Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 34 - Коньячок

Александр

Бах! - хлопает дверь.

- Александр Михалыч! - громкий голос Шмелёва.

И что-то в этом голосе такое, что моментально подкидывает адреналин - нерв и агрессия.

Мы с Наташей вылетаем из комнаты.

- Ой, сорри! - с досадой отворачивается Ромка, остановившись на входе в гостиную.

Прикрывает риторически глаза кистью.

- Зачем же в гостиной?! - бросает он недовольно.

Его потряхивает. В руке - бита.

- Ой, как неловко вышло, - поправляет на себе вещи Светлана. - Я думала, успею одеться, пока все разошлись.

- Рома, это что?! - оттягивает его руку от лица Наташа.

Разбиты губы, скула, бровь. Совсем свежее, ещё даже ушиб белый, кровь отлила.

- Там это... - хрипит он, показывая в направлении двери . - Наверное, надо наряд вызвать.

- Это кто там охуел возле моего дома моего зятя пиздить? - открыв рот, обтекаю я.

- А это не меня... Тачку Вашу! - облизывает кровь с губ. - Я просто вовремя встрял.

- Что случилось? - спускается сверху Лиза и ахает, замерев.

- Короче, трое... - задыхаясь. - Лобовуху выбили... Я биту отобрал... Дал им пиз... люлей, в общем.

- Пойдем!

Мы срываемся бегом к воротам.

Никого уже нет.

- Пиздец, отважные.

- Ну я им навешал. Но вот битой по еб... лицу выхватил. Не успел уйти полностью из под удара, только смягчить.

- Гопота?

Свечу фонариком на окровавленный снег.

- Неа. Мужики. В масках черных. Дальше там, тачка стояла. К ней дёрнули...

- Шмелёв, ты нахера против трёх мужиков с битой попер? Совсем уже?! Я ж второго зятя такого не найду.

- Ну а чо?! - борзо. - Смотреть было?

- Чо, в больничку тебя повезём? Как голова? - свечу фонариком в лицо и заглядываю ему в глаза.

Уворачивается.

- Да ну... Сейчас помажем зельем каким-нибудь.

- Биту аккуратно на сиденье положи, может там пальчики остались. И иди домой.

- Вы только Бесу напишите там... Что я "за правое дело". А то он мне ещё добавит за драку!

- Напишу...

Вызываю опер группу. Может, что найдут.

Дома Ромка сидит у стола в столовой, Лиза и Наташа кружат возле него с компрессами.

- Язык покажи... - требует Лиза. - Опять распорол! Надо его продезинфицировать.

Шмелёв дотягивается до бутылки коньяка. Набирает в рот, стонет от боли, полощет, глотает.

- Так ты сплевывай, а не глотай! - хлопает глазами Лиза.

- Чо я дурак, такой коньяк сплевывать? - возмущённо.

Лиза обессиленно всхлипывает обнимая его.

- Па-а-ап!

- Найду я их.

Достаю бокалы, разливаю нам Ромкой коньяк на два бокала.

- Давай, Шмель, чтобы до свадьбы зажило! - чокаемся.

И уже допивая бокал, я вдруг зависаю на последнем глотке.

Потому что коньяка у меня оставалось, ровно по нижнюю линию этикетки.

И когда мы садились за стол со Светой, она его разлила по бокалам, оставив бутылку пустой.

Обратно что ли его слила в бутылку?..

Это кажется мне странным. Она ведь хотела этот коньяк выпить. Ну ладно вылила бы обратно мой бокал. Или что - без меня передумала пить? А почему?

С усилием сглатываю вставший в горле напиток.

Ловлю взгляд Светы.

Что-то не так... Нашкодивший какой-то взгляд.

- Саша... - сжимает мое плечо Наталья. - Что эти люди хотели? Зачем они это сделали?

- Выясню.

- Я боюсь за тебя.

Это тепло...

Сжимаю в ответ ее руку.

- Давайте, сегодня попробуем не испортить наш семейный ужин этим происшествием.

Девочки переключаются на готовку.

- Ромка, давай я тебя пока в карты хоть обыграю.

- Ну давайте! - закатывает глаза.

Раскидываю колоду.

- Вот вы мент, у мухлюете как шулер.

- Ну я ж не на бабки. От любви к искусству.

Перекидываю между пальцами туза, дразня Шмелёва.

- Подопечные ваши научили?

- Неа, мать. Картежница была. Бандитка малолетняя. Отец - мент. Ее вытащил из банды, женился. А она все равно... - машу рукой. - До конца жизни от него отхватывала за замашки свои воровские. Прибили ее за большой куш. Тайком от бати играла. От любви к искусству. И меня с детства учила. Он спалил, отодрал так, что я потом до его смерти карты в руки не брал.

Наташа стоит за спиной, медленно расчесывает мои волосы пятерней. Ото лба к затылку.

- Как жестоко...

- Нормально! - рычу я. - А так бы мог по стопам матери пойти. Лучше бы было? Хорошая она была, ласковая. Но дура беспредельная... Не додавил отец. Жестче надо было. Тоже... любил ее.

- А у меня вот даже ни одной фоточки бабушки с дедом не осталось! - сетует Лиза. - Тёть Свет, идите к нам за стол. Чего вы там одна?

От ласковых движений Наташиных пальцев, вдруг встаёт. Очень уверенно и настойчиво. Пульс начинает лупить в уши. С каждой пульсацией мучительной тяжестью стучит в пах. Это чо ещё такое за юношеские приколы?...

Облизываю мгновенно пересохшие губы.

- А можно мне водички? - сипло просит Ромка, растерянно зависая взглядом в пространстве.

Лиза подаёт ему в хрустальном бокале.

Залпом выпивает до дна.

- Мне б тоже водички... - непослушным низким голосом прошу я.

Мы одновременно с ним оттягивает вороты свитеров. Жарко… Чувствую как полыхает лицо. И у Ромки горят алым щеки.

- Котик мой... - жалеет Лиза Ромку, наклоняясь сзади и целуя несколько раз дальше разбитой скулы, возле уха.

- Ой... - бормочет Ромка, уклоняясь. - Ой-е-ей...

И тоже облизывает губы, тяжело сглатывая.

- Что такое, Ром? Голова?

- Голова, ага, - послушно и быстро соглашается он. - Я, пожалуй, прилягу на полчасика.

- Ты ложись в гостиной, а тетя Света к нам сядет.

- Не-не-не... Я наверх! - подрывается поспешно в сторону лестницы .

- Может Скорую? - кричит вслед Лиза.

- Нет! - уверенно сверху.

- Мне прийти?

- Дыа!

Грустно цокнув, Лиза снимает фартук.

- Вот, сволочи какие... Теперь будет страдать.

Наташа продолжает наглаживать мои волосы вдоль уха.

Ой-е-ей...

Чо та, я кажется знаю, от чего там будет сейчас страдать эта наглая шмелинная морда!

Но если я, блять, сам не "пострадаю" сейчас, то боюсь взорвусь к херам!

Заряженный был коньячок, да?

Подхватывая Наталью за талию, тяну в комнату.

- У меня к тебе очень срочный разговор!

- Ты меня пугаешь, Саш, - послушно идет со мной.

- Я сам себя пугаю…