает Федор. - А это... колония.

- Или - бежать оттуда. Тут дом. А будем бездомные.

- Господи... - хвастаюсь за голову.

И что я должна делать?!

Проверяю холодильник. Пусто. Сосиски какие-то сомнительные!

Сок. Печенье.

- Что вы едите? Вот это?! Где хлеб? Молоко?

- Ну купим...

- Сигареты вы купите!

- Нет! Не будем... Правда! Ну, честно! - наперебой убеждают меня.

- Телефоны у вас откуда такие? Ворованные? Или отобрали у других детей??

Молчат.

- Понятно! Где ваши вещи? Я хочу посмотреть. Где учебники... Обувь свою покажите. Дневники покажите! - пытаюсь охватить я все сразу.

- Ну чо Вы, Наталья Антоновна... - дуются они.

- Немедленно!

Беспардонно роюсь в шкафах, разбирая вещи и кое-какие продукты.

- Наташ... Ну, пожалуйста... - ходят за мной по пятам. - Не сдавай нас... Мы не будем с уроков сбегать... Мы купим молоко...

Бросая всё, сажусь обратно на табуретку.

Год!!

- Тетя есть у вас? Кто-нибудь, кто вас может взять, пока бабушку обследуют.

- Тетка есть. Но не возьмёт. У нее свои. Она к нам не ходит. Дядька есть еще...

- Телефон его?

- Нет у нас. В Москве он где-то.

- Понятно.

- Ну пожалуйста! Мы нормально живём.

- Если ты нас сдашь... Из интерната убежим.

- Да вы понимаете, что я вас тут не могу оставить? Это же все вспыхнет в любой момент! - с ужасом вспоминаю свой пожар.

- В интернат - не поедем! - категорически.

- Господи, боже мой? Что с вами делать то?! Снимайте шторы к черту. Бабушке дома курить не позволять! Что вы готовите?

- Картошка... Макароны...

Варю с ними суп из этих сосисок. Наводим подобие порядка. Убираю из кухни все, что может загореться. Беру у них номера телефонов. Даю им свой.

- Так. До завтра. Уроки сделаете, сфотографируете, пришлёте мне, я проверю.

- Спасибо, Наташ!

- Никаких "спасибо", - строго шиплю на них. - Я ничего не обещаю. Я думаю, как сделать правильно. С бабушкой вашей и вами. Но - завтра. Сегодня - ладно уж.

А завтра - суббота! У меня выходной. И у Марины Васильевны тоже.

- Ты хорошая. Спасибо! Мы все будем делать что скажешь.

- Не подлизывайтесь. Я все равно считаю, что интернат более хороший вариант.

С тяжёлым сердцем ухожу от них.

По дороге захожу в Спарту, ищу Аишу. Охрана сообщает, что она будет только в конце следующей недели.

Дома сижу в обнимку с Севой, совершенно не понимая что тут можно предпринять.

Звоню Марине Васильевне. И обтекаемо, стараясь зачем-то прикрыть мальчишек и не обнажить масштаба трагедии, объясняю ситуацию.

- Бабушку нужно в больницу. А мальчиков? С ними должен поговорить психолог... Должен же быть специалист.

- Наташа... Милая моя. Ты и есть этот специалист.

- Да?!..

- Ага.

- Нужно придумать какую-то адаптацию среди интернетовских. Иначе они сбегут оттуда.

- Сбегут - как пить дать. Уже бегали. Два месяца бродяжничали маленькие. Пока бабке их опеку не оформили с горем пополам, нарушив все требования.

- Какой кошмар! Может быть родственники какие-то есть?

- Ищи родственников. Может, кто возьмёт, пока бабка в больнице.

- Ладно...

Держа Севу в руках, устало приземляюсь головой на подушку. Ещё вечер, но меня уже рубит. Закрываю глаза...

И уже в полной темноте, как от выстрела, просыпаюсь от телефонного звонка.

Федор...

- Але?

- Наташ...

- Что случилось?

- Кажется... бабка наша померла, - испуганно.

- А?!

- Что нам делать?

- Я сейчас приеду!

Вызываю Скорую и полицию. Атмосфера ужасно гнетущая, желтая тусклая лампочка под потолком. Оформляют труп, увозят…

Беспомощно хлопаю глазами.

А как же дети? Куда их? На часах четыре утра. Кто их заберет? Ах, да… Я же “тот самый” специалист! Который должен решить эту задачу. И инструкцию я вообще-то знаю.

“Доставить и оставить”.

Они смотрят на меня не моргая, как два перепуганных суслика. Умоляюще.

И мне кажется, я только заикнусь про казённое заведение, тут же сиганут врассыпную. И ищи их потом. А улица - это наркотики, преступники, торговцы детьми... Да мало ли что с ними там случится!

- И чо теперь? - бормочат, с надеждой ловя мой взгляд.

- Так... Собирайте свои вещи. Поедем ко мне пока. Будем искать дядю...

А что я могу ещё им сказать??

Мальчишки спят на разложенном диване.

Марина Васильевна меня убьет! И согласится с Иштаровым, что я профнепригодна.

Варю им кашу, смотрю в окно.

Через три месяца открывается интернат в Спарте...

Их нужно пристроить туда! Там хорошие люди, неравнодушные.

Пишу мальчикам записку, про завтрак и чтобы сидели дома “тише травы…”. Еду в наш центр, чтобы из пожертвованных вещей собрать им какой-то приличный гардероб.

Перед этим забегаю в Спарту. Чтобы, для начала, просто пристроить их в какую-нибудь секцию. Потому что Аиша говорила - интернат будет только для своих, кто уже учится там.

Вежливая охрана объясняет мне, что набора в середине года не бывает. Группы - битком. В Спарту очередь. И документы надо подавать заранее. В мае будут отборочные, конкурс… И таких взрослых пацанов возьмут вряд ли, если никаких спортивных достижений у них нет.

Жаль…

Иду на работу мимо отделения полиции, где работает Иштаров.

И вспоминаю и про свои печали...

Замерев в скверике около их стоянки, зачем-то смотрю на окна, на машины...

Хочу увидеть его. Издали.

- Привет, - голос Иштарова сзади.

Подпрыгиваю от неожиданности.

Встаёт рядом со мной. Делает глоток кофе из бумажного стакана. Смотрит в том же направлении что и я.

- Здравствуй, Саш.

- Кого-то ждёшь?

- Нет...

Ещё один глоток. Затягивается сигаретой.

От него пахнет кофе, дымом и парфюмом.

Мне становится жарко… Сердце истошно колотится. Это так больно чувствовать его чужим!

Теряясь, поправляю волосы.

Мы молчим…

Саша дружит с Ахметовым, директором Спарты, - вспоминаю я. Он и на свадьбе был у Лизы с Ромой.

- Александр Михалыч...

- М?

- Вы говорили, что я могу к Вам обратиться. Даже если между нами ничего больше не будет...

- Что-то опять сломалось?

Всё сломалось! Но я учусь чинить сама. У меня сейчас вариантов нет.

- Так я могу?

Пожимает плечами.

- Чего там у тебя, говори… - хмуро.

- Попросите, пожалуйста, Бессо Давидовича, чтобы он моих мальчиков в Спарту взял. У них очень тяжёлая ситуация.

Цокает, недовольно дёргая бровями.

- Чего так неинтересно-то, Наталья Антоновна?

Делаю шаг от него, ощущая себя неловко из-за его этого ответа на мою просьбу.

- Попрошу, - скашивает на меня взгляд.

- Благодарю.

- Ещё просьбы будут?

- Нет. Спасибо.

- Ну и я вопрос тогда задам, ок? - сухо.

И не дожидаясь моего разрешения.

- Ты заболела? - ловит мой взгляд, всверливаясь своим мне под черепную коробку.

- Я?! Нет... - делаю ещё один шаг назад под его давлением.

Вздох. Допивает кофе. Швыряет в урну стакан.

- Ну и молодец, - хрипло и цинично. - Не болей...

Стою, обтекаю.

И что это было?..