В тени отца

Темная фигура еще падала, когда второе лезвие прошло над макушкой Незабудки и нашло новую цель. Судя по тихому вскрику и ругани – несмертельно. Жаль.

– Дави гниду, это маг!

Третья техника сорвалась на середине, но ожидаемого удара не последовало, полученной доли секунды хватило наемнице, чтобы вывернуться из захвата и прошить всех стоящих на ногах очередью из подаренного браслета. Тяжелое, пахнущее кровью тело налетчика мешком рухнуло сверху, стукнув по голове чем-то твердым, но без нового нокаута – наконец-то сработала защита. Недоработка! Я и с первых ударов мог скопытиться!

– Колокольчик! Ты как?! – бросилась ко мне подруга, отваливая мертвеца в сторону.

Живая! Свободная! Епта, мы сделали это!!!

– Черт! Черт! Черт! – ругалась она, ладонями оттирая с моего лица кровь, постоянно задевая разбитый нос.

– Этхо… не мхоя… – просипел, когда услышал тихие всхлипы.

Бледный расплывающийся силуэт исчез из поля зрения. Шорох и щелчки застежек подсказали, что девушка одевается.

– Колокольчик! Я найду тебя! – уже собранная Незабудка притянула мою вращающуюся по всем трем направлениям голову к себе и поцеловала, – Найду! Дождись! Я люблю тебя!

Я много чего хотел ей ответить, но мозг отказывался генерировать сложные мысли и развернутые предложения.

– Хи хья… лхюхлю тхебхя, – прошептал вслед скрывающейся в проеме окна фигуре.

Отдающийся во всем теле пульс отмерял секунды с ее побега.

Пока не раздались тихие пукающие выстрелы где-то на улице.

Я бы дорого дал, чтобы спутать эти звуки с какими-то другими.

Зудящая над ухом Зина, тряска и долбящие вопросы от Зайки:

– Быр-быр-быр?

– Быр-быр-быр?!

– Тхам… – и слабый неопределенный жест в сторону окна.

– Быр-быр-быр…

– Быр-быр-быр…

Благословенный покой…

– Быр-быр-быр! – голос Санни. Явно галлюцинации!

– Быр-быр-быр…

Опять провал.

– Кабан! Слышишь меня?!

Незнакомый потолок. Солнечный луч золотит волосы склонившегося над кроватью мага, образуя вместе с «венцом» нимб. Какой подробный глюк!

– А у магички был другой! – зачем-то сообщил я своему видению.

– Кто?

– Другой венец! Как корона! Четыре зубца и росчерк!

– Кабан, ты бредишь?

– Конечно, брежу, раз тебя вижу!

Даже короткий разговор вымотал, опять захотелось спать.

Новое пробуждение вышло неприятным: меня трясли и поливали водой.

– Еще раз про «венец»! Что ты видел?

Никак не мог определиться: чудится мне злой взъерошенный маг или нет? Выходило, что нет. Как он здесь оказался? И где я сам?

– Где я?

– У врача! У тебя серьезное сотрясение, нужен покой.

– А ты чего тогда трясешь?

– Кабан! Я понимаю, тебе сейчас хреново, но выслушай! Незабудка пропала в ночь, когда тебя избили. Она же сама сбежала?

Преодолев головокружение, кивнул.

– Девчонки так и поняли с твоих слов, которые удалось разобрать, поэтому поиски не развертывали и никуда не сообщали. Следы кое-как зачистили, но с тобой надо было что-то решать. Зина связались с базой и вызвала меня, я как раз вернулся. Сами они вчера уехали на базу. Переход на полдня, без сопровождаемых – еще быстрее, но прошли уже сутки, а в Слободку они так и не вернулись. Я сейчас по их следам, но сначала хочу узнать, что там за история с «венцом» и Незабудкой?

– Две разные истории, – поправил я.

– С чего ты так решил?

– Незабудка… оказалось, что она в бегах из-за чужого преступления. Мы не договорили, но что-то там с химией, что удачно удалось на нее навесить. Говорила, что-то страшное…

– Страшное?.. Да еще с химией?.. Это часом не тот случай, когда на императорский поезд покушение было с применением «сладких снов»? – высказал маг предположение.

– Понятия не имею! – Если Санни прав, то недавние рассуждения про деньги и связи наивны и смешны, с политическими преступлениями так просто не развяжешься. Но думать пока еще было тяжело, поэтому отложил мысль на потом и продолжил, – Пришли конкретно за ней, и нападавшие говорили по-русски. И еще, их главный – любитель поболтать – явно знал Незабудку.

– Ху…вый расклад! – скривился Санни, – Только спецслужб нам не хватало! Дальше!

– Напавших мы прикончили, Незабудка сбежала. Всё.

– Ладно, эту часть я понял, – нахмурился маг. – Соберись! – прикрикнул он, видя, что я уплываю, – Расскажи, что за переполох с «венцом», и я отстану! Надо ехать за девчонками, выяснять, куда они пропали.

Напоминание об исчезнувшей группе заставило меня сконцентрироваться и вывалить на Василия странности с подменой паломницы. По мере рассказа он смурнел все сильнее, очень непривычно было видеть его таким напряженным. Больше всего мага заинтересовал «венец» паломницы-подменыша, зациклившись на его виде, он снова и снова гонял меня по мельчайшим деталям описания, пока я не стал отрубаться прямо между слов.

– Адреса домов, какие-то приметы, странности, запоминающиеся детали?

Пришлось опять напрягаться и вспоминать интересующие брата подробности.

– Я на поиски! – наконец-то он перестал меня теребить и встал, – Христ со своей стороны уже выдвинулась. Если все, как ты говоришь… – Санни судорожно со свистом вздохнул, – Врачу я заплатил, живешь здесь до поправки. Потом заселись где-нибудь, твои вещи и деньги здесь, главное: адрес лекарю оставь и в ту гостиницу ни в коем случае не суйся! И держись! – он с силой сжал мое плечо, попав пальцами на синяк, боль прострелила от руки до затылка, заставляя взвыть, – Извини. Еще на всякий случай: в Слободке развесили объявления, что тебя ищут. Их уже посрывали, но видели многие, так что тебе туда соваться тоже теперь нельзя. Жди! Надеюсь, все ерунда, и вернусь быстро! Всё! Я уехал!

И ушел.

Один за другим потянулись однообразные дни, посвященные в основном спячке. Когда самый первый раз самостоятельно встал с постели и добрался до зеркала, впал в шок: хотел избавиться от смазливости – получай брутальность полной лопатой! Такой роже никакое «сияние» бы не помогло! Раскудахтавшийся вокруг покачнувшегося тела доктор многословно утешил, что всё пройдет. Соломон, ёпта! Умом понимал, что лекарь прав, но в тот миг поверить, что отразившийся в зеркале кошмар, называемый по недоразумению лицом, спустя энный период возвратится обратно к привычному виду, было сложно.

Господин Азиз ибн Сулейман, отрабатывающий закинутый Санни гонорар (подозреваю, что немаленький), заходил в комнату по нескольку раз на дню, но никаких назначений не делал, покой и время – вот мои лекарства, я и так с его слов поправлялся невиданными темпами. Постепенно пропал шум в голове, ушла тошнота, перестало клонить в сон каждые полчаса. Синяк, полученный в лоб в прыжке, растекся на полморды, пожелтел и начал исчезать. Сросся сломанный и вправленный нос, спал отек. Что-то делать мне запрещалось, а короткие беседы с хозяином дома составляли весь смысл моего существования.

– Есть новости?

– Никаких, мой дорогой гость, – отвечал хозяин дома, бесстрастно крутя и ощупывая мою многострадальную башку. – И это хорошо, ибо плохие новости имеют обыкновение приходить без промедлений.

Спокойствия доктора я не разделял, долгое отсутствие вестей от Санни уже было плохой новостью. Я мог бы не мучиться неизвестностью и просто позвонить, межгород меня бы не разорил, но в свете предположения брата о навешанном на Незабудку преступлении попробовать не тянуло. Потом, покинув жилище доктора, из какого-нибудь общественного места, откуда легко смыться и затеряться – запросто, а подставлять человека, давшего приют?.. И пусть наугад высказанная версия Санни могла оказаться сто раз неправильной, после его предположения не удавалось отделаться от мысли, что родителей-химиков, которые собаку съели на отравляющих веществах, Юля упомянула не просто так. А это значит, что обвинили ее не в рядовом отравлении старушки из-за наследства в три побитых молью ковра. Старушки, конечно, как и наследства, бывают разные, но не будем отбрасывать простейшую логику: если за тобой спустя годы не прекратилась охота, если на твою поимку в чужую страну отправили представителей спецслужб – это как минимум на бабушку кого-то из царской семейки надо замахнуться! И самый главный вывод: линия «Валькирий» будет прослушиваться. И даже понимание, что наши агенты на чужой территории не очень-то могут разгуляться, меня не успокаивало – не с моим фальшивым паспортом! И до сих пор неясными проблемами! А арестованный или того хуже – выкраденный, я Юлии никак не помогу, а Санни так точно помешаю.

Подобно пай-мальчику сидел смирно, вернее лежал. Лечился, ждал.

За две недели обратное превращение из черно-фиолетового месива в человека почти состоялось. Пора было и честь знать, съехав от господина ибн Сулеймана, но доктор не спешил с «выпиской», настаивая на продлении времени покоя. Оказываемое гостеприимство начало беспокоить: арабы славились радушием: гость в дом – Аллах в дом, но вряд ли практикующий врач не видел разницы между гостем и пациентом. К тому же в первоначальном беспомощном состоянии невозможно было утаить от лекаря и его служек очень простую примету, однозначно показывающую, что я не мусульманин, а только маскируюсь под него. При всей широте взглядов доктора, живущего в портовом городе, и даже щедрой оплате его услуг от брата, отношение к людям иной веры в Саудовской Аравии колебалось у отметки «терпимо» и не более.

Утро началось с обычного взаимного расшаркивания. Рутинный осмотр на сей раз длился дольше обычного, но я терпеливо сносил затянувшееся действие, ожидая услышать наконец-то «здоров и пшел вон!», разумеется, с поправкой на местный многословный колорит. Не дождался, непонятно чему улыбающийся доктор вынес иной вердикт:

– Что ж, уважаемый Закир, спешу обрадовать: уже завтра вы сможете вернуться к полноценной жизни!

Ура! Наконец-то! По-моему малость перебор, я уже пару дней, как чувствую себя совершенно нормально, а окончательно следы с лица все равно сойдут нескоро, но доктору виднее.

Рука ибн Сулеймана, которая после осмотра так и осталась лежать на моей макушке, внезапно стала поглаживать недавно помытые волосы. Широко распахнул глаза: это явно выходило за рамки врачебной помощи!

– Ах, ну почему Аллах не дал мне такого сына! Оставайтесь, юноша! Зачем вам куда-то еще идти! Моя младшенькая, Лейла, уже вошла в возраст и может составить вам пару! Ах, какие красивые детки у вас народятся! На зависть всем соседям!

– Господин Азиз Аль-Мухтарам! Я вашу Лейлу в глаза не видел! – я постарался максимально отодвинуться от спятившего доктора и его рук.

– Моя Лейла красавица, вся в мать! К тому же в приданое я дам ей сорок… нет! Пятьдесят верблюдов!

Перед глазами пронеслась картинка: старый отцовский двор, заполненный стадом верблюдов. И все эти парнокопытные меланхолично обкусывают уже несуществующий шиповник, и гадят, гадят, гадят, твари!!!

– А-а-а… а ничего, что ваша дочь меня не знает?! – это показалось мне хорошим аргументом.

– Лейла хорошая девочка и послушная дочь! Она знает, что я желаю ей только счастья! – как само собой разумеющееся, произнес хозяин дома, – Это будет великолепная свадьба! Ах, какие внуки у меня народятся! – снова повторил господин ибн Сулейман, проводя ладонью по моей щеке.