Семь

Глава 15

Наутро Мариса не нашла лошадь.

— Недотёпа, — гневно зашипел Муська. И без того не производящая на него впечатления девчонка, глупо хлопала ресницами. — Как мы теперь успеем добраться вовремя до Лысой горы?

Батька отчего-то весело скакал. Девушка разрыдалась. Муська противно вздыхал и терпеливо ждал. Караван печали, наконец, завершился. Девушка взяла себя в руки и, не сказав ни слова демону, двинулась в путь. Кот сощурил довольную гримасу, но Мариса этого не увидела.

Лесная тропинка оборвалась внезапно, чаща сгустилась, ветер почти не касался нежных, покрывшихся испариной, щек девушки. Она на секунду замерла, покосилась карим глазом на Муську и смело шагнула на жухлую почву. Шли долго, до сумерек. Батька приволок перекладину, Мариса ее использовала как опору. Забрав с земли свой последний луч, солнце укрылось горизонтом. Голод до тошноты изводил Марису своим присутствием, ноги гудели, хотелось спасть, но Мариса назло демону ни разу не пискнула, и не замедлилась. Темнота оказалась спасительной. Девочка и два ее спутника увидели в низине мельтешащие огни деревни.

— Наконец-то!

Мариса отбросила палку и радостно из последних сил бросилась к огонькам. Батька, весело побивая себя хвостом по боками, поскакал за ней.

«Дурная затея», — почему-то подумалось Муське.

Предчувствие не обмануло демона, он нагнал девчонку быстро, та, открыв рот от шока, пялилась на полыхающие избы. Они наблюдали со стороны, не дойдя до деревни несколько шагов. Притаившись у границы леса, путешественники затаили дыхание и думали что делать.

— Почитаешь Гарелия? — рассмеялся грубый голос. — Ну так пускай тебя очистит его пламя!

— Ваши боги давно подохли! — кричал другой мерзкий мужчина, поднося факел к сараю. — Настало время Асирам!

— Муська! Что это значит? — Мариса схватилась за лицо. — Почему он так говорит?

— Я полагаю потому что богиня Асирам много лет не дает о себе знать. Оттого безнаказанные преступники решили, что она их покровительница. Возможно, существует некая самозванка, которая выдает себя за тебя. И, знаешь, дорогая, — вовсе без любви сказал Муська, — она сможет забрать и твое имя, и обрести божественные силы.

— Может, это и к лучшему.

— Послушай, девочка, — глаза демона полыхнули рубинами. — Я знаю только трех человек, которые тебя любят: мать, отец и чародейка, которой ты пришлась лунницей. Так случилось в этой жизни, что господин Акторит безмерно благодарен и безумно привязан к этой самой колдунье. По меркам ее измерения жить ей осталось не больше трех дней, как и твоим родителям. Мир, в котором живут люди, которые тебя любят, умрут от руки богини, именуемой Царица Ночи. Убить бога может только другой бог. Если ты не станешь Асирам, то обречешь их на погибель.

— Я все это знаю! Почему именно мне выпала эта роль! Пусть Акторит сам становится богом, раз такой могущественный!

— Вас семь и каждому уготована роль. В пророчестве говорилось о младенце. Когда ты родилась, ты была с ними связана невидимой нитью. Акториту уготована роль подготовить тебя.

— Это все бред! Я не хочу! Я хочу домой! Хотя бы неделю провести с теми, кто меня любит! Надоело смотреть на тебя и твою вечно недовольную морду!

— Приди в себя, дев…

Бах! В ель, за которой ругались Мариса и Муська, с огромной скоростью въехала телега. Лошадь панически заржала, но дальше бежать не смогла. В телеге словно куклы лежали два подростка: девушка и парень. Слабо их спины вздымались от дыхания.

— Колесо сломалось. Кроме как ворчать, еще что-то можешь делать, демон?

— Ты вроде магическими способностями обладаешь: чини сама.

— У тебя бы это вышло быстрее, — шикнула Мариса, оглядываясь на полыхающее поселение. Тем не менее принялась колдовать.

Девушка вдохнула, пропуская через себя слабые потоки магии, начертила рукой колесо, пытаясь его восстановить. Получилось с четвертой попытки.

— Хоть на что-то пригодна, — гаркнул Муська. — Выкидывай этих двоих и прочь отсюда.

— Выкинуть? С ума сошел?

— Жертва, Мариса. Ты должна принести жертву. Вот твой шанс побыстрее расправиться с твоим роком.

— Не такой ценой.

Мариса уселась за поводья, Батька и Муська забрались в телегу к подросткам, что все еще валялись без сознания.

— Безнадежная, — пробурчал кот, засыпая.