Семь

Глава 24

Привычная для эльфа флора вскоре сменилась густой чащей с деревьями, покрытыми белой корой. Тонкие невесомые как перья, листья ласково щекотали грязные щёки Сторкрема. Ерашенка вздохнула полной грудью и расслабленно улыбнулась.

— Мы пришли, эльфенок. Это владения эльфов — Виноградная лощина. Твои сородичи те ещё ценители зелёного вина. Нигде в мире ты больше такого не попробуешь.

— Не за вином я сюда прибыл.

— Знаю-знаю. Потерпи ещё немного. Мы прибудем как раз к полудню, к часу молитвы и опустошения.

— Что это значит?

— Небесное Солнце — покровитель эльфов, и когда оно в зените, твои сородичи благодарят его за жизнь, за дары. В это время запрещены любые благодати для тела до тех пор пока Солнце не покатится к горизонту. Тогда можно устраивать праздники, пить вино и веселиться. В виноградной лощине хорошо. Нет в мире места, где было бы также спокойно и легко.

Когда Ерашенка и Сторкрем наконец дошли до поселения, эльф восторженно вздохнул. Никаких замков, ворот и крепостей. Время замерло в виноградной лощине. Неприятно зажгло внутри от того, что они не встретили ни души.

— Все сейчас у Озерного собора. Молятся

Туда и отправились.

Озеро разлилось на восточной границе лощины и заигрывающе блестело в лучах зенитного солнца. Шумели стрекозы, свистели птицы. Целая куча остроухих эльфов полностью обнаженных… загорали. Ерашенка присоединилась к ним.

— Давай, эльфенок, сделай также. Ты же не хочешь разгневать их.

Покрасневший, как помидор, Сторкрем, сгорая от смущения, снял грязную одежду и лёг с Ерашенкой. Никто не обратил на них внимания. Вероятно, потому что как и Сторкрем, уснули в объятьях ласкового Солнца.

Проснулся он от хохота Ерашенки. Укладывался он красным от смущения, а проснулся красным от загара. Кожу жгло везде.

Рядом с дриадой стоял крупный эльф, выше неё на две головы. Нужно сказать что и сама нимфа не была низкорослой. Эльф успел одеться и рассказывал Ерашенке уморительную историю. Сторку показалось, что те знакомы. Увидев, что гость проснулся, гигант (так про себя окрестил его Сторкрем) принял суровый вид.

— Откуда ты, малыш? В каких землях обитал? Как сумел выжить?

— Я не малыш, — ощетинился Сторк и быстро натянул на себя одежду. Второй эльф поморщился от вони.

— Мое имя Филист, я целитель. Ты слишком опрометчиво бросился молиться, нужно снять покраснения с кожи. Идём со мной. Милая Ерашенка, тебе дозволено остаться столько, сколько пожелаешь. Дриады всегда желанные гости здесь.

Нимфа улыбнулась в ответ, оголяя опасные зубки и упорхнула куда то вглубь поселения.

Филист, больше не говоря ни слова, двинулся в противоположную сторону. Сторк принял его приглашение и поплёлся следом, разглядывая одеяния Филиста. Хлопковый халат свободного покроя скрывал очертания линий тела. Больше на эльфе ничего и не было.

— Так как тебя зовут?

— Сторкрем.

Филист поморщился будто услышал что-то омерзительное.

— Орочье наречие. Грубое и каркающее. Твои родители тебя не любили?

— Этого не могу знать. Я всю жизнь жил у орков. Их вождь Бесстериб дал мне это имя.

— Как это вышло? — Филист навострил уши, но головы не повернул.

— Вождь сказал, что спас меня, когда люди напали на эльфов.

— Это наглая ложь, — заскрипел зубами Филист.

— Я знаю, — почему то начал оправдываться Сторк. — Потому я и сбежал, разыскивая вас.

— Почему ты сразу не сказал?

Филист тотчас развернулся и помчался в ту сторону, куда упорхнула Ерашенка. Сторк едва за ним поспевал.

— Куда ты? — но ответа не получил.