Семь

Глава 8

Девочка лет двенадцати сидела на пне и колдовала, плавно очерчивая в воздухе различные фигуры. Тепло, рвущееся из ее ладони, мягко окутывало поляну, сплошь заросшую наколдованными ландышами.

— Созидание не менее опасно, чем разрушение.

Девочка вздрогнула. Цветы осыпались пеплом из-за прерванного обряда. Она смахнула с лица мягкий каштан волос и вяло улыбнулась подошедшему мужчине.

— Почему ты не явилась на ужин, Асирам?

Девочка скривилась, услышав это имя.

— Я не голодна, господин Акторит.

— Тебе следует проводить больше времени в храме, ведь это твой храм.

— Да-да, я знаю. Когда мне можно будет вернуться домой?

— Ты сама знаешь, Асирам.

— Не называй меня так. Меня от этого имени воротит, понимаешь?

Она знала свое настоящее имя — Мариса, ей дала его мама. А Асирам назвал ее Акторит, потому что так было нужно. Кому, Мариса не знала. Ее наставник, верховный чародей измерения, председатель председателей, король королей, главарь главарей. В общем, большая шишка. Стать его ученицей — большая честь, говорили везде, где видели их вместе. Всякий считал ее юным протеже колдуна, той, кто займет его место.

Акторит ее учил всему на свете: магии, грамоте, математике, борьбе, этикету и еще куче всего полезного и бесполезного. Но никто не знал, что готовит он ее к тому, чтобы стать богиней — всемогущей, всеобъемлющей, сильнее него самого. Но разве такое возможно?

— Возможно, если будешь прилагать больше усилий, дорогая. Я верну тебя домой только тогда, когда ты станешь богиней.

— Еще мысли мои читаешь, — Мариса сжала пухленькие губки. — Никак не могу взять в толк до сих пор: столько людей мне поклоняются, то и дело в городе слышу, не делай то, не делай сё, а то Асирам тебя покарает. Я же карать не хочу.

Акторит присел рядом и наклонился на наколдованный только что теплый кусок камня. Годы брали свое, вопреки магическому вмешательству, — суставы ломило, кости хрустели, холодные камни — непозволительны.

— Тогда я повторю тебе еще раз, — тепло улыбнулся Акторит. — Я придумал Асирам. Ее не существовало, пока ты не родилась. Я путешествовал по измерению везде прославляя новую богиню, которая не так плоха, как старые боги. Я создал образ, понятнее говоря, оболочку, а ты теперь примеришь на себя ее.

— То есть ты заставил их поклоняться несуществующему богу?

— Я не заставлял. Они сами захотели. И покуда они в тебя верят, ты умеешь повелевать Магией, коей в этом измерении мало до неприличия.

— Если перестанут верить — не смогу колдовать?

— Не сможешь.

— Как это работает? Магия поддается мне, потому что я бог? А бог, я потому что в меня верят?

Акторит терпеливо кивнул.

— Как она понимает, что я — тот самый бог, что это я Асирам?

— Магия — невидимая материя, она не может думать и понимать. Ты знаешь, что ты Асирам, а оттого и можешь черпать.

— Я еще больше запуталась. Так Магия дается мне в руки потому что я хочу или потому что люди в меня верят?

— Одно не исключает другого. Но помни, пока ты еще не богиня, для этого тебе нужно…

— Я помню, — Мариса выставила руку и начала загибать пальцы, — построить храм, найти семь последователей, проявить милосердие, покарать, принести жертву, спасти жизнь, забрать жизнь.

— Умница, ты хорошо запомнила мое учение.

— Только зря все это, господин Акторит.

Девочка, так удивительно похожая и на отца, и на мать одновременно, грустно улыбнулась.

— Я не смогу никого убить.

— Это и правда нелегкая задача. Я бы даже сказал крайне тяжелая. Ведь ты — истинная дочь своих родителей. Ты унаследовала не только их невероятную красоту…

— Продолжай, господин Акторит, продолжай, мне так нравится, когда ты о них рассказываешь.

— Твоя мама храбрейшая из женщин, она отдала свою жизнь за тебя и твоего отца. О ее красоте слагают легенды. Мир не увидит женщины, прекрасней…

Мариса закрыла глаза, представляя свою маму.

— Продолжай, господин Акторит, продолжай.

— Твой отец храбрейший из мужчин, единственный кто мог противостоять мощнейшей магии демона, ради тебя и твоей матери…

— А я трусиха. Они хоть раз убивали?

— Да. Но ради любви.

— Неужели любовь на столько жестока, что требует платы кровью?

— Да. Жестока на столько.

Мариса разлеглась на пепле от ландышей. Она совсем не помнила родителей. Не помнила ничего из прошлой жизни. Она — наследница престола в первом измерении — ждал часа, когда станет богиней в пятом.

— Я знаю, что тебя тревожит, малышка. Я уже говорил тебе, что ты — седьмая. Без тебя они умрут. Ты не обязана быть Асирам. Что ни произойдет, но, как только тебе стукнет семнадцать лет, я верну тебя. Верну родителям.

— Поскорее бы. Я чувствую, что мне все здесь чуждо.

— Для мамы и папы пройдет лишь восемь дней.

Мариса, несмотря на то, что ей всего лишь двенадцать, горько усмехнулась.

— Кого ты им вернешь? Мне будет семнадцать, ты вернешь им незнакомую девчонку. С ней у меня будет разница пять лет.

— С ней?

— С Альдой, я почему-то не могу назвать ее мамой. У нас разница пять лет.

— Если будешь сильно настаивать, могу вернуть тебя хоть сейчас, но тогда она умрет.

— Перестань, оставь меня в покое! Прекрати давить! Я сделаю то, что ты хочешь! В любом случае, ты уже отнял у меня жизнь!

— Очень жаль, что ты не понимаешь, что я ее тебе сохранил.

Акторит встал, не желая больше продолжать разговор. Она и впрямь походила на мать. Не заглядывала вперед, расстраивалась текущему дню, кричала. Лучше бы она походила на рассудительного и спокойного Котта. Ей было б проще управлять. С другой же стороны, кому нужна ведомая богиня?