Семь

Глава 11

Амэс злился на рыжую чародейку. Она всегда говорила с ним откровенно, потому и нравилась ему. Но залезать к нему в душу… До последнего он не хотел признавать ее правоту. Ничего в этой жизни он не добился, ничего не сделал. А из всех значимых событий в его жизни — убийство маленького дракона. Он и правда не достоин поцелуя принцессы. Ввязался же он в историю. Тридцать веков горя не знал и тут две малолетки крутят им. Амэс расправил крылья и покинул свое логово.

Облака мочили ему ноздри, он вдыхал и успокаивался. Он — один из Семи. Уж кому, как не ему не знать о предсказаниях. Они всегда сбывались, даже если от них пытались сбежать. Он — один из Семи. Что ж, Амэс решил испытать судьбу и полетел на запад, там остановилась Белдра, у его сокровищницы, там он ее найдет, там и сразится с ней.

Он приземлился в двух километрах от своей пещеры и, сбросив чешуйчатый хрусталь, обратился в красивого синеглазого мужчину. Он бесшумно крался, хотел застать Белдру врасплох.

Дрконица сидела на траве в облике женщины. Она обхватила лицо руками и, беззвучно всхлипывая, растирала соленые слезы по лицу. Амэс все также бесшумно подкрался к ней.

— Опять замыслил подлое убийство? — отнимая ладони от глаз, прорычала Белдра. — Я твой запах учуяла, как только ты приземлился.

— Я пришел сразиться с тобой.

— Я принимаю вызов.

Два великолепных дракона — серебряный и хрустальный — вступили в схватку.

Белдра атаковала первой, она яростно бросилась с когтями на противника. Амэс, пряча шею, подвернул ей хрустальный бок. Каменные когтищи проскрипели по твердой оболочке туловища. Защитившись, Амэс накопил запал и выплюнул струю пылающего пламени в морду драконице. Но та не поддалась, не упустила момент, она, сильно оттолкнувшись от земли и повалив десяток елей, взмыла в воздух, закрутилась в вихре и обрушила его на Амэса. Дракон взлетел за ней. Передними лапами он ухватил ее за грудину и впился клыками в горло. Белдра взвыла и выплюнула из пасти кислоту. Морда хрустального дракона зашипела и запузырилась. Он зарычал и разжал челюсти, выпуская Белдру из капкана. Она же не остановилась. Пока дракон очухивался, бросилась на него, укусив за морду, аккурат туда, где кипела кислота. Амэс не мог рычать, но из последних сил он извернулся и махнул своими тремя хвостами. Одним он обвил раненную шею Белдры, другим ухватил ее нижнюю челюсть, пытаясь раскрыть ее зловонную пасть шире, а третьим, самым острым, как копье хвостом, он пронзил ей живот.

Дракониха выпустила Амэса и упала. Из горла и живота хлестала кровь. Амэс опустился рядом. Он думал, что будет ненавидеть ее, что будет злиться и яриться. Но никаких чувств, кроме сожаления, к нему не пришло. Белдра утратила драконью сущность и перед ним теперь лежала несчастная израненная женщина. Амэс тоже принял образ человека и опустился перед ней на колени.

— Я не хочу тебя убивать больше.

— Трус! Добей.

— Да, я трус. Добивать тебя не стану. Я могу тебе помочь.

Он забыл о своей боли, он не знал, что утратил красоту лица. Кислота Белдры разъела не только драконий хрусталь, но и человеческое мясо. Пол лица Амэса обгорело и выглядело безобразно. Он подхватил Белдру на руки, ее белокурые пряди испачкались в крови. Глаза закрыты, женщина потеряла сознание. Незамедлительно дракон рванул в ближайшую деревню. Ему очень хотелось спасти ее.