Семь

Глава 36

Мариса пришла в себя. Голова раскалывалась и жутко болела. Запястья ныли и саднили, руки крепко связаны колючей веревкой за спиной. Хотелось пить. Глаза раздваивали образ тонкого женского силуэта.

— А, очнулась, — к Марисе подскочила девушка, от нее пахло костром и чем-то холодно-приятным.

Мариса откашлялась. Холодные пальцы злобно сдавили ей шею, воздух перестал поступать, сознание улетучилось. Вновь открыв глаза, Мариса уже соображала быстрее, воспоминания вернулись практически сразу. Нервно сжавшись в клубочек, она укрыла горло от потенциальной угрозы.

— Не изгибайся, — властно заявила пленительница. — Право, я немного перестаралась. Не думала, что ты такая слабачка. Сядь!

Мариса сжалась еще сильнее, чуя страх перед смертью. Мысли расслаивались на ошметки воспоминаний. Вот и все?

— Сядь, — бандитка пихнула ногой свою пленницу. — Хочу видеть твои глаза.

Мариса подчинилась. Больно. Везде.

— Сдаюсь, — хрипит, уставившись в пол. — Уйду, меня здесь ничего не держит. Ты же та самая самозванка, кото…

— Я самозванка⁈ Я⁈ — по волосам цвета сажи проскользнули молнии. — Я — Асирам!

Мариса заинтересованно заглянула в черные глаза-опалы сопернице, почему она верит в свою правоту?

— Нет, Асирам — это имя, предреченное мне. Мое настоящее — Мариса. Господин Акторит называл это именем-перевертышем. Он создал Асирам, прочитав мое имя наоборот. А тебя как зовут? — в глазах бандитки страх, сомнение, а в сердце Марисы опрокинулась смелость, когда поняла, что она не одна обманутая.

— А ну, повтори! Как ты его назвала?

— Акторит.

— Очень интересно.

Девушка отвела взгляд и расхаживала по комнатушке в развалинах туда-сюда, о чем-то размышляла. Мариса наблюдала за ней и даже не догадывалась, откуда бы она могла тоже знать господина Акторита. Наконец, самозванка выдала:

— Мариса и моё имя тоже. Его мне дал Акторит — названный отец.

Девушки долго молчали.

— Самое смешное, — сказала черноволосая, — он рассказал мне о тебе. А ты вот, судя по докладу Голля, узнала обо мне недавно.

Мариса вспыхнула, так Акторит ее обманул, предал? Не рассказал о сопернице! Отправил на верную смерть против осведомленной дьяволицы, явно сильнее ее самой. Голль! Тоже обманул и целовал… и больше такого не случится. А не важно! Предатели! Может, Муська-то ее выручит? Или он тоже ее просто бросил, поддерживая злодеев.

— Акторит сказал, что ты способна на все, кроме убийства. Как там у тебя с божественными делами?

— У меня ничего не получилось, — Мариса чуяла, что ее тезка задумала ее убить, тянула время, в голове созревал план.

— Да, и храм я твой разрушила, ха-ха, никчемная ты несушка. Мне же осталось лишь одно — проявить милосердие. Знаешь, это тяжелее, чем я думала. Отмена казни, приказы о помиловании не помогают. Ну не идут они от сердца! Все виновные должны быть наказаны. Как ты! Как к таким проявлять милость?

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что хочется. Все равно придется тебя убить, вместе мы не сможем существовать. Асирам — одна.

— Я знаю, как тебе помочь, — в голове Марисы проскользнула блестящая идея. — Мы обе останемся довольны.

Снисходительно разбойница позволила озвучить мысли.

— Я скоро уберусь отсюда в другое измерение. Меня здесь не будет, ты никогда обо мне не услышишь.

— Что за измерения такие? — хмурит брови, не верит, не понимает

— Похоже, и тебе Акторит не все рассказал. — Мир не линеен, есть плоскости и сферы, в которых живут люди, а где-то живет нечто иное и пути туда закрыты. Между измерениями можно перемещаться с помощью Магии. Если бы ты меня не остановила, меня бы уже здесь не было. Я могла бы вернуться домой.

— Ага, отпустить тебя и позволить присвоить мое имя, ну уж нет!

— Как мы поняли, ни ты, ни я не совсем богини, несмотря на дар Магии. Вряд ли получится достичь успеха с учетом наших «особенностей». Я не хочу сражаться за право быть Асирам, хочу домой. Клянусь, я отказываюсь быть Асирам! Ты мне не веришь, что разумно, но скажи Акторит озвучил тебе все способы стать богом?

— О чем ты? — черноволосая с каждым словом хмурилась все сильнее.

Мариса, почуяла ее слабость, она смогла ввести в заблуждение разбойницу.

— Когда я сказала ему, что не смогу никого убить, он мне кое-что шепнул. То, что должен был шепнуть и тебе, когда понял, что ты не способна на милосердие.