Четыре угла

Глава 30

— Согрелась? — Роберт подтянул покрывало повыше, прикрывая женские плечи.

Ее заброшенная на его бедро нога приятно ощущалась невесомым грузом. Голова Полины покоилась на сгибе локтя парня, а потеплевший нос выдыхал не менее потеплевший воздух прямо в шею.

Ее трясло. Знобило мелкой дрожью, и на вопрос, в чем причина, Макеева ответила, что дико замерзла.

Ей действительно было холодно. Кровь в венах стыла, и включенный кондиционер не имел к ее состоянию никакого отношения.

Десять минут они лежали практически неподвижно. Роберт успел надеть трусы, а Полина оставалась обнаженной, потому что стесняться наготы — мелочно по сравнению с тем, что она уже натворила.

— Согрелась, — подтвердила девушка, прикрывая глаза и чувствуя, как шевелятся на макушке волосы. Роберт усыпляюще перебирал их в пальцах.

— Полина, я не хочу, чтобы ты жалела, — его голос резанул прохладный кондиционированный воздух. Поля открыла глаза, замирая и прислушиваясь к словам. — Я не дурак. Вернее, влюблённый дурак, но не видеть того, что ты жалеешь и сейчас грызешь себя сомнениями, поверь, очень сложно.

— Роберт, я не жалею, — Полина приподняла голову, заглядывая парню в глаза. Ни в коем случае. Если он говорит о их близости, определённо нет. Она сама его об этом просила. Единственное, о чем она действительно жалеет — что не получилось ответить взаимностью. То, чего ей хотелось. То, что достоин был он. А вышло… по-скотски. Унизительно по отношению к человеку, который заслуживает того, чтобы женщина под ним получала удовольствие, а не закрывалась внутри себя со своими трещинами, поломками и неисправностями. И от этого погано на душе было. Совестно. И от себя тошно. От своей ригидности. — Не жалею, — повторила. Он не должен винить себя. Виновата только она.

— Я не слепой, Поль. И я знаю, что чувств у тебя ко мне, кроме как уважения, нет, — Роберт аккуратно приподнялся на локте, подсовывая вместо него подушку под голову девушки.

— Роберт…

Гризманн мотнул головой, попросив не перебивать.

— Я вот, что хочу тебе сказать. Любовь — это ведь не только про страсть. Она не заключается в цветах, подарках и громких словах. Она заключается в доверии и уважении. И сейчас твоего доверия мне будет достаточно. А моей любви хватит, чтобы суметь дождаться, когда твое уважение перерастёт в большее. Не отталкивай меня, пожалуйста. Не делай мне больно. Я слишком долго тебя ждал, чтобы потерять вновь. Ты обещала, что пока у нас есть время, мы попробуем. И даже если в этот раз всё пошло совершенно не так, как хотелось, мы обязаны попробовать. Но… если всё же мы оба поймем, что не получается, я не стану тебя душить своей любовью.

— Роберт, — Полина обхватила шею парня руками и притянула к себе, укладывая на грудь, — ты очень хороший, внимательный, заботливый… — девушка почувствовала, как из уголка глаза нагло сбежала слезинка. Гадкое, тошное чувство о том, что этот потрясающий человек любит её, не заслуживающую, так искренне, не требуя взаимности и принимающий все её изъяны, удавкой сжимало горло.

— Поля, если ты сейчас скажешь о том, что всё что между нами произошло было ошибкой и попросишь за это прощения — ты мне сделаешь больно. Растопчешь меня как мужчину. Я не знаю, что происходит в твоей голове и о чем ты думаешь, но уверен, что это тебе было нужно. Я же … я тебя люблю и этого должно быть достаточно, чтобы оправдать то, почему я беру от тебя все, что готова мне дать.

— Я не могу тебе ничего обещать…

Ничего… потому что сама в себе не уверена.

— Я не требую. Я всего лишь прошу дать нам шанс.

Глубокое обоюдное молчание сгущало напряжение. Мысли обоих незримо витали в воздухе. Им было, о чем подумать. Каждому о своем.

— Почему ты не женился за эти годы? — вздохнула Полина, оглаживая его спину, по которой рассыпались мурашки. Голова Роберта по-прежнему покоилась на ее груди, и он считал ритмичные удары ее сердца. Спокойные и размеренные.

Понятно, что вопрос был скорее риторическим и выглядел как комплимент, но всё же…

— Наверное, ждал тебя, — в голосе Гризманна проскользнула улыбка.

— Глупо, Роберт, — усмехнулась Макеева. Она, конечно, понимала, что его ответ был не более, чем фигура речи, но ведь истина в том, что он, несомненно, любил её всё это время. — Я могла не вернуться в город, мы могли бы не встретиться, да и сейчас неизвестно, что из всего этого получится.

— Всё произошло ровно так, как должно быть. Ты здесь, и мы вместе.

Это спорно. Это спорно и странно.

А действительно ли так всё должно быть?

Тишина вновь опустилась на комнату.

— Знаешь, а ведь тогда в клубе, пять лет назад, я заметил тебя первым, — теперь Гризманн разрушил грузное молчание. Полина затаилась, перестав дышать. Ей не требовалось разъяснений того, о каком дне идет речь. — Кажется, я тогда сразу потерял от тебя голову. Представляешь, такое, оказывается, бывает, — приподнялся и заглянул в лицо девушке, рука которой замерла на его лопатке, не замечая, как впивается ногтями в кожу.

Она представляла.

Еще как.

О том, как можно потерять голову с первого взгляда, она знала слишком хорошо и наглядно. Не сомневаясь, распрощаться с девственностью на следующий день после знакомства для той, которая прожила с ней до двадцати двух лет — это тот самый показатель «как можно потерять голову».

— Я не знала.

— Еще бы… — недобро усмехнулся Гризманн, невольно вспоминая Воронцова.

Роберта пронзило раздражением. Вскипела злость на бывшего друга. И хотя то, что эту больную тему затронул он сам, парень злился на Воронцова и винил в этом его. Даже сейчас он непрошено маячил в их с Полиной постели.

— Ты никогда не говорил, — смутилась Макеева.

— О чем? О своих чувствах? Что бы это изменило?

Да.

Ничего абсолютно.

Ее безумная любовь к бывшему мужу застилала глаза и туманила чистый разум, надевая шоры и превращая всё и всех вокруг в обезличенное и неважное.

— Прости… — прозвучало глупо.

— Ты его любила, тебе не за что извиняться, — Роберт стиснул губы и отвел глаза.

Напряжение растекалось по телу, забираясь в каждую клетку.

— Почему вы перестали общаться? — этот вопрос беспокоил Полину с того момента, когда она узнала о том, что лучшие друзья прекратили общение.

Роберт сел на постели и уставился в стену. Этот разговор принимал неправильное направление.

— Из-за тебя, Поль, — обернулся через плечо, замечая, как девушка подобралась, натянув покрывало до подбородка и внимательно изучая его лицо. — Я ведь ему тоже не смог простить предательства. Ты уехала и забрала с собой возможность хотя бы видеть тебя на расстоянии.

Полина опешила. Этот настолько ее удивило, что на несколько секунд девушка потеряла дар речи. Она не знала ничего про мужской мир, но казалось, что мужская дружба, берущая корни из детства, должна значить гораздо больше, чем симпатия к женщине, которую он, по сути, не знал. Полина видела, насколько парни были близки. Их дружба выглядела искренней… Хотя, что она могла знать о дружбе … когда лучшая подруга…

Вот черт…

Полина вскочила с кровати.

Часто дыша, суматошно принялась рыскать по постели в поисках белья.

Подхватила с пола брошенное полотенце и обернула его вокруг груди подрагивающими руками.

— Поля, что случилось? — подскочил Роберт, наблюдая за рваными движениями девушки. — Я сказал что-то не то?

— Мне нужно покурить. У тебя есть балкон?

Гризманн нахмурился. Это ему не нравилось. Новая зависимость Полины. Та прежняя Полина не курила. Нежной девочке это не шло.

Роберт мотнул головой отрицательно.

— Не нужно, Поль, — подошёл близко и обхватил плечи, останавливая мельтешащую девушку. — Зачем ты куришь? — провел большим пальцем по нижней губе, словно смахивая с нее привкус горького табака.

Полина подняла глаза.

Роберт смотрел так…осуждающе и порицая… будто…

Полина передернула плечами от пробежавшего по спине мороза.

Так на нее смотрела каждый раз мать… Когда замечала дочь с сигаретой. Вмиг руки Роберта на плечах показались тяжелыми, сдавливающими, словно наброшенное лассо.

Не дождавшись ответа, Роберт притянул Полину и обнял.

— Пообедаем? — спросил в макушку. — На первом этаже есть неплохая кафешка. А у меня здесь шаром покати, — улыбнулся.

Роберт почувствовал, как Полина кивнула, и удовлетворённо выдохнул.

Макеева вновь приняла душ, нашла оставленную в ванной одежду и стянула на затылке волосы резинкой.

Роберт ожидал девушку в прихожей. Собранный, деловой и … довольный.

Полина улыбнулась парню в ответ, застегнула ремешки босоножек и подхватила сумочку, собираясь на выход, но оба вздрогнули от резкого дверного звонка.