Брошенная

Глава 19

— Мы уже хотели идти обедать без тебя! — возмущением встретила ее Вика. — Ушла и пропала! Хоть бы предупредила. Юра сказал: мама разговаривает с дядей Иваном. Ну и о чем же вы разговаривали?

— О том, страшно или нет прыгать с парашютом.

— Что? — не поняла Вика.

— Обедать так обедать. Или ты не это мне предлагала? А где наши мужчины: взрослый и маленький?

— Пошли столик занимать. Сейчас отдыхающие набегут, не протолкнешься.

— Ну так идем. Ты уже полчаса сидишь и ругаешься. И что только Гарик в тебе нашел?

— Что ты имеешь в виду? А что он искал?

— Это так говорят: нашел. Значит, влюбился.

— Влюбился, как же! По-моему, он до сих пор смотрит на меня как на ребенка. Даже предложение делал, точно «козу» показывал: малышка, сю-сю, не хочешь ли выйти замуж за старенького дядю, сю-сю!

— Что, в самом деле он считает себя намного старше?

— В том-то и дело. Мне уже двадцать три года. Каких-нибудь сто лет назад я бы считалась старой девой.

— Это все ерунда. Он сделал тебе предложение, правильно я поняла? А ты?

— Согласилась.

— Я спрашивала, любишь ли ты его?

— Не знаю. Как-то у нас все странно происходит. Понимаешь, он так себя ведет, словно я хрустальная.

— А ты ему скажи: «Мой дорогой, я не хрустальная. Притронься, я вполне нормальная!»

Вика с подозрением взглянула на сестру:

— Чего это ты стала стихами говорить? По Тимофею заскучала?

— Ты же знаешь, что нет. Поверишь, сегодня ни с того ни с сего выплыли в мозгу строчки: «Высокое рождается не вдруг, высокое рождается из боли…» Теперь хожу, а эти строчки в голове толкаются, точно новорожденный на свет просится…

— Если бы ты взглянула на себя со стороны, — сказала Вика, — ты бы подивилась перемене, которая в тебе произошла. Тебя словно подменили. Говоришь по-другому, думаешь по-другому, — неужели так бывает?

— Я думаю, бывает редко, — проговорила Марина. — Но мне повезло.

— Повезло?

— А ты уверена, что та, прежняя, была настоящей Мариной?

— Конечно, я всегда в этом сомневалась. Еще, помню, маме говорила: в кого она такая мямля уродилась?

— Издеваешься?

— Что ты, я серьезно. Но нынешняя ты мне больше нравишься… Кажется, и мужчинам тоже. Гарик, по-моему, просто тобой гордится. И знаешь, мне это приятно.

Когда они пришли в кафе, Гарик с Юркой сидели за столиком и тянули из бокалов апельсиновый сок. Георгий считал, что европейцы не дураки, и если они отдают предпочтение этому натуральному продукту, значит, он полезен.

— Где задержались, Марина Алексеевна? — полушутя поинтересовался он.

— Представляешь, сидела в кафе с твоим директором базы, — с места в карьер выпалила Вика.

— Виктория! — возмутилась Марина. — Я сказала это только тебе.

— А Гарик нам не чужой.

— Спасибо, малышка! — Георгий поднес к губам пальцы Вики. — Только я не понял, почему это должно быть тайной? Можно подумать, что это какое-то извращение — сидеть с мужчиной в кафе… А, понял, ты хочешь сказать, что уже сыта? Тогда надо уменьшить заказ. Заметила, малышка, твой будущий муж собирается быть ужасно экономным.

— Хорошо, экономь, — согласилась Вика, — но не забывай, что Марина как-никак моя сестра. По-моему, ей уже хватит худеть.

— Ничего, килограммчик-другой еще можно сбросить.

— И не мечтайте, — прервала Марина их шутливые прогнозы. — Вам не удастся на мне сэкономить. Одно пирожное я только и смогла проглотить.

— Иван в рот заглядывал? Или всего одно пирожное купил?

— Купил вполне достаточно и для троих, только у меня что-то аппетита не было, — пробурчала Марина и обратилась к сыну: — Морскую звезду куда дели?

— Положили сушить, — ответил довольный Юрка.

— А не сопрут?

— Нет. Дядя Гарик в такое место спрятал — никто не найдет. На крыше нашего домика.

— Тебе здесь нравится, сын? — спросила Марина.

— Нравится! — Лицо мальчишки оживилось еще больше. — Никто не пристает: пора спать, пора спать! Купайся сколько хочешь… А на следующие выходные мы сюда приедем?

— Рано пока говорить об этом. Ты же знаешь, я не люблю загадывать надолго.

— Жаль, — вздохнул сын, — я бы даже хотел здесь жить.

— Тогда поговори с дядей Гариком. Может, он возьмет тебя на работу спасателем?

— Возьму, Юрок, ты только подрасти немного.

— Мама, ты всегда надо мной смеешься, — обиженно насупился мальчик. — Учительница говорила, что постоянные насмешки могут способствовать деформации личности.

Вика отвернулась, закусив губу, чтобы не расхохотаться.

— Извини, сынок, — покаялась Марина, — иной раз я забываю, что у тебя еще неокрепшая психика. Взрослые ведь частенько друг над другом посмеиваются. Возьми, к примеру, родную тетушку. Ее хлебом не корми, дай только над твоей матерью посмеяться. Вот, можешь убедиться!

Она ткнула пальцем в сестру, и та просто покатилась со смеху. Гарик с удовольствием вторил ей. Юрка улыбнулся:

— А я думал, взрослые смеются только над детьми. — И, видимо, вспомнив слова бабушки в ответ на его такой же беспричинный хохот, сказал: — Смех без причины — признак дурачины.

— Юра, — всполошилась Марина, — ты забываешься!

— Ладно, — махнула рукой Вика, — видимо, панибратство что у взрослых, что у детей приводит к одним и тем же результатам. Стоит ли винить детей, если они наше зеркало?

— Ты мудреешь прямо на глазах, — подивилась Марина.

— С кем поведешься…

— Я мудрею, ты мудреешь, он мудреет. Хорошо бы это было прямо пропорционально счастью.

— Я сказала, что ты мне теперешняя нравишься, — заметила Вика, — но все же, думаю, философия — это не твое призвание.

— Понятно, я становлюсь занудой, — вздохнула Марина.

В ответ на это Гарик ее успокоил:

— Не расстраивайся, мы с Витуськой все равно тебя не бросим.

А та согласилась:

— Если у сестры крышу сносит, что же, отказываться от нее из-за этого?

— Злые вы, уйду я от вас, — сказала Марина.

Они доели обед и вышли из кафе.

— Какая у нас программа? — поинтересовалась Марина.

— Я бы слегка полежал на спине, — сказал Гарик и широко зевнул.

— Я тоже, — поддержала его Вика. — В такую жару на пляже нечего делать.

— Это что же получается? — возмутился Юрка. — Опять тихий час?!

— Если ты согласишься сидеть на веранде и собирать пазл, — предложила Марина; — никто не станет загонять тебя в постель.

Надо сказать, выбор у мальчишки не был слишком большим.

А взрослые воспользовались моментом и хорошо выспались, после чего остаток дня прошел под девизом: «Все для Ковалева-младшего!» С оговоркой, что в половине десятого он без возражений отправится спать.

Последнее обстоятельство для наследного принца слегка омрачило первое, зато впервые взрослые принимали участие во всех развлечениях, какие только желал Юрка.

Полетали даже на вертолете, который запустили в дело предприимчивые авиаторы. Старенький вертолет превратили в аттракцион, к которому все время стояла очередь, несмотря на довольно дорогие билеты.

— А все говорят, что у нас зарплаты маленькие, — пробурчала удивленная Марина.

Потом поужинали плотно, а в десять вечера все же решили устроить еще дополнительный взрослый банкет и опять накупили продуктов. Гарик из винного отдела вернулся с кучей бутылок.

— Куда столько? — спросила Вика.

— Оттянемся по полной программе, — не смутился тот, но подумал и пояснил: — Будем считать, что у нас с тобой сегодня помолвка, ладушки? Может, ты думаешь, что я злоупотребляю спиртным? Ошибаешься, малыш, разве что на отдыхе, да когда рядом любимая женщина.

— И часто у тебя так бывает?

— Впервые, — неожиданно серьезно ответил он.

— Пить будете, — понимающе протянул Юрка.

— А ты завидуешь? — вопросом на вопрос ответила Вика.

— Очень нужно! Пробовал я вашу водку. Такая гадость!

— Когда это ты пробовал? — испугалась Марина.

— На Новый год. Вы тогда все спали, а я пописать вышел. Не бойся, я ее выплюнул. Мне не понравилось.

Марина облегченно вздохнула.

В десять часов Юрка уже спал, не столько по причине договоренности, сколько от обилия впечатлений, так что Вика, Гарик и Марина спокойно сидели на веранде домика вокруг легкого плетеного стола. Свет от высокого фонаря с галогеновой лампой падал прямо на стол, и его оранжевое свечение, проникающее сквозь ветки чуть колышущихся деревьев, напоминало пламя огромной свечи и оттого создавало некий интимный настрой.

Вика захотела пить джин с тоником, Марина — традиционное шампанское, Гарик — водку «Улугбек».

— Клуб по интересам, — хмыкнул он.

Только успели разлить — каждому свое — по стаканам, как из кустов перед домиком раздался знакомый голос:

— А четвертым возьмете?

— Заходите к нам на огонек, — пропел Гарик и добавил: — Как не взять такого орла?

Вика взглянула на подчеркнуто равнодушное лицо сестры и шепнула ей на ухо:

— По твою душу?

Но Марина лишь пожала плечами.

Под ногами пришедшего чуть скрипнули деревянные ступени, которые скрипели и хрустели даже под Юркой, в то время как в Нестеренко было не меньше восьмидесяти килограммов, а двигался он легко и бесшумно.

— Ты к нам направлялся или так, мимо проходил? — опять проговорил Гарик; он считал, что гостеприимность проявят женщины, но они молчали, словно сговорившись.

— Я шел к вам, подозревая, что в кино и на танцы вы не пойдете.

— Почему это? — сварливо поинтересовалась Марина.

— А что бы я тогда стал делать с этим? — Он показал ей объемистый пакет. — Вы, конечно, женщина строгая, но, думаю, не безжалостная?

— Вы принесли мне финансовые документы? — продолжала прикалываться Марина.

Он вздохнул и оглядел всех.

— Придется открывать секрет. Сегодня днем при попытке вручить взятку главному бухгалтеру был принародно наказан с последним предупреждением. Потому пришел бить тебе челом, боярин, — защити! Не погуби мою молодую жизнь, поведай боярыне о чистоте моих намерений!

— А ты рассказывал, что директор базы — человек немногословный, — заметила Гарику Вика. — А он, видал, как говорит, будто реченька журчит. Куда там Цицерону!

— Садись, Иван Витольдович, ежели ты человек рисковый, почувствуй, в какой атмосфере я существую. Ты вон только голову приподнял, а тебя уже по уху — шварк! Знакомься, — это Виктория, сестра Марины. И как урожденная Меньшова зубаста и кусаста.

Марина, не выдержав, улыбнулась:

— Ну и словечко ты вымолвил — кусаста! Нет такого в русском языке.

— В языке нет, а в жизни есть. Я тут один против двоих таких держусь из последних сил.

— Совсем заели тебя! — сочувственно поддакнула Вика.

— Что поделаешь, я человек военный, мне во всяких трудных ситуациях выживать приходилось. — Нестеренко стал выкладывать на стол фрукты, пирожные, конфеты.

— Валюша завернула? — ехидно поинтересовалась Марина.

— Она, — спокойно кивнул гость. — Говорит, чего добру пропадать?

— У нас не пропадет, — заверил Гарик.

Они с Викой почувствовали некоторое напряжение между Мариной и Нестеренко и теперь старались разрядить обстановку. Вика для верности пнула под столом сестру: мол, кончай выступать, не порти компанию.

Марина старалась не думать о том, что приход директора базы вызван интересом к ее собственной персоне. Потому она мысленно ехидничала, придумывая за него причины. Решил развлечься мимоходом? Осознал, что был излишне суров с человеком, с которым теперь довольно часто придется сталкиваться по работе?